Солнечное затмение - Андрей Попов

   Когда Вайклер явственно увидел мерцающие языки огня, сомнений не оставалось: это костер. До него могли додуматься только существа с интеллектом выше среднего обезьяньего уровня. Это успокаивало. Но он решил не терять бдительности. Наконец-то из тьмы показались силуэты скрываемых доселе деревьев. Они стояли как тени в вымершем сказочном царстве. Листва на них практически отсутствовала. Ветер тоже отсутствовал, и все они замерли, будто время заледенело на их размашистых ветках. Прутики-поводыри были уже ни к чему, и Эдрих радостно разломил их об коленку.

   Треск играющего огня уже влился в немую симфонию тишины. Вайклер настороженно озирался, боясь, что дикари могут напасть сзади, но тем не менее шел вперед. В мир, наконец, явились цвета и краски. Кора деревьев, как и полагается, налилась темно-коричневыми тонами. Из-за отсутствия листвы торчали лишь голые ветки с многочисленными побегами -- словно иглами, воткнутыми во мрак. Трава в основном была черной, изредка все же встречались муторно-зеленые тона, даже пестрые цветы, которым сложно подобрать какие-либо земные аналоги. Всю эту картину Вайклер увидел вскользь, краем глаза и далекой окраиной сознания. В данный момент все его внимание было сосредоточено на большой просторной поляне, посреди которой и свершали свой ритуальный танец красные бесята, обитающие в костре. Столь непривычное море света резало глаза. Даже поднялось давление, и слегка застучало в висках. Вайклер приготовился к самому худшему. Он поднял обе руки вверх и, нелепо бормоча по-английски: "я ваш друг... я не причиню вам вреда", -- вышел на поляну.

   -- Я ваш друг... я ваш друг... -- его сердце готово было повеситься на собственных сосудах от волнения. -- Клянусь, я ваш друг...

   -- Хрен ты в потрепанном комбинезоне, а не друг! -- внезапный голос сзади чуть не лишил его рассудка.

   Не чувствуя собственного тела, Вайклер обернулся. Он ожидал увидеть кого угодно, хоть самого господа бога в спортивных трусах и кирзовых сапогах, только не Джона с огромной охапкой хвороста. Лицо бедняги покрылось толстым слоем щетины, и он скорее походил на рыжего черта, чем на самого себя. Оба недоумевающе смотрели друг другу в глаза, ожидая, у кого первого сдадут нервы.

   -- А... А-а-а!! -- Хворост просыпался на землю. Джон подпрыгнул на месте. -- Ну, ты скотина, Вайклер! Ну, ты свинья! На кого же ты нас, сиротинок, оставил?! Уж думали, так и не решился ты нажать тот проклятый рычаг! Сгорел вместе с "Безумцем"... Ты это или не ты?!

   Джон подбежал и стиснул его в своих мертвых объятиях. Долго хлопал по спине, орал над самым ухом. Вайклер первый раз за все свои блуждания подумал, что жизнь еще не лишена смысла. У него даже прошибло слезу.

   -- Где Антонов?

   -- Спит, черт ленивый. Послал его за хворостом, а он на все забил... Сейчас, подожди.

   Джон ринулся к краю поляны, и только теперь Вайклер заметил там натянутую между деревьев палатку из парашютной ткани. Капитан нырнул в ее недра. Донесся его командный голос:

   -- Антонов, подъем! Встать из анабиоза! Да не твоему вялому члену, а тебе лично! Посмотри кого я нашел... Разумное существо из класса гомо сапиенсов. Иди, вступи с ним в контакт!

   Далее послышался недовольный голос Александра:

   -- Ты бы мне лучше бабу нашел... гомо сапиенс хренов!

   Антонов выполз из палатки с заспанным, отекшим как после похмелья лицом, покрытым столь же могучим слоем щетины. Словно постарел лет на десять. Вайклер подумал, чего бы сказать такого остроумного? Протянул руку и ляпнул первое, что пришло в голову:

   -- Я прибыл из космоса. Шел пешком с самой Альфы Центавра. Ищу двух придурков, отдаленно похожих на людей. Джона Оунли и Александра Антонова. Не видели таких?

   Алекс долго протирал глаза, не веря тому, что они видят.

   -- Эдрих?.. Ты?! Или не ты? Откуда ты здесь?!

   -- А вы откуда?

   Алекс загадочно посмотрел на черное небо. Слабый свет костра ничуть не менял его пугающей пустоты.

   -- Во-во... И я оттуда же! Сколько же пришлось мне помотаться, прежде чем вас отыскал... Думал еще немного и умом помрачусь. Здесь-то светло! -- Эдрих поднес к носу грязную ладонь. -- Можно хоть собственную пятерню увидеть. Вы даже не представляете, какое это счастье! Видеть собственные пять пальцев!

   Антонов мотнул головой, окончательно проснулся, подбежал и бросился ему на шею.

   -- Мы же тебя похоронили вместе с "Безумцем"! Уже и за душу твою бесшабашную помолиться успели!

   Короче, обнимались, целовались, осыпали друг друга комплиментами и проклятиями, наверное, минут пять. Все было на эмоциях. Они понимали, что шансы их встречи в такой беспросветной мгле были настолько ничтожны, что происшедшее нельзя характеризовать иначе как чудо. В научно-технические чудеса здесь уже никто не верил, поэтому чудо отнесли к категории божьих.

   -- Ну, давай! Рассказывай, рассказывай... -- капитан похлопал Вайклера по плечу и указал на бревно возле костра.

   Штурман бесхитростно изложил все, что было. И, как оказалось, по сути ничего-то и не было. Весь рассказ уложился в несколько минут бессвязных эмоциональных фраз. Пережитые ощущения не баловали многообразием. Поэтому он с куда большей охотой послушал своих коллег по несчастью.

   -- В общем, -- Джон уселся рядом и подкормил пламя парою сухих веток, -- наши с Алексом приключения выглядят чуть более романтично. Если бы не моя зажигалка, которую я в суматохе кинул себе в карман, хрена мы бы сейчас возле костра грелись. Соображай, как многое в судьбе человека зависит от ничтожного случая... Короче, у меня вышло самое удачное приземление. Мы вдвоем с парашютом опустились на какую-то поляну. Алекс умудрился запутаться в деревьях, чуть не сломал себе ногу...

   -- Во, опухоль до сих пор не сошла! -- Антонов обнажил больную коленку и произнес это с нескрываемой гордостью.

   -- Нам повезло в том, что мы катапультировались сразу друг за другом, а ты, разиня, тормозил. Поэтому мы и нашлись быстро. Хотя... эта радость тоже имеет свою цену. Я исстрелял все заряды в своем плазмопистолете. Бегал в потемках... орал как псих да палил во все стороны. Думал, с ума сойду от этой темноты... Потом вдруг слышу, кто-то матерится по-русски. Как чувствовал, что Антонов. Больше так никто не умеет.

   -- Я не матерился, а пламенно молился! Прошу не путать эти два понятия.

   -- Помолчи! Дай мне сказать... -- Джон достал тот самый мундштук, вставил в него сигарету и поднес рдеющую ветку. Самозабвенно затянулся. -- Представь, Эдрих, глобальность моей личной трагедии. У меня в пачке осталось всего пять сигарет. Тьфу, уже четыре... Четыре сигареты на всю оставшуюся жизнь!

   -- Да рано ты нас хоронишь-то...

   -- Уж растягиваю их как могу. Каждая затяжка в моей жизни -- событие. Ну, а в честь такой радости, не грех еще одной штукой пожертвовать. Антонов сколько не просил, я ему ни единой затяжки так и не дал. Представляешь, какая я свинья! А с другой стороны, давал слово, что завяжет с куревом, пусть держит. Никто его за язык не тянул.

   Бесконечная ночь накрывала поляну романтической тишиной, которая если и нарушалась, то только по вине ее обитателей. Огонь уныло потрескивал, словно кряхтел о каких-то личных недугах. Его скорбного света хватало лишь на то, чтобы сделать видимой саму поляну, нарисовать силуэты окружающих ее деревьев и привнести красноватый оттенок в мир триумфального мрака. Все происходило как в жутком сне. Вайклер поглядел на лица своих коллег. Толстый слой щетины превращал их из легендарных космоплавателей в бродяг вселенной. Протертые и порванные в нескольких местах комбинезоны годились только для бомжей. От той славы, которую они воздвигли сами себе, остались только тлеющие угли да понурые взгляды. И еще блуждающее где-то эхо похороненного "Безумца".

   -- А я так надеялся, что нас здесь встретят с цветами и коллекцией самых изысканных вин... -- Антонов мечтательно откинул голову на траву и махнул на все рукой. -- Надо было послушать Гошку Сухова, и поступать лучше на экономический факультет.

   -- Он бредит, -- тихо произнес Джон и поэтично добавил: -- Лишь я здесь мыслю здраво. Что вижу я -- для разума отрава... Короче, вот тебе, Эдрих, мое мнение. Этот мир того самого... -- капитан покрутил пальцем возле виска, -- шизанулся. То, что мы наблюдаем, попросту не может быть на самом деле.

   -- Ты имеешь в виду отсутствие солнца?

   -- Именно. Странно, что ты так поздно об этом догадался. Мы тут с Александром Великим поразмыслили, времени было предостаточно, и пришли к выводу, что ни одна логическая версия не способна объяснить происходящее. Научные гипотезы также отсутствуют.

   -- Это ты к такому выводу пришел, -- буркнул лежащий на траве Антонов, -- а я утверждаю, что в верхних слоях атмосферы образовался светонепроницаемый слой. Наверное, произошла какая-то катастрофа...