Суд времени. Выпуски № 01-11 - Сергей Кургинян

Млечин: А сама по себе судьба трех государств, самостоятельных и признанных, в том числе, нашим государством, это, вообще говоря, не имеет значения?

Симиндей: В Латвии, в Литве и в Эстонии все местные силы, как буржуазные, так и социалистические, они воевали с опорой: либо на немцев, либо на британцев, либо на Советский Союз.

Млечин: Но Советский Союз признал все три государства, как самостоятельные, верно ведь, да?

Симиндей: Безусловно, и до определенного времени контролируемый суверенитет этих республик, он вполне Советский Союз устраивал.

Млечин: То есть, вы знаете, — свое слово хозяина: слово дал, слово забрал. Захотел — признал. Захотел — свое признание отозвал. (Сванидзе: Ваше время истекло.) И самостоятельность государств не рассматривалась, да?

Симиндей: До тех пор пока они не представляют собой плацдарм для прямой угрозы, действовал старый международный принцип признания.

Сванидзе: Спасибо. Мы объявляем небольшой перерыв, после которого продолжаем слушания…

Сванидзе: В эфире «Суд времени». Мы продолжаем слушания по теме: присоединение Прибалтики к Советскому Союзу — выигрыш или проигрыш? Вопрос сторонам: Был ли благом для Прибалтики пакт Молотова-Риббентропа? Сторона защиты, прошу вас, ваш тезис, ваш свидетель.

Кургинян: Всю советскую эпоху я с тревогой и тоской слушал всякую сусальную ложь по поводу происходящих событий. Но еще с большим уже ужасом и оторопью, как интеллектуал, я слушал, что говорилось потом о том, как преступление пакта Молотова-Риббентропа ущемило права Прибалтики. Я бы все полностью поддержал, пакт — отдельный вопрос, его надо обсуждать отдельно, если бы речь шла о Польше. Но почему пакт Молотова-Риббентропа ущемил права Прибалтики? Я не хочу даже приводить доказательства, которые у меня есть, поскольку очень ценные эксперты. И поэтому я коротко предлагаю двум людям высказаться. Сначала Алексею Подберезкину, доктору наук, который специализируется по проблемам национальной безопасности и очень известен. Потом Фоменко, тоже очень известному специалисту в этой области. Так почему же, объясните мне, скажите мне честно как человеку, если хоть одно доказательство есть, что пакт Молотова-Риббентропа ущемил права Прибалтики, я это признаю. Не будем говорить о 40-м годе. 39-й. Алексей, скажите.

Алексей Подберезкин, доктор исторических наук, специалист по проблемам национальной безопасности: Никаких фактов нет. Есть сознательное искажением действительности. Пакт Молотова-Риббентропа, так называемый пакт, его сейчас даже пытаются сделать пактом о начале Второй мировой войны — он всего-навсего был пактом о нейтралитете между СССР и Германией. Ровно такие же договоры о нейтралитете до этого заключили с Германией Англия… (Кургинян: Прибалтике он что плохое сделал?) — сейчас, сейчас, одну минуточку…, Англия, Франция, то есть это ничем не выдающийся пакт на самом деле. Причем в протоколе к этому пакту, наоборот, подчеркивалось: за Литвой, кстати сказать, сохранение, первый пункт протокола, предполагалось сохранение Виленской области, что этот пакт гарантировал Литве Виленскую область. В отношении…

Кургинян: Можно Фоменко. Я просто пополам делю, еще будет возможность… Пожалуйста, вам. Объясните мне, вот объясните, вы специалист.

Александр Фоменко, политолог, литератор: Нет ни одного свидетельства о том, что кому бы то ни было в странах Прибалтики в тот момент чем-то не понравился пакт Молотова-Риббентропа. Все восприняли его с надеждой, особенно, конечно же, Литва. Потому что в тот момент, когда Советы подарили Литве Виленский край, который ни при какой погоде литовцы не могли получить от Польши, а как раз согласно донесениям американского посла в Вильнюсе известие о договоре с Советами о получении Виленского края было встречено колокольным звоном, демонстрациями трудящихся в течение двух дней. И этот договор подразумевал некоторые ограничения литовского суверенитета, но, видимо, литовцы считали, что в обмен на Виленский край это можно…

Кургинян: Есть ли свидетельства, что были какие-то по этому поводу негодования и что-нибудь еще, чем они могли быть вызваны? Польша — понятно.

Фоменко: Народные праздники были. Могли негодовать польское, еврейское или русское население Виленского края, которое никто не спрашивал о передаче этого края Литве, но литовцы были счастливы.

Кургинян: Значит, нет свидетельств по поводу того, что кто-то по этому поводу возмущался, их нет.

Сванидзе: Прошу вас, сторона обвинения может задать вопрос свидетелям защиты.

Млечин: Алексей Иванович, будьте добры, обычно когда говорято пакте Молотова-Риббентропа, имея в виду секретные протоколы, в которых есть и карта, и записано о разделе сфер влияния, под этим понимают, что каждое из двух государств, Германия и Советский Союз, имеют право делать со своей сферой влияния все, что угодно. Как и произошло. Сначала поделили Польшу, потом поделили таким образом Прибалтику. Вот что имеется в виду. Вы не согласны с такой трактовкой? Правильно я вас понял?

Подберезкин: Конечно, так говорят те люди, которые никогда не занимались историей и используют неправильные штампы. Протокол у меня здесь, он очень короткий, если хотите, я его процитирую. И там первый пункт… (Млечин перебивает: Не, ну просто скажите, согласны вы или не согласны?) …Нет, одну секундочку, первый пункт предполагает сохранение суверенитета, кстати. Но есть право по северной территории Литвы как бы влияния тех или иных государств на события. Но подчеркиваю ещё раз, что это было в тех условиях, принималось, когда уже была война, когда так или иначе эти темы обсуждались. Я хочу сказать, что и англичане, и французы так или иначе поддерживали…

Млечин: Пакт был подписан, когда еще не было Второй мировой войны, он был подписан накануне Второй мировой войны, за неделю.

Подберезкин: Я, например, считаю, что Вторая мировая война началась с Мюнхена, реально.

Млечин: Ну, правда, никто не воевал, но вы можете так считать.

Сванидзе: Так, прошу прощения. Значит, официально Вторая мировая война началась 1 сентября 39-го года, через неделю после подписания пакта Молотова-Риббентропа. Все остальные вещи трактовочны и индивидуальны.

Подберезкин: Так же как и трактуется договор 39-го года.

Сванидзе: Это официальная дата — 1-го сентября.

Подберезкин: Я еще раз коротко отвечаю на ваш вопрос. Те люди, которые так говорят, вот как вы трактуете это, могут посмотреть все эти документы, они все рассекречены. Мы сейчас 6 томов издали секретных этих документов, и не только протокол, но и комментарии к нему, и разведсводки, отчеты МИДа, причем не только российских, но и германских, финских, прибалтийских государств. Никаких секретов нет. А вот почему это так трактуется, это совершенно другой вопрос, который к науке, к истории никакого отношения не имеет.

Млечин: Можно, я задам Александру Владимировичу вопрос короткий. Скажите, пожалуйста, под разделом сфер влияния, что записано в секретном протоколе приложения к пакту Молотова-Риббентропа, — ну что понимать, вы как поняли это, если я записываю за собой сферу влияния — это та сфера, это те государства, которыми я по существу могу командовать.

Фоменко: Нет, в которых мой партнер не может командовать.

Млечин: А я могу.

Сванидзе: Благодарю. Прошу вас, сторона обвинения может допросить своего свидетеля и высказать свой тезис.

Млечин: Можно я для начала господина Каспаравичюса попрошу. Скажите, пожалуйста, только что свидетели защиты рассказали нам, что в Литве были просто счастливы после подписания пакта Молотова-Риббентропа. Может, ваши родители помнят, они тоже звонили в колокол по этому поводу?

Каспаравичюс: Нет.

Млечин: Не звонили?

Каспаравичюс: Наоборот. На второй день, когда Литва узнала о пакте Молотова-Риббентропа и литовская дипломатия, и литовская политическая элита была очень испугана и в принципе понимала, что такие пакты так, на пустом месте не создаются. Что Советский Союз и Германия договорились о чем-то очень ужасном.

Сванидзе: Прошу прощения, я вынужден уточнить позицию оппонирующей вам стороны. Радость Литвы по поводу пакта Молотова-Риббентропа увязывается с получением Литвой Виленского края.

Каспаравичюс: Литва Вильнюс получила не из-за пакта Молотова-Риббентропа, а не надо забывать 12 июля 1920 года, когда тогдашняя Советская Россия подписала мирный договор с Литвой и по этому мирному договору признала и не только Вильнюс, но и Лидо, и Гродно. Так что пакт Молотова-Риббентропа здесь не при чем. В юридическом смысле вообще не при чем.