Поединок 18 - Эдуард Хруцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты людей опрашивал? Никто не видел, как этот «газон» укатил?
– Опрашивал, товарищ начальник, никто не видел.
Галантно пропустив вперед старшую стюардессу, вернулся командир.
– Ты все-таки, Мусалим, шоферюгу этого еще раз допроси как можно подробнее, – распорядился Смирнов. Подождал, чтобы милиционер ушел, и ласково спросил у старшей стюардессы: – Что ты ему накапала, дочка?
– Что и всем. Валокордин, – сухо доложила обиженная стюардесса.
– Не перепутали по запарке?
– Вы что, подозреваете, что я его отравила? – с вызовом поинтересовалась она. – Так ведь говорят, его удавили, а не отравили.
– Кто говорит? – быстро, взахлест, задал вопрос Смирнов.
– Подумаешь, секрет! Все говорят.
– Брехливый у тебя экипаж, Сергеич, – огорчился за командира Смирнов.
Командир хотел было ответить поядовитее, но не успел: неожиданным громом прозвучали длинные звонки спецсвязи. Командир поспешно снял трубку.
– Командир корабля Рузаев у аппарата… – начал было он, но замолк, слушая. Потом, прикрыв микрофон ладонью, зашипел, обращаясь к Смирнову: – Плохо слышно, но, видимо, тебя, твое эмвэдэшное начальство…
– Нет у меня теперь никакого начальства! – громко объявил городу и миру Смирнов.
– Да не ори ты! Не слышно, – скривился командир. И в трубку: – Да. Передаю.
– Смирнов слушает. Не слышу я тебя, Сергей Валентинович. Так, отдельные слова только. А как это делается? Ладно, попробую. – Смирнов положил трубку на стол, спросил у командира: – Ты не знаешь, как селектор включается?
– Эх, деревня, деревня, – отыгрался командир за брехливый экипаж, пощелкал тумблерами, поставил микрофон на подставке Смирнову. – Говори.
– Кажись, включили, – доложил Смирнов, – повествуй, Сергей Валентинович.
– Посторонние у тебя там имеются? – оглушительно громко спросил селектор. Командир тотчас убавил звук, и продолжение фразы звучало уже нормально. – Если есть, пусть выйдут. Мне с тобой, Саня, один на один говорить надо.
Не дожидаясь особого предложения, командир и старшая стюардесса покинули кабинет.1
– Я один, – сообщил Смирнов.
– Я понимаю, ты там без исходных, как слепой, по углам топчешься. Но для начала ты ответь на мой вопрос. Кейс этого голландца цел?
– Вроде цел.
– Слава тебе Господи. Теперь по порядку. Слушай внимательно. Крупнейшая ювелирная амстердамская фирма по контракту должна была переправить своим сингапурским партнерам партию бриллиантов особой огранки на общую сумму три с половиной миллиона долларов. Партию намеревались отправить по обычным их каналам, но неделю тому назад были получены от осведомителя сведения о готовящемся нападении и похищении этой партии. Тогда руководство фирмы решило пустить по обычному каналу пышную туфту, а настоящие бриллианты отправить через Москву с курьером-одиночкой. Нас они просили проконтролировать его только в Шереметьеве.
– Кто он?
– Опытный детектив, состоявший на работе у фирмы около двадцати лет.
– Сережа, а ты не мог бы проверить, была ли возможность у фирмы отправить посылку другим, не через Москву, рейсом? Так, чтобы она успела к сроку?
– Подозреваешь, что путь через Москву – единственный, кроме обычного, в этот временной отрезок? – догадался, о чем думает Смирнов, сообразительный Сережа. – Предполагаешь, что специально запустили дезу для того, чтобы посылка прошла через Москву?
– Ага, – признался Смирнов. – И вот еще что. Сом нения у меня насчет кейса.
– Излагай.
– Боюсь подмены, старичок.
– Аргументы?
– Покойный наш курьер – левша, и кейс, что вполне естественно, был прикован к правой руке. А ключики от наручников лежали в правом боковом кармане.
– Ну и что? – не понял Сережа.
– Как ему левой рукой ключи из правого кармана доставать? Очень неудобно.
– Так, так. Вот что, Саня. Вскрывай этот вонючий кейс к чертовой бабушке и посмотри, что там. Я даю разрешение.
– А если там образцовая липа? Стразы, которые без специалиста не определишь? Ни хрена нам это не дает.
– Может, ты и прав. Ну, ни пуха ни пера. Действуй по обстоятельствам. Если появится что-нибудь новенькое, я тебе позвоню. Там, в Москве, Сережа, видимо, понял вдруг, что оставил Смирнова один на один с делом, и добавил поспешно: – Впрочем, я буду звонить тебе в любом случае. Приблизительно минут через сорок, через час…
Смирнов положил трубку на рычаг, выключил селектор. Чтобы сосредоточиться, подергал себя за нос, пытался думать. Но не получилось. Встал, прошел к двери, крикнул в щель:
– Ты где там, командир?
– Освободился! – объявился командир, и они уселись у стола. – Да, начальник просил тебе передать, что опергруппы из района не будет.
– Как не будет! – заорал Смирнов.
– Успокойся, будет группа из республиканского центра. Вот-вот вылетают или вылетели уже.
– Ну конечно, такое дело должна вести республика. Как же, международная уголовная сенсация, а важняки из центра ни при чем! Ох и удружил мне Сергунчик! Мне тщательный профессиональный шмон провести надо, а они летят! Сколько им оттуда лететь, Сергеич?
– От сорока минут до часа вертолет оттуда летит. В зависимости от ветра.
– О, Господи! – взвыл Смирнов и встал. – Пойду с Мусалимом побеседую. Единственный здесь разумный человек.
– Старшая тебе больше не нужна? – осторожно спросил командир.
– Пока не нужна, – рассеянно ответил Смирнов. Вдвоем они вышли в зал и разошлись в разные стороны: Смирнов – искать Мусалима, командир – успокаивать старшую.
Мусалим на всякий случай отирался у выхода: не очень-то доверял он штатской охране из аэродромной администрации.
– Расспрашивал его, Мусалим? – спросил Смирнов, подходя.
– Порасспрашивал, товарищ начальник. Все то же самое говорит.
– Покажи мне его. Я в свое время забыл его разглядеть. Да не пальцем тыкай, глазами покажи! – Смирнов криком пресек попытку Мусалима указать на шофера широким жестом. Мусалим сверлящим взглядом уставился на давным-давно не работающий газетный киоск. Там, полуприсев на прилавок, находился незаметный гражданин. Смирнов спросил: – Ты его давно знаешь?
– Первый раз сегодня увидел.
– Какой он национальности, по-твоему?
– Не знаю, – подумав, в растерянности признался Мусалим. – Не очень узбек, но и не русский.
– Задачка на потом, – решил Смирнов. – Пойдем посмотрим место, где «газон» его стоял.
Преследуемые бдительным оком стража из штатских, они вышли на волю.
Стоянка – неровная полоса щербатого асфальта – была неподалеку. На ней по порядку стояли два «Жигуленка», неновый «Москвич», старая «Волга», газик-вездеход и два грузовика.
– Вот здесь, за грузовиками, он стоял. Последним, – указал место Мусалим.
– Так, – Смирнов прикидывал возможности место расположения газика. – Из здания за грузовиками его видно не было. И выезд мог остаться незамеченным. Весьма интересно. Что ж, пойдем обратно в дом, Мусалим. Занятие себе искать.
У входа вершилось экстраординарное: лощеный дипломат, отчаянно отпихивая стража, рвался на волю. Увидев проходящего Смирнова, дипломат вскричал радостно:
– Я к вам, я к вам, товарищ! А меня не пускают!
– Пропустите его, – приказал Смирнов. – Что у вас?
– По-моему, это весьма важно, – прорвавшийся сквозь заслон дипломат взял Смирнова под руку и, косясь на Мусалима, стал отходить в сторону. – В волнении, охватившем меня при нашем разговоре, я совершенно упустил из виду одно, как я понимаю теперь, очень существенное обстоятельство…
– Вы сразу о деле, – попросил Смирнов.
– Так вот, – ничуть не обиделся дипломат. – Когда я последним выходил из самолета, то заметил у трапа одного пассажира, которого и позвал с собой. Он отказался и остался у самолета. Один, совершенно один.
– Кто этот пассажир?
– Вы должны его помнить: в первом ряду сидел. Рослый такой, мощный. И с того момента я его больше не видел.
– Как и я, – признался Смирнов.
18
Начальник занимал свое законное место. Командир маялся, прогуливаясь по кабинету. Смирнов, войдя, недолго полюбовался на них и сказал:
– Необходимо срочно связаться со всевозможным начальством – московским, республиканским, районным. Пусть объявят чрезвычайный розыск автомобиля ГАЗ под номером 19 – 34 и гражданина в нем. Приметы: рост – 186 – 190, атлетического телосложения. Одет в серое двубортное пальто. Брюки и башмаки черные. Действуйте.
– А ты? – в растерянности спросил командир.
– Мне бы умыться. А то весь как в дерьме. Где у вас служебный сортир?
– Направо по коридору и в дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен», – дал ориентиры начальник. – Если можно, повторите номер машины.
– 19 – 34, – повторил Смирнов и вышел.