Кэш - Артур Батразович Таболов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А, гидротехник! Как же, помню.
Пожал Георгию руку и проследовал дальше.
– Откуда он тебя знает? – спросил Олег.
– Пересекались. Давно, когда я Нижне-Кутскую ГЭС строил. Чуть под суд меня не упёк.
– За что?
– Да было дело. Надо же, запомнил. Вот что значит бывший прораб! Всех помнит!
Лицо Георгия оживила улыбка, как бы даже растроганная.
Тревожная ночь в Белом доме сообщила Олегу чувство причастности к дальнейшим событиям. За ними он следил по телевизору. Втайне от тестя радовался триумфу Ельцина, ликовал вместе со стотысячной толпой на площади Свободной России, даже не подозревая, как эти события отразятся на его жизни.
6 ноября 1991 года указом президента Ельцина деятельность КПСС была запрещена, ее организационная структура распущена. Тестя свалил тяжелый инсульт.
8 декабря 1991 года президенты России, Украины и Белоруссии подписали Беловежское соглашение, денонсирующее договор 1922 года о создании Союза Советских Социалистических Республик. СССР перестал существовать. Все союзные министерства закрылись. В их числе и Минпромстрой СССР.
Удар был страшный. В одночасье Олег оказался безработным с парализованным тестем в инвалидной коляске, с двумя дочерьми и неработающей женой на руках, с умеющей только командовать тещей. Он растерялся. От растерянности сунулся в Минпромстрой РСФСР, хотя заранее знал, как его там встретят. Так и встретили – злорадными ухмылками. В кадрах заверили, что специалист с таким опытом руководящей работы им нужен, но вакансий пока нет. Либерализация цен обнулила все немалые семейные сбережения. Из дома быстро исчезли ценные вещи – ковры, дубленки Раисы, картины и антиквариат из кабинета тестя. Как жить?
По вечерам Олег садился в «четверку» и всю ночь колесил по Москве, подбирая припозднившихся москвичей и загулявших гостей столицы. Получалось плохо, торговаться он не умел, солидные с виду клиенты уходили проходными дворами, пьяные засыпали в машине и не понимали, чего от них хочет водила. Приходилось выбрасывать их из салона и уезжать, злобно матерясь.
Воспоминания о том жутком периоде жизни намертво врезались в его память. Как человек, которому пришлось поголодать, с особенной бережливостью относится к хлебу, так и Олег стал относиться к деньгам. Деньги были единственной защитой от превратностей жизни. Чем их больше, тем защита надежней. Он и раньше не любил сорить деньгами, теперь бережливость превратилась в скупость. Человек, у которого нет денег, как голый на осеннем ветру. Он никогда не забывал того, что тогда чувствовал. Не вспоминал, но и не забывал.
В то тяжелое время у него даже мысли не появилось позвонить кому-нибудь с просьбой о помощи. Кому? Все его знакомые оказались, как и он, выброшены на обочину жизни. А те, кто сумел пристроиться на хорошее место в кооперативе или СП, были вовсе не склонны к благотворительности. Какой им смысл кому-то помогать, тратить попусту свои возможности? Олег их понимал, он и сам бы не стал.
Ни разу не возникло у него желания позвонить и Гольцову. Ну да, вроде бы друг. Но что такое дружба? Такая же эфемерность, как любовь. Но любовь хотя бы подразумевает некие физические действия, нечто вполне материальное. А дружба?
Георгий позвонил сам:
– Чем занимаешься?
– Бизнесом, – буркнул Олег. – Собираю по помойкам бутылки. Прибыльное, оказывается, дело!
– Так, понял. Сейчас подъеду, никуда не уходи.
Прикатил на длинном белом «линкольне», в прекрасном костюме. Окинув быстрым взглядом кабинет с голыми стенами, с тусклым паркетом вместо ковра, с пустыми углами, разозлился:
– Жопа! Почему сразу не позвонил?
Объяснений Олега не дослушал:
– Хватит, этот поезд ушел. Ты мне нужен. Есть интересное дело.
– Какое?
– Гуано.
– То есть? – не понял Олег. – Это же…
– Ну да, птичье говно…
Только на рассвете Олегу Николаевичу удалось забыться тяжелым сном. Тут же, в кабинете, на широком кожаном диване, давно сменившем антикварное канапе. Проснувшись от гула Ленинградского проспекта, с удивлением посмотрел на бутылку виски. Пустая. А вчера была полная. Это он, что ли, её приговорил? Выходит, он, а кто же еще? В ванной долго разглядывал себя в зеркало. Обвисшие, как у бульдога, щеки, мешки под глазами, жиденькие волосики на голове. «Что-то наполеоновское», – вспомнились слова камнереза. Хмуро усмехнулся. Да уж, наполеоновское. Только вряд ли Наполеона после Аустерлица. Скорее – после Ватерлоо или на острове Святой Елены.
Заглянула Раиса:
– Третий раз звонят с работы. Спрашивают, ты будешь? Что сказать?
– Буду. Вызови машину.
– Я тебе не секретарша.
– А кто ты мне?
– Михеев, ты хам! – равнодушно отреагировала Раиса.
В офисе Олег Николаевич вызвал Марину Евгеньевну:
– Позвоните Панкратову. Панкратов Михаил Юрьевич. Скажите, что мне нужно его увидеть. Пусть назначит удобное для него время.
Глава вторая
ПОСРЕДНИК
I
Отношения власти и бизнеса были напряженными везде и во все времена. На Западе веками совершенствовалась система взаимодействия между ними – адвокатура, арбитраж, суды. В СССР их роль выполняли партийные комитеты всех уровней, от райкомов до ЦК КПСС, мелкие трения между предприятиями устраняли тысячи толкачей, вооруженных коробками конфет и духами «Красная Москва» для секретарш местных начальников и коньяками «Двин» и «КВВК» для самих начальников. События 1991 года, которые позже стали называть демократической революцией, не только разрушили все хозяйственные связи, но и уничтожили этот незаметно встроенный в систему механизм.
Российское государство и российский бизнес были изначально обречены на немирное существование, потому что бизнес был молодой, дикий, не признающий никаких самоограничений, а государство за семьдесят советских лет так привыкло к всевластию, что органически не могло идти ни на какие компромиссы с бизнесом. В этих условиях неизбежно должны были появиться люди, которые взяли бы на себя функции посредников между властью и бизнесом, помогали бы им сосуществовать без кризисов.
В начале 90-х годов эту нишу занял криминал. Организованные преступные группировки не только крышевали магазины и своими методами разрешали противоречия между бизнесменами, но и пытались наладить их взаимодействие с властями. Но серьезные предприниматели быстро поняли, что эта помощь может обернуться потерей всего бизнеса, и сами начали искать выходы во властные структуры – в милицию, в налоговые инспекции, в губернаторские администрации и даже в Кремль. Дело это очень трудозатратное, гораздо удобнее знать человека, у кого эти связи уже налажены и к кому
