Слишком личное - Наталья Костина

С Людмилой Федоровной Катя больше не виделась, а данное той обещание, разумеется, сдержала. Вике о своем разговоре со «спятившей» старухой она ничего не сказала. Убийство по неосторожности… Старуха со страдающими глазами в собачьих складчатых веках. Как там она говорила: «Кошка думает, что она – Бог». Кошка и собака. Две старухи, жившие много лет бок о бок… Женщина и в восемьдесят лет – женщина. Любовь не знает убыли и тлена… Катя знала, что такое предательство и как это больно. Но все, все проходит, все стирается временем: и боль, и горечь измены. Время – это великий лекарь… И если бы злополучный инсулин не лежал тем вечером на кухонном столе, кто знает, возможно, утром Людмила Федоровна и простила бы свою единственную подругу…

Поезд все стучал, стучал… Катя надела наушники и поставила свою любимую Земфиру. Поставила не сначала, а наугад. Голос Земфиры, сильный, чистый, слился с перестуком колес, который она ощущала уже не слухом, а всем телом. «…Ты звони в мои обычные шесть, я стала старше на жизнь, наверно, нужно учесть. Корабли в моей гавани…» Да и она, Катя, тоже за эту поездку к морю стала старше на жизнь. На целую длинную чужую жизнь…

Она уже засыпала, и последнее, о чем подумала, была мысль: нужно предупредить Вику, что у Людмилы Федоровны под рукой несколько упаковок со снотворным. Мало ли, что старухе придет в голову…

Кот навсегда остался обитать у Лысенко. Маша Камышева забрала Мишку на время к себе и пристроила к родителям на дачу. У камышевских родителей на даче жила огромная овчарка, и Маша опасалась, что котенка та даже не съест, а просто неосторожно вдохнет.

Рита Погорелова после приезда сына начала потихоньку приходить в себя – и разговаривать, и есть. Игорь не знал, что там Маша рассказала своим родителям, но те на машине привозили Мишку в больницу каждый день, и он подолгу был с матерью. Машину мать он сразу же стал звать бабушкой и подружился с огромной собакой, так что Лысенко засомневался, нужен ли ему теперь будет кот. Котенка он назвал Васькой, потому что это имя было просто написано на его морде большими буквами. Кот отъелся, и привязавшийся к потешному зверю Лысенко накупил ему всякой всячины: и шампунь, и ошейник от блох, и еще один ошейник, исключительно для красоты, с большим золотым бубенчиком. Также у Васьки были персональная когтедралка и игрушечная мышь, сшитая из чьего-то хвоста. Короче, фортуна наконец перестала показывать Ваське зад и повернулась к нему счастливой мордой. Кот действительно оказался чистоплотным, как и было обещано, – гадил исключительно в лоток с песком. А еще Васька загибал хвост крючком и ждал капитана вечером с работы.

Вчера вечером ему звонила Камышева – она была с Мишкой в больнице у матери. Мишка наконец спросил об отце. Рита Погорелова молчала, тогда Камышева сказала:

– Он уехал, Мишенька.

– Далеко?

– Далеко.

– А когда приедет?

Маша Камышева вздохнула и честно ответила:

– Думаю, он не приедет.

– Никогда?

– Никогда…

Мишка легко вздохнул, прикрыл глаза и, взяв мать за руку, сказал:

– Это хорошо, что никогда. А когда я пойду в школу?

И тогда Рита Погорелова заплакала – в первый раз за много дней. Слезы текли и текли у нее из-под закрытых век, но она не вытирала их и не выпускала Мишкиной руки…

Поезд причаливал к перрону. Игорь пришел встретить Катерину с матерью, потому что Катьке нельзя было таскать тяжести. Вагоны плавно плыли мимо, и ему показалось, что в окне мелькнула рыжая голова лейтенанта Скрипковской. Лязгнули тормоза, откинулись ступеньки, и приезжий люд начал заполнять перрон.

– Игорь, Игорь!

Катерина тащила какой-то огромный баул, и он недовольно перехватил его. Ирина Сергеевна благодарно ему кивала, передавая корзины с фруктами, сумку с притороченным пляжным зонтом, еще какие-то вещи… «Сколько же женщинам всего нужно! – подумал он. – Хорошо, что я догадался их встретить».

Катя все заглядывала ему в глаза, пока он тащил их багаж на площадь, к стоянке такси, потом не удержалась и, оставив мать стоять в очереди, отволокла его в сторонку.

– Игорь, что у тебя случилось?

– У меня? Ничего… Кота вот завел.

– А неприятности? Ну, ты говорил?..

– Рассосалось уже, – заверил он ее.

Катька была еще худющая, с нежно-золотым загаром, но волосы уже отросли и кудрявились на концах.

– Ты сейчас на работу? – спросила она.

– Отпросился. – Он кивнул на их поклажу. – Сказал, друга встретить надо…

– Спасибо. Ну, если не хочешь, то и не рассказывай. Если слишком личное…

Что ж… Он всегда говорил, что интуиция у лейтенанта Скрипковской превосходная.

– Это ты точно подметила. Слишком личное. Но когда-нибудь расскажу, – пообещал он.

Сноски

1

Цыбастая – длинноногая, подчегарая – поджарая.

2

Матица – центральная балка.

3

Громкий беспорядочный птичий крик, как правило воронье карканье (перен.).

4

Бидермейер – художественный стиль, направление в немецком и австрийском искусстве (архитектуре и дизайне), распространенный в 1815–1848 годах.

5

Навес из тентовой ткани над окнами, балконом, крыльцом или террасой для защиты от солнца и дождя.

6

Заколки для волос.

7

Речь идет о событиях, описанных в романе «Верну любовь. С гарантией».

8

Речь идет о событиях, описанных в романе «Верну любовь. С гарантией».