Предел прочности. Книга четвертая (СИ) - Углов Артем

- … клип на сингл с нового альбома. Встречайте прямо сейчас, «Вечное лето».

Публика в зале разродилась громкими аплодисментами. Затемнение, секундная пауза - по сетчатке глаз бьют яркие цвета: полоска голубой воды, ярко-синее небо над головой. По пляжу идут девчонки и даже не идут, а задорно скачут под музыку, демонстрируя загорелые тела в купальниках. Отдыхающие на пляже оглядываются, не в силах скрыть восхищение: округляются глаза, открываются рты, а у наиболее впечатлительных сами собой поднимаются очки.

Девчонки и вправду симпатичные, все как на подбор: фигуристые, с длинными ногами. Выхватывают из рук зазевавшихся прохожих стаканчики с мороженным, бокалы с напитками, снимают модные аксессуары, вроде тех же очков. Вихрем проносятся по прибрежной полосе, оставляя за спиной восхищенные взгляды. И во главе ватаги отвязных красоток она - Юлия Кортес Виласко, известная всему Шестимирью, как Юкивай.

- Мы будем петь и веселится, петь и танцевать. Ведь впереди нас ждет вечное лето, лето нашей юности, лето нашей любви, - неслось из динамиков телевизора.

Я неоднократно слышал эту песню в репетиционном зале. Клип на нее давно был готов, точнее отснятый материал, потому как окончательный вариант монтажа не устраивал Юлию.

- Слишком много крупных планов, - жаловалась она. - Не хочу, чтобы все пялились на мои прыгающие сиськи.

Зря переживала, при таком обилии полуобнаженных девиц взгляд терялся. Плутал от груди к груди, от упругой попки к подтянутому животику и стройным ногам. На общем фоне выделялся разве что дядечка с обвислым пузом и заросшей волосами спиной. Вот он и запомнился больше остальных.

А музыка… А что музыка: обыкновенная песенка, рассчитанная на пару недель чарта. Летний хит, который забудут с наступлением осени.

- Мы будем петь и веселится, петь и танцевать.

- Воронов, зачем ты это смотришь?

Я вздрогнул от неожиданности и обернулся. На пороге стояла Альсон, одетая в элегантное форменное пальто темной расцветки. Такая знакомая и такая… взрослая.

Деловой макияж придавал Лиане излишней серьезности, лишая образ былой легкости и детской непосредственности. Это была уже не прежняя малышка, а второй заместитель чего-то там: дама солидная, обличенная властными полномочиями.

В руках солидная дама держала пакеты, наполненные снедью. Я это точно знал, потому как всю последнюю неделю Альсон только и делала, что наведывалась в гости. Приезжала вечером после работы, выкладывала на стол продукты и садилась ужинать. Иногда одна, иногда вместе со мною. Вдобавок раздобыла второй экземпляр ключей от комнаты. И как только Лукерью Ильиничну смогла уговорить, не понятно.

Я попробовал было протестовать против визитов на ночь глядя, но кого подобное волнует.

- Папаша поручил приглядывать за тобой.

Ага, как же, так я и поверил, что она Мо послушалась - скорее небо сойдет на землю, чем эти двое договорятся. Но все сложилось, как сложилось, и визиты настырной Альсон приобрели регулярный характер.

Обыкновенно мы обсуждали совсем уж простые вещи, вроде еды на столе или погоды за окном. Я был не в настроении, а Лиана вечно уставшей с работы: с потухшим взглядом и заторможенными движениями. Сидели, лениво перебрасываясь словами, а иногда и вовсе обходились без них, как супруги, успевшие давно надоесть друг другу. Вели себя тихо и мирно, но только не сегодня. Причиной всему стал телевизор, нагло демонстрирующий новый клип Юкивай.

Девушка быстрым шагом пересекла комнату и выхватив пульт из моих пальцев, сменила канал.

- Эй, ты чего творишь?! Совсем с дуба рухнула? Заявляешься сюда, как к себе домой, творишь, что вздумается. А ну отдай!

Я попытался было отнять пульт, но Альсон оказалась на редкость проворной. Прошмыгнула под рукой и кошкой запрыгнула на кровать.

- Выпорю, - пообещал я, но в ответ лишь получил хищный оскал. Минуту назад была леди, и вдруг превратилась в дикое животное, прыгающее по квартире. Кого другого подобная метаморфоза напугала бы до икоты, но только не меня, знающего Альсон не первый год.

Я сблизился, провел серию обманных движений, и мелкая поверила. Тенью юркнула в сторону балкона, но я уже ждал: совершил молниеносный бросок и таки поймал несносную девчонку за щиколотку. Та попыталась лягнуться, но я лишь крепче прижал ноги. Уселся сверху и постарался вырвать пульт из мельтешащих ладошек. Лиана секунду сопротивлялась, а потом хватанула меня зубами, да так крепко, что кровь выступила на запястье.

- Дура! – проорал я. Выхватил пульт из рук испуганной девчонки и с силой запустил в стену. – Теперь довольна!

Дикая кошка клубком свернулась в дальнем углу кровати, только большие глазища уставились в мою сторону.

- Бездна, как тебя вообще на работе держат? Ты же… ты же ненормальная. Мелкий злобный хорек!

Раздосадованный, сжал покрепче рану, и направился в ванну, оставляя за спиной дорожку из красных капель.

Перевязать… чем бы перевязать. Никаких аптечек с бинтами в шкафчиках не имелось, не было и лишних тряпок. Пришлось перетягивать руку первым попавшимся под руку. Старое полотенце моментально сменило окраску, приобретя багровые тона. Бездна, как же болит!

По полу зашлепали босые ступни.

- Дай я! – послышался требовательный голос.

- Уйди от греха подальше, натворила дел, - прошипел я на чистом русском. Может поэтому Лиана не послушалась. Хотя кого я обманываю, она бы не послушалась в любом случае.

Маленькие пальчики ловко развязали полотенце и осторожно повернули запястье в сторону света.

- Плохая рана, нужно обработать.

- От бешенства?

- Очень смешно, Воронов.

- А ты себя-то в зеркало видела? Вон, полюбуйся, кровь на губах запеклась.

- Не нужно было меня трогать.

- Я тебя сейчас еще раз трону: пинком под зад, если не свалишь.

Лиана не ушла, а я не стал никого пинать. Пока шипел и матерился, девушка спустилась вниз и принесла флакон антисептика с бинтами. Усадила на кровать и долго корпела над пострадавшим запястьем, обрабатывая рану. Потом молча встала и пошла шуршать пакетами, накрывая на стол, словно ничего не случилось. На свет появились коробочки с красной рыбой в специях, фруктовые салаты, и обязательный десерт в виде пирожных. Альсон не изменяла своим привычкам, раз за разом покупая комплект одного и того же набора.

Поставила пустую тарелку на край стола, где по ее мнению должен был сидеть я. Сама уселась напротив, подогнув одну ногу под себя, и принялась увлеченно жевать, смешно набивая щеки.

Посмотришь со стороны – милое создание, а десятью минутами ранее эта милота едва не выдрала кусок мяса вместе с сухожилиями.

- Что это было? – спросил я, не выдержав. – Очередной приступ ревности?

Малышка согласно кивнула.

- Ты же меня не любишь, сама говорила.

- А разве ревность только между влюбленными бывает? - прошамкала девушка набитым ртом. – Ты, Воронов, в академии психологию плохо учил. Вместо того, чтобы пялится на зад Валицкой, должен был слушать и запоминать: что бывает ревность за внимание родителей, за внимание старшего брата или сестры.

- Психологию в академиях плохо учил, - передразнил я, раздувая щеки. – Прожуй сначала, а потом говори.

В ответ мне попытались показать язык, но именно что попытались: изо рта моментально посыпалась еда. Лиана запоздало вспомнила, что леди, да еще с благородным воспитанием. Схватила со стола салфетку и принялась торопливо прикрывать нижнюю часть лица.

Хотел я ввернуть пару острых словечек про малое дитя, но передумал. Девчонка выглядит голодной, пускай хоть поест нормально, а шутки подождут.

Пока за столом позвякивали посудой, я встал с кровати и отыскал пульт. Пощелкал по каналам, проверяя на работоспособность. А он на удивление крепким оказался, разве что пластиковый корпус треснул тонкой сетью паутины.

- Анастасия Львовна сказала, что я буду ревновать тебя ко всем, к кому проявишь повышенное внимание и заботу, - послышался тихий голос из-за стола.