Исповедь оборотня - Виталий Агафонов

Привет! – улыбаясь, здоровается завхоз карантина. В его лице выражается

радушие и доброта. Только глаза наполнены какой-то грустью.

– А! Димон! Здорово! Что гуляешь? – прищурив глаза, холодным взглядом, зло и

недружелюбно, отвечает, не обращая на меня никакого внимания. Смотрит на своего

собеседника, как на жертву, которую придётся растерзать. Но ему что-то мешает. Стоя рядом

с ними, я, не вникая в смысл разговора, обращаю внимание на интонации звуков, на

произношение, которые режут слух. Совершенно не схожие собеседники, ни внешне, ни по

разговору. Как-то не укладывается в голове, что эти двое, находятся в одной колонии и

понимают друг друга. Дима говорит чётко, приятный баритон завораживает и успокаивает.

От него льются мелодичные звуки. Андрюха издаёт тенором обрывочные фразы, смазанные

слова, съеденные окончания. Каждый звук, как выстрел из винтовки: хлёстко, оскорбительно,

ничего определённого.

– Да так, ходим, смотрим! – вдруг отвечает завхоз, на вопрос, подстраиваясь под него.

Это Андрюхе, явно не нравится, у него начинает дёргаться левая щека. Сначала

прищурившись, присматривается к Диме. Медленно достаёт из пачки новую сигарету,

прикуривает от угасающего бычка. Я ожидал неординарной развязки. Прошло некоторое

время. Он, справившись волной негодования, отвечает так же, стараясь быть спокойным.

Ещё немного поговорив ни о чём, попрощались. У Димы забегали глаза, на лице появилась

злая усмешка. Ничего не говоря, зашли в здание цеха. Андрюха, наклонив голову в бок,

повернув в нашу сторону, как бы сверху вниз, смотрит на нас, в котором вырисовывается

ненависть. На руках так же дымится забытая сигарета. Что-то произошло между ними и уже

давно. Но что? Любая информация, в отношении тех, с кем придётся работать, смогла бы

сослужить мне не плохую службу. Но спрашивать не стал. На зоне это дурной тон, влезать не

в свои дела. На всякий случай, запомнил этот момент и внёс себе в копилку памяти. Мы идём

по цеху. То и дело, подходят работники, здороваются. Видно, что завхоз, до назначения на

свою должность, провёл не один год среди них. У него снова изменилось лицо, он

становится добродушным и приветливым. Когда вышли за территорию промышленной зоны,

Дима спросил:

– Запомнил, с кем разговаривал в курилке?

– Да, запомнил на лицо и имя! Неприятная личность! А кто он?

– Это завхоз цеха! Я тебе это говорю, потому что, Андрей из ШИЗО, может ещё о себе

заявить! Так что будь осторожен и внимателен! Он, сам по себе, никому не подчиняется: ни

братве, ни завхозу отряда! Хотя числится в 9 отряде! Практически живёт здесь! У него

особое положение! Если сам не накосячишь, то докопаться до тебя просто так, они не

смогут! В случае чего, этот человек, если к нему правильно подойти, сможет оказать

неоценимую услугу! Он, тут, в этом цехе, самый главный, среди осужденных! И от него

зависит, в какой бригаде ты будешь работать! И вообще будешь ли работать здесь! Поэтому,

действуй быстро и правильно! Со своей стороны, я сделал всё! Теперь только за тобой! У

тебя голова на плечах есть, соображай!

На следующий день, после распределения, в сопровождении дневального, нас

привели в девятый отряд. Вместе со мной, Ян Копейкин, Игорь Чернобуров, оба из

Челябинской области.

Ян Копейкин, юноша, 19 лет, осужден за дезертирство. После принятия присяги, в

этот же день, покинул часть (второй раз) и скрывался, пока не поймали. Светловолосый,

высокий, худощавый, с нервным характером. С твёрдым убеждением, что служить ни под

каким предлогом не будет: « Лучше отсидеть на зоне положенный срок, чем служить за тех,

которые разворовали всю Россию! Нет никакого стимула и желания! Я, дырявым, не служу!»

– заключив своё выражение, замолкал, отпустив голову, с грустью задумываясь о

сокровенном, своём. Иногда во время разговора принимал такую же позу. Когда к нему

обращаешься, он смотрит на тебя долго, непонимающим взглядом и только после этого

спрашивает: «Ты, что спросил?» Вскоре, мы с Игорем, привыкли к таким моментам и особо

не старались его досаждать. Просидев так несколько минут, он снова оживал и становился

обычным человеком.

Многие, кто находится здесь, имеют свои отклонения. У каждого своё. Особенность в

том, что обитатели зоны относятся, к таким осужденным, терпимо. Каждый понимает, что за

этим стоит что-то очень важное. Маленькое отклонение в психике, для колоний, это норма.

Возможно, со временем, забудутся обиды, человек, придёт в нормальное состояние. Время

лечит. Возможно, это остаётся где-то глубоко в душе и в самый сложный момент жизни,

всплывёт в виде уродливого самосознания. У каждого своя особенность и индивидуальность.

В эти дебри не буду залезать. Продолжу своё повествование.

Игорь Чернобуров, 28-ми лет, десантник, бывший милиционер полка ППС. Осужден

за превышение должностных полномочий. В один из вечеров, находился на дежурстве. Был

вызов. Их направили через «02», по конкретному адресу. Зашли в квартиру. Двери открыла

хозяйка. Молодая женщина не высокого роста, худощавая. Мужчина, крупный, плотный, ни

как не мог успокоиться, находясь в состоянии алкогольного опьянения. Пытался нанести

удар своей жене кулаком. Увидев наряд, рассердился ещё больше. Требования милиционеров,

прекратить свои противоправные действия, игнорировал, начал оказывать сопротивление.

Пришлось положить на пол и застегнуть на нём наручники. Жена, скорей всего из-за

жалости к мужу, набросилась на милиционеров. «…В это время, наклонившись вперёд,

держал одной рукой мужа, который лежал лицом вниз, другой рукой доставал наручники!

Кто-то меня начал бить сзади, по спине, я отмахнулся и продолжил свою работу дальше!

Потом, когда застегнули наручники, поставили мужа на ноги, смотрю, женщина валяется! Я

сначала удивился, почему она лежит у стенки! Что с ней стало? Понятно, вызвали скорую

помощь! Прикинь! Когда очухалась, написала на меня заяву! Врачи признали тяжкие,

телесные повреждения! Малость не рассчитал! Кто ж знал, что она на меня пойдёт с

кулаками! Так вот и оказался на зоне!» – рассказывал свою историю Игорь. По внешнему,

виду похож на богатыря народных былин. Спокойный, с огоньком в глазах, практически

никогда не унывает.

По прибытию в отряд, нас завели к завхозу. Он принял, показал наши кровати и всё,

на этом общение закончилось. В отряде с нами ни кто не общается. Искоса поглядывают и

продолжают жить своей жизнью, словно нас не существует. Так как никого пока не знаем,

создали свою семейку. Осваиваемся на новом месте. Приобрели кое-какую посуду. По

вечерам готовим сообща пищу, едим вместе. Держим один шкафчик, делимся между собой

своими припасами. В одиночку, на зоне, выжить очень сложно.

Девятый отряд в полном составе работает в ремонтно-механическом цехе. Из-за

нехватки рабочих рук, цех дополняется четвёртым. Это отряд строгого режима. С