Династия - Синтия Харрод-Иглз

— Какое значение имеет красота в браке короля? Что она может предложить ему в качестве приданого, кроме своих родственничков? У меня такое впечатление, что, когда дело доходит до женитьбы, королей поражает какой-то приступ безумия, если судить по их выбору. Посмотри, к чему привел брак бывшего короля Генриха. Помяни мое слово, эта Елизавета будет ничем не лучше. Король не должен жениться на той, кто ниже его по положению. Королева должна знать, как вести себя, а не напоминать жену мясоторговца.

— Матушка, вы слишком строго судите, — ответил ее сын. — Должно быть, она добродетельная и порядочная женщина, иначе ему не пришлось бы предлагать ей руку и сердце.

Элеонора окинула Эдуарда испепеляющим взглядом.

— Не сомневаюсь, что ее хорошо подготовили. Мужчины ведь не могут отличить правду от лжи. Что же касается моих строгих взглядов, то ты сам можешь убедиться в том, что она уже принесла двору одни несчастья. Милорд Уорвик пришел в ярость от этой вести, а он такой человек, которого королю лучше иметь другом, а не врагом, замышляющим интриги за его спиной. Страна опять на грани развала!!! О, почему мужчины такие глупцы?!

— Все будет в порядке, матушка, не омрачайте себе жизнь, — успокоил Эдуард, но Элеонора лишь бросила на него недовольный взгляд.

Время залечило некоторые раны. Изабелла окрепла настолько, что смогла вернуться на Коуни-стрит вместе с сыном и двумя слугами, которых ей дала мать. Эзра стал настаивать на возвращении семьи, потому что боялся потерять контроль над ребенком, если тот останется под влиянием своей властной бабушки. Видя, что Изабелла все еще очень слаба, он позволил ей жить в отдельной комнате, со служанкой и сыном. Испытание, через которое довелось пройти Изабелле, сделало ее калекой. Она не могла пройти больше нескольких шагов, а о скачках нечего было и думать. Из Морланд-Плэйса она вернулась жалкой бледной тенью той Изабеллы, какой была раньше.

Ссора между милордом Уорвиком и королем не завершилась полным примирением. Того доверия, которое царило в их отношениях, уже не было. Милорд Уорвик теперь время от времени задавался вопросом: что, собственно, он получил в награду за те титанические усилия, которые он приложил, чтобы возвести Эдуарда на королевский трон?

В довершение ко всему король Бургундии запретил торговлю тканями из Англии. Таким образом, вложив все силы и деньги в производство тканей, Элеонора обнаружила, что из-за ссоры двух королей все рынки оказались для нее закрыты.

Глава семнадцатая

Летом 1468 года принцесса Маргарет, младшая сестра короля Эдуарда, вышла замуж за герцога Бургундского. Хелен и Сесилия сидели в итальянском саду, наслаждаясь солнцем и вышивая. Они обсуждали королевскую свадьбу, как, впрочем, и вся Англия в то лето. Вместо тяжелых головных уборов на них были тонкие накидки — это позволяли непринужденность домашней обстановки и уединенность сада.

— Две сотни золотых крон, — восхищалась Сесилия.

Она, как всегда, была спокойной и добродушной. После рождения последнего ребенка Сесилия располнела и стала немного задыхаться при большой нагрузке.

— Это же уйма денег. Теперь мне понятно, почему милорд Уорвик был против этого.

— Нет, он был настроен против брака не из-за трат, а потому, что хочет установить союз с Францией. Он желает этого еще с тех пор, как подыскивал для короля французскую принцессу. Помнишь, какое возмущение у него вызвала весть о женитьбе короля на леди Грей?

— По-моему, этот брак оказался не таким уж плохим, — заметила Сесилия. — Двое детей. И скоро ждут третьего.

— Две дочери, не забывай, она родила ему девочек.

— Твоя матушка родила трех дочерей, прежде чем осчастливить вашего батюшку рождением наследника, — строго отозвалась Сесилия. — Я уверена, что король с одинаковой нежностью относится ко всем своим детям, будь то девочки или мальчики.

— О Маргаритка, ведь речь не идет о любви, — Хелен говорила несколько раздраженным тоном. — Монархи не заводят детей просто ради удовольствия иметь их, как обычные смертные. Король должен дать стране наследника, чтобы после смерти монарха не разразилась гражданская война.

— Ну да, кто же спорит, — примирительным тоном проговорила Сесилия, возвращаясь к предыдущей теме. — Этот брак с бургундцем должен быть выгодным для торговли.

— Пока никаких перемен. Герцог не сделал ничего, чтобы отменить запрет на торговлю английскими тканями.

Какое-то время они молчали, погруженные в свои мысли. Затем Сесилия снова решила сменить тему.

— Говоря о браке… — начала она. Хелен покачала головой.

— Я знаю все наперед. Ты будешь уговаривать меня, но лучше не надо.

— Но, дорогая Хелен, почему бы тебе не выйти замуж второй раз? Бедняга Джон уже четыре года как умер. Ты все так же привлекательна…

— Ты забываешь, — произнесла Хелен тихо, — что я бесплодна. Никому не нужна жена, не способная иметь детей.

— Но почему ты так уверена, что проблема в тебе, — резонно заметила Сесилия. — Ты никогда не думала о том, что проблема могла быть в Джоне? Наверняка ведь не скажешь. Возможно, все было в том, что он не мог иметь детей.

Хелен выглядела удивленной — видимо, это никогда не приходило ей в голову. Она, как и все, считала, что бесплодие бывает только по вине женщины. Мысль Сесилии показалась ей очень смелой, и Хелен уже знала для себя ответ.

— Это не имело бы значения, Маргаритка, ведь никто не поверил бы в это, даже если бы мы обе знали все точно. Давай не говорить об этом сейчас.

Она сделала глубокий вдох и оглянулась вокруг.

— О, как хорошо быть дома, даже короткое время!

— Почему бы тебе не переехать домой насовсем? — спросила Сесилия с надеждой в голосе. Она начала горячо уговаривать подругу: — О Хелен, пожалуйста! Ты составила бы мне компанию, да и для матушки это стало бы приятным сюрпризом и приободрило ее, я уверена, особенно если учесть, что Джон уехал из дому. Ты ведь знаешь, как она не любит отпускать нас из гнезда.

Джона, достигшего восемнадцатилетия, определили учеником к некоему Леонарду Бирну, известному в Лондоне ювелиру. Все знали, каким уважением и властью пользуются люди этой профессии, поэтому Джону повезло, да и Элеонора не скрывала того, что довольна перспективами, которые открывались перед ее сыном. Однако его отъезд стал для нее неприятным напоминанием о том, как Томас покинул дом ради учебы в колледже. Эти события не в лучшую сторону повлияли на характер Элеоноры, которая после разлуки с сыном довольно часто проявляла крутой нрав и стала раздражительной.