Огненный Зверь - Татьяна Солодкова

- Почему ты выбрал такую профессию? - спросила я в поисках безопасной темы. - Убийства, трупы. Неужели тебе это нравится?

Дима пожал плечами.

- Хотелось что-то доказать и себе и другим. Чего-то добиться. А смерти - так это же часть нашей жизни, куда без нее? Трупы гораздо безобиднее, чем живые.

Я поежилась, такой подход был мне чужд. Дима же решил, что мне холодно.

- Замерзла? Вот я дурак, предложил гулять, у тебя же куртка легкая!

В ответ я окинула его критическим взглядом.

- А у тебя ботинки не зимние, - заметила я.

Дима отмахнулся:

- Терпеть не могу громоздкую зимнюю обувь, всегда ношу легкие ботинки, в них удобнее. Лишь бы ты не простудилась.

- Все нормально, - заверила я, холод меня точно не беспокоил, а если его тоже, то все просто отлично. - Мне действительно полезно дышать свежим воздухом, а то скоро совсем прорасту в душных помещениях.

Дима расслабился и выглядел очень довольным.

- Ну вот, а ты артачилась куда-нибудь идти. Ожила немного.

- Наверное, - пробормотала я.

Сейчас, если ни о чем не думать, казалось, что все действительно хорошо. Белый снег искрился на солнце. Он был еще таким свежим, девственно чистым. На дороги уже вышла снегоуборочная техника, похоже, возвращаться домой мы будем по расчищенной дороге.

По аллее мы дошли до парка. Тут было красиво, еще почти не протоптанные тропинки, деревья, присыпанные снегом, смотрелись величественно, особенно хвойные. Я никогда не была романтиком, но даже я оценила эту красоту.

Мы подошли к скамейке, Дима расчистил снег на ней своей кожаной перчаткой, и мы сели.

Здесь было тихо и спокойно. От дыхания шел пар. Я заметила, что Мартынова покраснел от холода кончик носа и хихикнула. Казалось, сейчас никаких проблем не существовало. Но, как показывала практика, когда мне в голову приходила мысль, что все хорошо, обязательно случалось что-нибудь непредвиденное. Так случилось и в этот раз.

- Ты очень красивая, - сказал Дима, не сводя с меня глаз.

Может быть, я неправильная женщина, но я не любила комплименты. Я всегда искала в них подвох и искренне считала, что если кто-то тебя незаслуженно хвалит, этому кому-то от тебя что-то нужно, и он просто пытается усыпить твою бдительность.

- Дим, я самая обычная, - немного раздраженно ответила я. - И не надо меня хвалить.

- Ты даже не представляешь, какая ты особенная, - продолжал он.

Я забралась на скамью с ногами, обхватив руками колени.

- Ну, что во мне особенного?

- Ты не такая, как все, глубокая.

Я хмыкнула.

- Как колодец, что ли?

- И ассоциативный ряд у тебя необычный, - не унимался Мартынов.

На что он рассчитывал своей откровенной лестью? Кукушка хвалит петуха... Ну, если он об этом, то пусть не рассчитывает, что кукушка начнет хвалить его в ответ. Я очень хорошо относилась к Диме, но до обожания моим чувствам к нему было далеко.

- А еще я злобная и психованная, не забудь, - напомнила я.

- Это мне в тебе и нравится.

- Да ну? - вот это было чем-то новеньким, я ожидала, что он станет меня убеждать, что я не такая, что я хорошая и так далее и тому подобное в том же духе, ан нет.

- Ты мне еще в школе очень нравилась, - признался Дима.

- Я в школе была нелюдима, - впрочем, как и сейчас.

- Вот именно, этим ты мне и нравилась, не такая, как все.

Тьфу ты, черт, еще немного, и он мне серенады петь начнет, с этим нужно было что-то делать.

Я тайком набрала полную ладошку снега и запустила ему прямо в лицо. Получилось очень смешно, он не ожидал, как раз раскрыл рот, чтобы озвучить следующий комплимент, и естественно, тут же наглотался снега.

- Ах ты!

Как и ожидалось, Мартынов не обиделся, а тоже схватил охапку снега и запустил ею в меня.

Я завизжала и вскочила с лавки.

Несколько минут мы кружили вокруг нее, пригибаясь и отстреливаясь. Мне давно не было так весело, я чувствовала себя маленькой девочкой, вышедшей во двор. Игра в снежки оказалась очень увлекательной, особенно, когда Зверь предохранял от холода.

Один из снежков Мартынова угодил точно в цель, мне залепило все лицо, на ходу пытаясь открыть засыпанные снегом глаза, я бросилась наутек.

Дима догнал, повалил на снег.

Я, смеясь, отбрыкивалась от него, пока не оказалась на спине, наконец, смогла разлепить глаза и замерла. Мартынов был прямо надо мной, лицо очень близко. Его веснушки были отчетливо видны на раскрасневшейся коже и под ярким солнцем.

Совсем как в видении Золотаревского...

Только не это!

Но догадалась я слишком поздно:

- Дима, не... - только и успела вымолвить я, как он попытался меня поцеловать.

Почему попытался? Да потому что, едва его губы коснулись моих, я оттолкнула его со всей силой, данной мне Зверем. Потом вскочила.

"Так его! - угугукал мой друг. - Еще пни его, пни!"

Но, в отличие от Зверя, мне больше не было весело.

Я стояла по колено в снегу, сжав ладони в кулаки, моя грудь бешено вздымалась.

Дима поднимался из сугроба с виноватым выражением лица.

- Прости, - он даже поднял руки в знак того, что сдается. - Изольда, я не хотел тебя обидеть.

- Не хотел он! - мой голос походил на рычание, я была в настоящем бешенстве. - Мне казалось, мы все обсудили! Мы друзья, не больше! Мы общаемся только на таких условиях.

- Но я с ума по тебе схожу, - в этот момент он выглядел жалко. Это было неправильно, я не должна была так думать, он не сделал мне ничего плохого, не заслуживал к себе такого отношения, но я не могла ничего поделать со своими чувствами.

- А я схожу с ума по другому человеку! - выкрикнула я. Себе. Ему. Небесам.

В глазах Димы мелькнуло что-то нехорошее, всего на мгновение, но и этого мига хватило, чтобы у меня по спине пробежали мурашки.

- Это он? Этот богатенький сынок Золотаревский? - в его голосе была нескрываемая ненависть. - Такой правильный, такой красавчик! Конечно, девушки всегда сохнут по таким, как он.

- Перестань! - прошипела я.

- Да чего уж там! - я никогда его таким не видела, все лицо Мартынова перекосило от злости. - Хватит притворяться. Ты всегда смотрела на меня свысока! Еще в школе!

- Да я тебя вообще в школе не замечала, - ляпнула я, прежде чем успела подумать.

Теперь его лицо стало цвета спелой свеклы.

- Куда уж тебе до меня! Третий сорт не твой выбор, не так ли?

Моя злость прошла. Я не хотела его ранить, я не думала, что его детские комплексы вросли настолько глубоко. Но оказалось, что я задела его куда больше, чем могла даже предположить.

- Я ничего такого не имела в виду, - сдала я назад, но было поздно.

- О! Ты как раз имела в виду! - кричал он. - Такие, как ты, никогда не посмотрят на такого, как я!