Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных - Андрей Юрьевич Журавлёв

пребывали то анклавами Гондваны, то сближались с Северной Америкой. (История самой Испании не менее мозаична: всего в нескольких десятках километров отсюда среди самых высоких Иберийских гор – двухтысячников – прячется удивительный город-крепость Альбаррасин, который, будучи в центре владений Кордовского халифата, еще в XII в. стал независимым христианским анклавом – тайфой.)

К нам присоединяются патриарх испанской палеонтологии Эладио Линьян, очень похожий на кабальеро с картин Эль-Греко, и молодежь: Самуэль Самора – бледный блондин, которого все принимают за русского в нашей компании, и Хорхе Эстеве – полная во всех отношениях ему противоположность, наш Гаргантюа. Эладио открыл, что горы Муреро – это необычный кембрийский лагерштетт, Самуэль, благодаря местным находкам, перевернул всю науку о древних иглокожих, а Хорхе, наоборот, свернул, точнее, показал, что здешние трилобиты первыми научились сворачиваться в колючий клубок. Такой же колючий клубок можно теперь увидеть вместо фрески «Се человек» в церкви Богоматери Милостивой, что в Борхе (на севере отсюда). Изображение Иисуса Христа, «отреставрированное» доньей Сесилией Хименес – 80-летней прихожанкой, которую возмутила слишком долгая возня профессионалов, теперь следует называть «Се нечто». (Впрочем, никто из местных жителей не высказал сожаление об утрате оригинала и тем более не заявил о попранных религиозных чувствах, поскольку аляповатая старая фреска, в отличие от новой, толпы зевак не привлекала.)

Когда-то одной из первых находок Эладио стала пара крупных эккапарадоксидесов, лежавших рядом и очень отличавшихся друг от друга формой хвостовых щитов (возможно, обусловленной половыми различиями самца и самки; рис. 21.1). Эта пара теперь известна под именем amantes de Murero, отсылающим к amantes de Teruel – «влюбленным из Теруэля» – паре усохших средневековых мумий, которых не так давно удостоили особой усыпальницы в красивом мавританском городе на юге Иберийских гор (тоже недалеко от нас). Когда в 1553 г. во время перестройки теруэльской церкви Святых Козьмы и Дамиана вскрыли могилу с мумиями женщины и мужчины, горожане вспомнили давнюю историю о почивших вместе влюбленных, передававшуюся из уст в уста. Еще четыре столетия спустя на сходство местной легенды с одним из сюжетов «Декамерона» Джованни Боккаччо, который использовал Уильям Шекспир при создании «Ромео и Джульетты», обратили внимание и литературоведы. Ведь автор «Декамерона» дал им имена Джироламо и Сальвестра, и если записать их как положено, латинскими буквами, то оказывается, что это анаграмма имен влюбленных из Теруэля – Марсилья и Сегура. В 1217 г. бедный юноша Хуан Мартинес де Марсилья полюбил дочь богатого жителя Теруэля Педро Сегуры. Надо ли уточнять, что девушка ответила юноше взаимностью, а отец воспротивился их браку? И, простившись с возлюбленной, обещавшей ждать его пять лет, Хуан Мартинес отправился добывать славу и богатство в сражениях с маврами. (Для этого в те годы далеко от Теруэля и отъезжать не надо было.) Вернулся он, как обещал, на коне и с полным кошельком. Только опоздал на день. Именно в тот день его возлюбленная по настоянию отца сыграла свадьбу. Пока шло застолье, отчаявшийся юноша проник в спальню, чтобы испросить у девушки прощальный поцелуй. Когда молодой супруг уснул, Хуан напомнил ей о данном обете. Она отказала, и влюбленный умер рядом с ложем новобрачных. Испуганная молодая жена разбудила мужа и поведала ему историю первой любви, указывая на тело Хуана Мартинеса. На другой день, когда несчастного отпевали, девушка все же решила вернуть юноше поцелуй, на который она не осмелилась при его жизни. Когда же необычный обет был выполнен, она пала бездыханной у гроба. Все, кто видел это, прониклись уважением к влюбленным и решили похоронить их в одной могиле…

Скептики, правда, утверждают, что ничего этого не было, а саму историю туролесцы, как именуют себя жители Теруэля, придумали лишь после находки мумий. Однако в кафедральном соборе города, к которому от церкви с погребением спускается улица Влюбленных, сохранился удивительный расписной деревянный свод XIII в. с изображениями святых и… светских фривольных сценок. Вот отправляется в поход всадник со щитом, цвета которого напоминают цвета герба семьи де Марсилья, действительно проживавшей в Теруэле… Юноша обнимает девушку, нежно лаская ее грудь… Пышная свадьба с музыкантами… Постельная сцена… Вся история влюбленных. Значит, это случилось на самом деле?

«Влюбленные из Муреро» мумифицировались на полмиллиарда лет раньше. Превращение покойников в ископаемые «мумии» – процесс длительный. Во-первых, нужно, чтобы их накрыло облаком тонкой мути, которая заполнит мельчайшие полости между телом и его многочисленными лапками, антеннами и другими легко отваливающимися органами, а также изолирует труп от вездесущих падальщиков. (Среди прочего из таких мутьевых потоков формировались отложения древней продельты Муреро.) Далее на остатки органического вещества, потерявшего воду и превратившегося в тонкую пленку, осядут ионы металлов – железа, кальция, магния, титана, – растворенные в морской воде. И под действием бактерий начнется частичное замещение скелета, других тканей и органов глинистыми минералами разного состава и формы: пластинчатые хлориты заместят фасетки на глазах и панцирь, шестоватые иллиты – мышечные волокна. Десятки миллионов лет спустя, во время горообразования, уже затвердевшие илы разогреются до температуры под три сотни градусов, кристаллы разрастутся, заполняя оставшееся пространство… Через несколько сотен миллионов лет придем мы…

…И достанем из пикапа связку ломов и увесистых кувалд, чтобы совершить давно задуманное: своротить небольшую скалу, нависшую над сухим руслом, где проходит тропа для будущей международной геологической экскурсии. Скала уже дала мощную трещину, и не хотелось бы, чтобы она обрушилась на геологов или туристов. Все наше шумное и пыльное действо, включая стремительный пролет скалы по склону и ее развал на части в конце пути, документирует съемочная группа из Сарагосы. Когда пыль рассеивается, мы окружаем обширные сколы древнего дна, зеленые от хлорита панцири трилобитов с серебристым иллитовым брюшком, словно они только что скинули свои линные шкурки. Каменные плитки с ископаемыми удивительно похожи на местную керамику в стиле мудехар (так называли арабов, принявших христианство), тоже зеленую и с высоким содержанием магния и железа, которую производят в гончарных мастерских Муэля с XV в. Один из сколов отправится в будущий музей Муреро, другие мы разберем на части.

В час дня температура поднимается до 40 с лишним градусов в тени, которую совершенно не хотят давать колючие местные дубки. Мы собираемся на дороге, чтобы решить, куда отправиться на обед: к Марвину в Брею (между дворцом и замком могущественного антипапы Бенедикта XIII) или поближе – к Артуро в Муреро. У Марвина скучно не бывает. Он долго причитает на тему, что мы зря приехали, поскольку у него ничего нет, потом нехотя достает меню и начинает его… петь, а затем, пока готовится седло барашка, предлагает выпить чего-нибудь вроде самодельного вермута, от которого сразу отнимаются ноги. По окончании обеда он норовит собрать несколько