Кэш - Артур Батразович Таболов

Таким человеком и был Михаил Юрьевич Панкратов.

Среднего роста, плотного телосложения, с очень коротким седым ежиком на крупной голове, с припухшими веками, придававшими его лицу слегка сонный вид, он имел вид муниципального чиновника, привыкшего иметь дело с бумагами. Да так оно и было, чего-чего, а бумаг через его руки прошли многие тысячи.

Иногда, оглядываясь на прожитую жизнь, он поражался тому, какими непредсказуемыми зигзагами она изобиловала. Выпускник юридического факультета МГУ, он совершенно неожиданно для себя стал следователем Управления по борьбе с особо опасными хищениями социалистической собственности КГБ, дослужился там до полковника. После 91-го года КГБ расформировали, вывели из него погранвойска, Службу внешней разведки, правительственную связь ФАПСИ и Службу охраны. Некогда всемогущий Комитет государственной безопасности превратился в Федеральную службу контрразведки, а Управление съежилось до размеров отдела экономической безопасности. Тогдашнее руководство ФСК больше всего было озабочено тем, чтобы не испортить отношений с Кремлем, вмешивалось в ход расследований, выводя из дела крупные фигуры, связанные с властью. Это не нравилось Панкратову, привыкшему все дела расследовать обстоятельно и до конца. Напряженность нарастала, кончилось тем, что во время очередной реорганизации Панкратова вывели за штат. Не успел он подумать, чем дальше жить, как получил предложение поработать для ассоциации «Русалко», объединявшей водкозаводчиков московского региона. Позже возглавил службу безопасности «Русалко», а когда она прекратила свое существование, стал советником по безопасности Национальной алкогольной ассоциации. Про то, что он полковник, Панкратов и думать забыл и очень удивился, когда однажды получил из кадров ФСБ предписание явиться для оформления отставки и пенсии.

Он не сразу определил свое положение в социальном устройстве постсоветской России, взбаламученной, как после землетрясения, перепутавшего все привычные роли. Учителя торговали в палатках, инженеры шли в челноки, писатели в политику, младшие научные сотрудники становились банкирами и владельцами огромных заводов. Постепенно приходило понимание, что само время вызовет к жизни людей, которые играли бы в громоздком государственном механизме ту же роль, какую играет смазка в работе двигателя.

В такой роли неожиданно для себя оказался Панкратов. Осознав это, он словно бы нащупал под ногами твердую почву. Это сообщило ему чувство своей не то чтобы значимости, но необходимости в новом устройстве России, и позволило избавиться от состояния неопределенности, в каком он долго себя ощущал.

За годы работы он приобрел огромный опыт, обзавелся обширным кругом знакомств. К нему часто обращались за советом не только водкозаводчики, попавшие в трудное положение, но и предприниматели, не связанные с алкогольным бизнесом. У него была репутация человека, который не берется за сомнительные дела, но если за что-то берется, доводит дело до конца. Дела были самые разные: разрулить противоречиво сложившуюся ситуацию, найти устраивающий всех выход из конфликта интересов, проверить подноготную предполагаемого делового партнера.

Звонок из ЗАО «Росинвест» с просьбой генерального директора Михеева о встрече его не удивил, хотя ни ЗАО «Росинвест», ни фамилия Михеев ничего ему не говорили. Нередко бывало, что на него выходили через знакомых.

Накануне того дня, на который была назначена встреча, набрал в Гугле: «Росинвест, Михеев». Высыпала целая куча ссылок на разные «Росинвесты», еще больше на «Михеев». Но совместились только один раз, на сайте Московской регистрационной палаты. ЗАО «Росинвест»: зарегистрировано в 1992 году как совместное предприятие с немецкой торговой фирмой «Blumengarten» под первоначальным названием «Росарт», производственная и торгово-закупочная деятельность. «Blumengarten – цветник», – вспомнил Панкратов основательно подзабытый немецкий. Что такое «Росарт», не понял. С 1996 года существует под названием «Росинвест». Генеральный директор Михеев О.Н. Адрес, контактный телефон. И всё.

Такая скудость информации могла свидетельствовать о двух вещах: либо это ЗАО небольшое и по этой причине не объявляющее о себе в Интернете, либо оно не хочет привлекать к себе внимания. Попросту говоря – не хочет светиться. Разумно, отметил Панкратов, не те времена, чтобы выставлять напоказ свое процветание, можно запросто привлечь внимание рейдеров.

«Росинвест» занимал небольшой трехэтажный особняк в глубине кривых лубянских переулков с такими пробками, что Панкратов на своем «фольсквагене» пробивался по ним больше времени, чем ехал от своего дома на Бульварном кольце. Погода вконец испортилась, лепил мокрый снег, дворники работали без остановки. Въезд во дворик особняка преграждал шлагбаум. Охранник вежливо спросил, к кому приехал посетитель. Услышал фамилию Михеева, что-то сказал в рацию, услышал ответ и поднял шлагбаум. Во дворе стояло с десяток иномарок и черный шестисотый «мерседес». В особняк вели мраморные ступени, вахта была, как рецепшен пятизвездочного отеля. На вахте Панкратова уже ждала сухощавая подтянутая женщина средних лет, ничем не напоминающая надменных, как проститутки, моделей, привычных в офисах новых русских. Панкратов невольно зауважал неведомого Михеева. Если человек подбирает секретарш по деловым качествам, а не по длине ног и величине бюста, уже одно это говорит в его пользу.

– Михаил Юрьевич? Давайте ваше пальто. Меня зовут Марина Евгеньевна, я секретарь Олега Николаевича. Пойдемте, шеф вас ждет.

– Симпатичный особняк, – заметил Панкратов, поднимаясь за ней на второй этаж и попутно отмечая дорогой евроремонт, тонированные стекла и ковровые дорожки в коридорах – Арендуете или ваш?

– Наш.

Неслабо. Такой особняк стоит не меньше пятнадцати миллионов долларов.

В просторном кабинете из-за массивного письменного стола навстречу Панкратову поднялся грузный человек с несвежим тяжелым лицом и темными мешками под глазами.

– Михеев. Добрый день, Михаил Юрьевич. Спасибо, что откликнулись на мою просьбу…

II

Первое впечатление Олега Николаевича от посетителя, которого ему рекомендовал знакомый водкозаводчик, было не слишком благоприятным. Заурядный серый костюм, черный свитерок под горло, сонное лицо. От кофе отказался, разговор о погоде и жутком московском трафике не поддержал. Опустившись в кресло возле журнального стола, будто бы погрузнел, стал увесистым.

– Ваши координаты мне дал сосед по даче, – начал Михеев, располагаясь в соседнем кресле. – Хозяин научно-производственного объединения «Ермак». Не знаю, какой наукой они занимаются, но водку выпускают хорошую. Знаете его?

– Знаю.

– У нас дачи рядом на Николиной горе. Иногда встречаемся в спортзале, в ресторане «Каток»…

– Олег Николаевич, давайте не будем терять времени, – перебил Панкратов. – Чем занимается «Росинвест»? Я почему спрашиваю. В Интернете информации о вас практически нет.

– Нам не нужна реклама.

– А все-таки?

– Легче сказать, чем мы не занимаемся. Всем, что подворачивается под руку. От нефтепереработки до строительства.

– Цель?

– Даже не знаю, как бы вам объяснить…

– Объясните как сможете.

– Мы покупаем обанкротившиеся предприятия или близкие к банкротству. Инвестируем в них средства, меняем менеджмент, проводим санацию. Потом продаем.

– Понятно. В чем ваша проблема?

Олег Николаевич замялся:

– Не уверен, можно ли это назвать проблемой…