Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров) - Кристофер Сташефф

Затем он вздохнул и вернулся к проблеме, непосредственно бывшей под рукой или, вернее, в плече. Он распахнул камзол и осторожно прощупал плечо, вздрагивая от боли, испытываемой им даже сквозь анестезию.

Зубчатый наконечник арбалетной стрелы, похоже, вонзился как раз перед ключицей и сочленением и каким-то чудом не задел ни кость, ни артерии.

Возникло слабое дуновение воздуха, словно миниатюрная взрывная волна, и, подняв голову, он увидел склонившуюся над ним Гвендайлон, из ее глаз лились слезы.

— Милорд, милорд! Тяжело ранен?

Род потянулся и, протянув руку, обхватил ее и притянул к себе, поцеловав.

— Значит, нет, — сказала она, покраснев, когда наконец смогла отодвинуться. — Ручаюсь, ты не столь тяжело ранен, как я страшилась.

— Ах, девушка, девушка! — Род откинулся назад, укачивая ее на одной руке. — Мне было одиноко в той скачке.

— Я явилась бы к тебе раньше, — оправдываясь, сказала она, — но мне нужно было дождаться, когда ты остановишься отдохнуть. Теперь займемся плечом. — Она приняла решительный, почти деловой вид. — Будет немного больно, милорд.

Род скрипнул зубами, когда она содрала с его плеча пропитанную кровью рубаху.

— Бинты в седельной сумке, — произнес он сквозь зубы, когда она закончила.

Она повернулась к Вексу, достала металлическую коробочку и сдвинула брови.

— Что это за красный крест здесь, милорд?

— Просто символ, — засопел Род, — означает, что это, э, походная аптечка знахаря.

Она снова опустилась на колени рядом с ним и застыла.

Род нахмурился, недоумевая, что это она делает.

Затем его снова пронзила боль, и он почувствовал, что наконечник стрелы выходит, медленно отступая по каналу, проложенному им при входе, и, похоже, совершенно самостоятельно.

Сквозь вызванный болью туман в голове пробилась случайная мысль: эти ведьмы были ответом на молитву хирурга.

Наконечник стрелы вышел из его тела, а затем вдруг закружился, завертелся и разбился о камень.

— Вот так, — прошипела она, — я поступлю со всяким, кто повредит тебе, милорд.

Род содрогнулся, осознав степень мощи, с которой он кокетничал.

Она потянулась за бинтами.

— Нет, нет! — Род коснулся ее ладони своей здоровой рукой. — Сперва порошок в серебристом конверте. Он остановит кровотечение.

— Я предпочла бы пользоваться припаркой из трав, — с сомнением произнесла она. — Но как пожелаешь, милорд.

Род вздрогнул, когда сульфамид ужалил его.

Затем боль отступила, и она принялась бинтовать.

— Похоже, ты всегда перевязываешь это плечо, — пробормотал Род.

— Да, милорд. Я бы предложила тебе быть поосторожнее с ним.

Поблизости кто-то кашлянул, довольно деликатно.

Род поднял голову и увидел таящийся в тени приземистый силуэт. Губы Рода сжались.

— Вот это да, провалиться мне на этом месте, если это не атрофированный Аякс собственной персоной!

Гвендайлон осуждающе, но мягко приложила к его губам палец.

Род кратко кивнул, раздраженный самим собой, но пальцы его оставили. Он сделал здоровой рукой приглашающий жест.

— Ну, подходи и присоединяйся к гулянке, Бром. Но будь осторожен, плоды победы сегодня кислые.

Бром подошел, сцепив руки, опустив голову, и сел на ближайший пень.

Род нахмурился. В манере карлика было что-то застенчивое, почти вкрадчивое.

— Что тебя грызет? — проворчал он.

Бром вздохнул и положил руки на колени.

— Ты сегодня вызвал у меня много головной боли, Род Гэллоуглас!

Род улыбнулся одной половиной рта.

— Больше похоже на боль от язвы желудка. Я так понимаю, что ты не слишком доволен тем, как пошли дела?

— О нет, я крайне доволен! И все же… — Положив подбородок на стиснутые руки, Бром снова выглядел застенчивым. — Признаюсь, что сперва я был несколько разгневан на тебя.

— Да неужто!

— Да, но то было, допрежь я понял твой план.

— Вот как? — поднял бровь Род. — Но ведь ты вычислил, что я затеял?

— Нет, я старею, Род Гэллоуглас…

Род фыркнул.

— Спасибо, — склонил голову Бром. — Но то правда. Я становлюсь стар, и мне нужно показывать.

— И что же тебе показали?

— О, то была очень трогательная сцена! — Бром улыбнулся с налетом сарказма. — Сперва Катарина могла только причитать: «Любовь моя! Ты ранен!» и посылать за лекарями и травами, пока Туан не сумел подняться, уверяя, что рана у него легкая, и тут она плача уткнулась ему в грудь, назвала его своим повелителем, защитником, охранителем ее чести, и не желала утешиться, пока он не поклянется обвенчаться с ней!

Улыбка Брома смягчилась.

— Да, то было очень трогательное зрелище.

Род устало кивнул, закрывая глаза.

— Когда венчание?

— Как только они будут в городе. Катарина устроила бы свадьбу прямо тут, на месте, но Туан закричал, что нет, мол, она цвет женщин и должна обвенчаться, как подобает ее положению.

— Многообещающее начало.

— О, оно было еще более многообещающим! Ибо Туан повернулся к двенадцати лордам и молвил: «А как мы поступим с этими?» А Катарина закричала: «Да как тебе будет угодно, мой лорд, как тебе угодно! Только кончи с ними побыстрее, да пойдем!»

— Очень хорошее предзнаменование, — согласился Род. — И что же он с ними сделал?

— Сбил с них цепи и велел им снова взять на себя заботу о своих подданных и своих доменах. Но он потребовал от каждого из них заложника двенадцати лет или меньше их плоти и крови и законного происхождения для проживания в королевском замке.

Род нахмурил брови и кивнул.

— Должно бы сработать. Он получает средство устрашения и шанс воспитать новое поколение более верным трону.

Он откинулся назад, привалившись спиной к грубой коре, чувствуя себя полностью истощенным.

— Рад, что это сработало.

— Да. — Глаза Брома пылали. — Эта страна навек останется у тебя в долгу, Род Гэллоуглас. Ты спас нам нашу корону и изгнал призрак долгой и страшной гражданской войны. Более того, ты дал нам короля.

— И врага общества №1, — зло добавил Род.

На лицо Брома набежала тень.

Род поглядел на него.

— Ты должен признать, что я немножко «персона нон грата».

— Да, — проворчал Бром, — и все же ты всегда найдешь убежище в стране эльфов.

Род слабо улыбнулся.

— Спасибо, Бром.

— И все же скажи мне! — Бром, нахмурившись, нагнулся вперед. — Как же ты прибыл? Когда в нашей стране все выглядело мрачным и была напрочь изгнана надежда, тогда и явился ты, упал с небес, словно ответ на молитву — ты, у которого здесь нет ни кола, ни двора, ни поместья, чтобы защищать его. Наши заботы не твои, и все же ты сделал их таковыми.

Он вытянул вперед голову с горящими глазами.

— Почему ты спас нас?

Улыбка Рода скисла.