Записки опального директора - Натан Гимельфарб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На результаты в большой мере сказалось то, что в это время всё моё внимание было сосредоточено только на учёбе. Я ещё не занимался общественной работой, мало времени отводил развлечениям и не встречался с девушками.
После зимней сессии была производственная практика на Одесском консервном заводе имени Ворошилова. В Одессе был ещё консервный завод имени Ленина, где перерабатывались цитрусовые и производились фруктовые соки, но я предпочёл завод, где производились овощные консервы потому, что он был намного крупнее, там изготовлялся более широкий ассортимент продукции, а главное потому, что там можно было вволю поесть вкусных овощных и мясорастительных полуфабрикатов.
Нужно сказать, что наши ожидания полностью оправдались. Этому способствовало усердие студентов в работе при выполнении наиболее тяжёлых и непривлекательных операций. Таких, например, как чистка лука, сортировка подпорченных овощей, разгрузка соли из вагонов и некоторых других. Нередко нам даже разрешалось самим готовить себе еду из наличных продуктов по собственной технологии.
После этой практики мы ещё долго вспоминали те счастливые деньки, когда у нас не было никаких проблем с питанием и так удачно сочеталось приятное чувство сытости с полезным изучением технологии консервного производства.
К концу года нас переселили в лучшее общежитие по улице Горького, которое размещалось на первом этаже особняка, принадлежавшего до войны какому-то богатому еврею. В десятке просторных комнат, оборудованных необходимым минимумом удобств, разместилось более пятидесяти ребят. Это было чисто мужское общежитие.
Не скажу, что было оно очень хорошим, но по сравнению с предыдущим, где кровати стояли почти в притык, на сто человек был только один туалет и две раковины в умывальнике, а чтобы приготовить кашу на единственной плите нужно было выстоять двухчасовую очередь - это общежитие нам казалось почти роскошным.
Нас было только 6-7 человек в комнате и в туалет, и на кухню можно было попасть без очереди. Кроме того мы жили в пяти минутах ходьбы от площади Толстого, где была конечная остановка второго номера троллейбуса, которым можно было быстро и без проблем добраться до центра, базара или пляжа. Кто в то время жил в Одессе и пользовался городским транспортом, поймёт, какое это было важное преимущество.
Жить в общежитии без друзей трудно и все ребята нашей комнаты стали моими друзьями. Мы вместе занимались, питались и отдыхали. Но лучшим моим другом в Одессе был Коля Погосов - армянин из Еревана, который был сильно похож на еврея и любил общаться с евреями даже больше, чем с армянами. Он встречался только с еврейскими девушками и одна из них Мира Фишман, что училась на параллельном курсе экономического факультета, стала потом его женой.
Из всех моих друзей студенческих лет Коля был самым близким и самым верным. Между нами не было никаких секретов и с его мнением я очень считался при решении всех жизненно-важных и даже сугубо личных вопросов.
Внешне Коля выглядел очень эффектно. Он был выше меня ростом, с красивыми чертами лица, пышной причёской чёрных волос и тёмными выразительными глазами, в которых легко можно было прочесть не только его настроение, но и мысли. Он очень нравился многим институтским девушкам и они нередко просили моей помощи в знакомстве с ним, но Коля был верен дружбе с Мирой и новых знакомств не искал.
Как и у меня теперь, у него не было других постоянных источников дохода, кроме стипендии, и мы с ним питались и одевались довольно скромно. Иногда нам удавалось заработать немного денег на случайных работах по погрузке, разгрузке или сортировке овощей и фруктов на Новом базаре, который находился недалеко от нашего института.
После летней сессии мы с Колей вместе были на производственной практике на Одесском мясокомбинате и она оставила у нас не меньше приятных впечатлений, чем практика на консервном заводе. Как и там, нам представлялась возможность всегда вкусно и вволю поесть. Это были не только овощи и бобы, но и такие дорогие и дефицитные закуски, как колбасы и копчённости.
Как и на консервном заводе мы не отказывались от выполнения самых трудных и неприятных работ, которых здесь было побольше чем там, и за это мы вознаграждались самой деликатесной вкуснятиной.
В отличие от меня, Коля не отличался излишней скромностью, и ему удавалось довольно часто проникнуть в самые труднодоступные производственные участки, какими были пирожковый цех и отделение производства деликатесов по заказам местного партийного и советского руководства. Уже в то далёкое время существовал порядок при котором местные руководители могли заказывать на любом подведомственном предприятии или организации любые продукты или услуги. Эти заказы безотказно принимались и выполнялись. Их исполнение находилось под строгим контролем и в качестве изготовленной по таким заказам продукции можно было не сомневаться.
Мы могли в этом убедиться, когда Коля приносил, спрятанные под поясом, охотничьи колбаски, буженину или карбонат, а нередко и твёрдокопчённую колбасу, упакованную в красивые коробки. В таких случаях мы не ходили в заводскую столовую, а устраивались где-нибудь в укромном месте и вволю наслаждались деликатесами, приготовленными для партийных босов.
Работая потом долгие годы в мясной промышленности, я имел неограниченную возможность есть подобные и даже более изысканные мясные деликатесы, но они уже не казались такими вкусными, как в то голодное время.
Когда после практики наступили летние каникулы, появилось много свободного времени, которое можно было использовать в своё удовольствие, но одолевали извечные проблемы питания, мы часто вспоминали золотые деньки, проведенные на мясокомбинате, когда нужно было много и трудно работать, но за то можно было вдоволь и вкусно поесть.
После зимней сессии меня и Колю избрали в профком института, где мне поручили производственно-массовую работу, а Коле - бытовой сектор. Моя общественная работа, хоть и была более важной, чем Колина, и я вскоре стал заместителем, а затем и председателем профкома, на деле оказалась менее практичной и полезной для нас, чем его скромный бытовой сектор.
В то время городские власти, стремясь как-то облегчить трудное материальное положение рабочих и студентов, ввели порядок выдачи талонов на покупку различных дефицитных промтоваров по твёрдым госценам. Тогда была большая разница между ценами госторговли и стоимостью аналогичных товаров в комиссионных и коммерческих магазинах или на рынке.
Если, к примеру, пара обуви, сорочка или брюки в комерческом магазине или на толкучке (уличной торговле с рук) стоили 150 или 200 рублей, то по талону в магазинах госторговли они стоили не более 20-25 рублей. Можно было даже не отоваривать такие талоны, а продать спекулянтам, которые охотно скупали их на рынке или возле магазинов, а купленные по ним товары продавали по коммерческим ценам. В среднем мы получали за проданный талон около ста рублей, что составляло треть нашей стипендии. За эти деньги можно было купить целых три поллитровых банки кукурузной муки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});