Смерть и Золотой человек - Джон Карр

Кристабель снова поднесла сигарету к губам.

— Да примерно тогда же, когда вы и все остальные, — в половине первого.

— У вас с мистером Стэнхоупом общая спальня?

— Нет.

— Ваши с ним спальни находятся рядом?

— Нет. Моя спальня вон там, в противоположном крыле. — Она указала пальцем. — Окна по фасаду. В прошлом там спала Флавия Веннер. Рядом, через стенку, наша общая гостиная, а за ней — спальня Дуайта.

— Понятно. Вы, случайно, не слышали, как ваш супруг выходил из комнаты?

— Нет.

— А может быть, он выходил из дома?

— Нет, — сказала Кристабель и вдруг замолчала. Ее изогнутые выщипанные брови сомкнулись на переносице. — Вы сказали: «выходил из дома»?

— Да. Вот, смотрите. В одном окне столовой вырезан кусок стекла, довольно аккуратно. Вырезали его снаружи. Конечно, может статься, это ничего не значит. Он мог просто поднять раму и, просунув руку на улицу, вырезать стекло. Но если его «ограбление», так сказать, было спланировано художественно, как я и думаю… почему вы улыбаетесь?

— Как странно слышать от сыщика слово «художественно», — прошептала Кристабель.

Ник стиснул зубы.

— Миссис Стэнхоуп, все указывает на то, что преступление было задумано художественно — со всех сторон. Для осуществления своего замысла ваш муж, вероятно, незамеченным выбрался из дома; некоторое время бродил по саду и оставил четкие следы, призванные убедить нас в том, что в дом проник кто-то извне.

Кристабель ничего не ответила.

— Что вас разбудило, миссис Стэнхоуп?

— Что разбудило?!

— Около половины четвертого, когда я вышел из комнаты, вы стояли на площадке второго этажа. Если не возражаете, скажите, пожалуйста, что вы там делали?

— Я… правда не знаю.

— Ну, скажем, слышали ли вы шум?

— Какой шум?

— Любой.

Кристабель покачала головой. Она явно колебалась, не зная, на что решиться. Вдруг на лице ее появилось честное, простое и непредсказуемое выражение; она подняла на него глаза:

— Если вы правда хотите знать ответ, я вам все расскажу. Мне приснился сон. Я видела, будто вы — да-да, именно вы! — своего рода суперпреступник, как Раффлз или Арсен Люпен. Возможно, я просто запомнила разговор, который мы вели перед тем, как пойти спать, да еще приплелись недавно прочитанные газетные статьи. И все смешалось с болтовней Элинор насчет убийства. И во сне начали сбываться худшие из кошмаров. Вы меня понимаете?

— Продолжайте.

— Я проснулась; было темно. Откровенно говоря, мне стало страшно. Знаете, как может напугать ночной кошмар? И вот я пошла в спальню к Дуайту. Его там не было. Даже постель не была расстелена. К тому времени мне уже не было страшно, только любопытно; а еще я немного беспокоилась. Я вышла в коридор. Вот и все. — Она бросила окурок в камин, заметая пепел подолом собольей шубы, и спросила: — Как вы думаете, может, у меня было предчувствие? Ведь все то время Дуайт…

— Не волнуйтесь, миссис Стэнхоуп!

— Я спокойна. Только… Вы обещали быть со мной откровенным, но ничего мне не говорите. Что делал Дуайт, мистер Вуд?

Николас подумал: вопрос труднее, чем можно себе вообразить.

— Я вам расскажу все, что знаю, — заявил он, — и тогда вы, наверное, сумеете сообщить мне что-то еще. В прошлый вторник, после Дня рождественских подарков, то есть 27 декабря, мистер Стэнхоуп пришел в Скотленд-Ярд. Он знакомый одного из заместителей комиссара.

— Одного из заместителей комиссара? — переспросила Кристабель с нечеловеческим спокойствием. — Разве у него не один заместитель? В детективных романах всегда один.

Ник терпеливо переждал бурю вопросов.

— Собственно говоря, заместителей пятеро. Но вы, наверное, имеете в виду Департамент уголовного розыска; за него действительно отвечает один человек. Знакомый мистера Стэнхоупа — майор Стернс. Кроме того, ваш супруг заручился письмом от одного важного чина из военного министерства по имени сэр Генри Мерривейл. Майор Стернс связал его с суперинтендентом Гловером, а Гловер передал его старшему инспектору Мастерсу, моему непосредственному начальнику.

— А дальше?

— Дальше, — продолжал Ник, — ваш муж поведал нам весьма сомнительную историю. Он сказал…

— Слушайте! — перебила его Кристабель.

Из коридора послышался сдавленный негромкий крик — не то удивленный, не то испуганный. Если бы не ночная тишина и не напряженная атмосфера, они бы, возможно, вообще ничего не услышали.

Ник подошел к двери и открыл ее. Выглянув наружу, он вышел в коридор, закрыв за собой дверь. У него снова появилось чувство, будто он попал в викторианскую мелодраму и не может выбраться оттуда.

Парадный зал, тихий до призрачности, венчался обшитым панелями куполом. На высоте второго этажа его с двух сторон замыкали мраморные балюстрады галереи. Тусклые хрустальные светильники, вкрученные в бронзовых тритончиков, освещали серый ковер, которым была устлана лестница; бросалось в глаза пространство пола, круглые и шестигранные мозаичные вставки красного, синего и желтого цвета; на колоннах в полумраке застыли неясные отблески. А у подножия лестницы без движения лежала Бетти Стэнхоуп.

Она дополняла картину.

То, что Бетти дышит, Ник заметил сразу. Глаза ее были закрыты. Она лежала наполовину на боку, а наполовину на спине, безвольно раскинув руки. Подбитый мехом халат распахнулся. Ночная рубашка после падения с самой нижней ступеньки задралась чуть выше коленей. С левой ноги свалилась тапка. Тело девушки освещал слабый желтый свет.

Ник подошел к ней. Лицо Бетти было почти таким же белым, как балюстрада, дыхание еле слышно.

— Ш-ш-ш! — прошипел голос у него над головой.

Ник довольно резко развернулся и оглядел все углы, прежде чем обнаружил источник шипения. Оно доносилось с верхней площадки. Во мраке он с трудом различил личико очень молоденькой девушки — лет пятнадцати-шестнадцати. Очевидно, она стояла на коленях и всматривалась в полумрак внизу между колоннами.

— Ш-ш-ш! — повторила она.

— Что такое?

— Она в обмороке, — громким шепотом сообщила девушка. — Лежит так уже минут пятнадцать.

Ник инстинктивно тоже начал отвечать шепотом. Но вскоре опомнился, откашлялся и заговорил в полный голос:

— Так какого черта вы ничего не предпримете?

— Чтобы мне спуститься туда? — От удивления девушка заговорила чуть громче. — Когда там на свободе разгуливает убийца! И потом, мистер Ларкин нам не велит спускаться. А кроме того, — добавил голосок, приводя решающий аргумент, — я не одета.

— Да, но, черт побери, я не знаю, что делать! Что с ней случилось?

Его осведомительница чуть дальше высунула голову из-за колонны.

Вглядевшись, Ник смутно вспомнил веснушчатое личико одной из горничных, которые сновали по дому. Голосок снова зашелестел, как бы смакуя удовольствие:

— Все дело в мистере Джеймсе.

— Что?

— Да нет, он ничего с ней не делал! Вышел из столовой минут пятнадцать назад…

— И что?

— И начал подниматься по лестнице. А мисс Бетти спускалась. Она спросила: «Что случилось?» — а он взял ее за обе руки и ответил: «Ваш отец…» — Его истинные слова! «Оделся, — говорит, — вором, и кто-то заколол его ножом; но не волнуйтесь; может быть, он и не умрет». — Девчушка захлебнулась. Она сидела на корточках, целиком высунув личико из-за колонны. — Что он хотел этим сказать, сэр?

— Не важно. Бога ради, спускайтесь, пожалуйста, сюда! Бояться вам нечего.

Девчушка не обратила внимания на его последние слова.

— Мисс Бетти как будто сразу и не заволновалась. Мистер Джеймс, тот пошел наверх, к себе в комнату. А она продолжала спускаться, но на нижней ступеньке остановилась и вроде что-то прошептала, а потом как будто поскользнулась, раздавила какой-то осколок и упала на пол. — Девчушка задумчиво продолжала: — А она ужасно хорошенькая.

Да; в том-то и состояла трудность.

Сказав, будто он не знает, что делать, Ник солгал. Он умел оказывать первую помощь. Но ему мешала сама Бетти. И все же помощь оказать необходимо.

— Покажите мне ее комнату, и я отнесу ее наверх, — предложил он.

— Хорошо. Только не говорите старому Ларкину, что я болтала с вами!

— А! Нет, я ему ничего не скажу. Пошли!

Нагнувшись, он поднял Бетти на руки. Она оказалась легче, чем он думал. Бесцеремонно воспользовавшись представленной возможностью, он одернул на ней задравшуюся рубашку.

— Кстати, — заявил он, осторожно ступая на первую ступеньку, — кто кричал в коридоре несколько минут назад? Я услышал крик из соседней комнаты и потому вышел сюда.

— А, это мисс Элинор.

— Вот как? Не знал, что она не спит.

— О да, сэр. Она вышла, когда бедного мистера Стэнхоупа несли к лифту — чтобы не трясти его, наверное, — и везли наверх, чтобы уложить в постель. Лифт находится с той стороны коридора. Я ничего не видела. Но его несли на раскладушке, чтобы не растрясти; наверное, его все же ударили о дверь лифта, и мисс Элинор…