Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Читать онлайн Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 378
Перейти на страницу:

Голос лучшего диктора страны, к которому мы успели привыкнуть за годы войны, на этот раз звучал как-то по новому, возвышено-торжественно и взволновано. Праздничное возбуждение овладело нами и мы, как по команде, вскочили с кроватей и стали не своим голосом орать «Ура!» Но этого нам показалось мало. Накал эмоций требовал каких-то реальных действий. Было бы в руках оружие - оно бы стреляло, а поскольку его не было, то была задействована батарея стеклянных банок из-под консервов, скопившихся в кухонном углу комнаты. Банки полетели в окна, создавая впечатление праздничного салюта. Мы обнимали, целовали друг друга и издавали какие-то невнятные звуки восторга. Лёва и Лёня, заложив пальцы в рот, стали неистово свистеть. Что-то подобное слышалось из соседних комнат. Хоть и была уже глубокая ночь, все хлынули на улицу, где творилось что-то невероятное. Все возбуждённо орали, целовались, обнимались...

Толпа двинулась к центру, на проспект Революции, где обычно проходили праздничные демонстрации. На центральной площади, украшенной ещё первомайскими лозунгами, флагами и плакатами, у памятника Ленину собралось огромное количество людей - мужчин и женщин, молодых и старых, детей разного возраста. Многие кормящие матери пришли с младенцами на руках. Здесь было немало солдат и офицеров местного гарнизона, бывшие воины-инвалиды. Им досталось больше всего поцелуев от заплаканных женщин, многие из которых не дождались и уже никогда не дождутся возвращения с фронта своих отцов, сыновей, мужей, возлюбленных. Откуда-то появились гармошки, баяны, аккордеоны и пары закружились в танцах. Наперебой звучали песни. На трибуну забрался пожилой мужчина на костылях с орденами на груди, который пытался произнести какую-то речь, но слова его тонули в гуле толпы и разобрать что-нибудь было невозможно. На площади нас разыскали Инна, Люба и Галя, которые уже договорились организовать застолье на квартире у Любы, что была в центре, рядом с площадью. Люба жила со своей матерью - Марией Ивановной, которую мы все хорошо знали. Она была кассиром в институте и у неё мы получали стипендию и талоны на вторые горячие блюда. К ней нередко обращались студенты с просьбой одолжить до стипендии немного денег и она многим давала взаймы на банку муки, занося их фамилии в «чёрный список» должников. Мы знали Марию Ивановну, как добродушного, отзывчивого и приветливого человека, и поэтому предложение собраться у Любы не вызвало возражений.

Судя по празднично накрытому столу, вокруг которого хлопотала заботливая хозяйка в ожидании нашего прихода, можно было догадаться, что Люба с мамой заранее договорились об организации этого ночного приёма. На столе был традиционный студенческий винегрет, селёдка с луком, квашенная капуста, несколько бутылок сахарного самогона и домашнего виноградного вина из запаса, который Мария Ивановна держала к возвращению мужа с фронта.

Давно уже такими вкусными не казались эти самые простые закуски, как в ночь великого праздника Победы. Даже самогон, который обычно вызывал у меня отвращение, на этот раз пошёл, как по маслу, и не казался таким противным. Я никогда раньше так много не пил, как в ту ночь, но совсем не пьянел и на душе было светло и радостно. Война с её ужасами и страданиями осталась позади, а впереди - долгожданная мирная жизнь, которая представлялась счастливой, хотя бы потому, что будет мирной.

Было только мучительно больно, что до этого праздника не дожили мои старшие братья, с которыми вместе уходили на войну и из которой вернулся я один. Тяжелое чувство утраты родных, близких, друзей омрачало радость праздника. Из всей нашей большой родни, кроме меня, выжила только Полечка.

Дорого обошлась победа нашей стране, дороже, чем всем другим странам, участвовавшим в грандиозном, невиданном доселе побоище, каким была Вторая мировая война. И самую высокую цену уплатило европейское еврейство, которое подверглось почти полному уничтожению.

Мы подняли и выпили до дна тост за память о павших в великой войне с фашизмом.

73

Мои надежды уговорить Выдрина согласиться на мой перевод в другой ВУЗ опять оказались напрасными. Даниил Иосипович вновь отказался подписать моё заявление об отчислении из института, убеждая в необходимости продолжения учёбы на геофаке. Он обещал мне место в аспирантуре и работу в качестве его ассистента. Все мои доводы он категорически отклонял. Единственное, чего удалось добиться в разговоре с ним, это обещание вернуться к этой теме после его возвращения из Ленинграда, куда он отправлялся в творческий отпуск для защиты докторской диссертации на Учёном Совете горного института -ведущего геологического ВУЗа страны.

Выдрину не пришлось возвращаться к этому разговору, ибо, воспользовавшись его отсутствием, я получил согласие на перевод от исполняющего объязанности декана профессора Сузина, читавшего у нас курс палеонтологии, которому я честно признался, что согласия Выдрина не получил и никаких надежд на это не пытал.

Как только закончилась летняя сессия, я стал собираться в дорогу, намереваясь навсегда покинуть Грозный. С ребятами, с которыми мы очень сдружились за годы учёбы и жизни в общежитии, распрощался перед их отъездом на летние каникулы. Лёня впервые за годы войны уезжал на родину, в Минск, куда недавно вернулись из эвакуации его мать и младшая сестра. Его там ждали с нетерпением и он умчался на второй день после последнего экзамена. По дороге он собирался остановиться в Москве, где в госпитале после тяжёлого ранения, находился его отец.

Лёва получил переводной лист и уезжал в город своего детства - Днепропетровск, где намеревался продолжить учёбу в технологическом институте. Его там ждала мать и девушка, с которой он встречался ещё до войны, когда они вместе учились в десятом классе. Люба очень привязалась к нему и надеялась на его возвращение в Грозный после окончания института.

Рувка Фан-Юнг, с которым меня связывала давняя дружба ещё с Коканда, тоже уезжал на свою родину, в Херсон, хотя у него не было там никого из родных и близких. Они не смогли эвакуироваться и, как всё еврейское население города, погибли в гетто. Он намеревался побыть на месте их гибели и возможно найти кого-нибудь из школьных друзей, что выжили в военном лихолетьи. Рува был по-прежнему влюблён в геологию и в Выдрина, и собирался вернуться в институт для завершения учёбы.

С ними, как и со многими другими приятелями по учёбе и общественной работе, договорились не терять связь и обменялись адресами. Я был уверен, что останусь в Одессе и велел всем писать мне на Главпочтамт, до востребования.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 378
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Записки опального директора - Натан Гимельфарб торрент бесплатно.
Комментарии