Древний II. Предатель - Роберт Кантон

потекла кровь, впитываясь в землю. Роберт сел ему на спину и, взяв его за голову, свернул шею на сто восемьдесят градусов. Хрустнули шейные позвонки, и парень оторвал голову кровососу, после чего со спокойным и умиротворенным лицом бросил ее в сторону. Он направился к последнему вампиру, укусившему Марию, который захлебывался собственной кровью. Едва тот попытался подняться, заметив приближающегося парня, как Роберт вонзил ему когти в шею и словно пригвоздил его к земле. Вампир раз за разом вонзал когти в одно и то же место и продолжал это делать до тех пор, пока противник не перестал шевелиться. Голова его отделилась от тела и только тогда Роберт успокоился. Весь забрызганный кровью он пришел в себя и вспомнил о Марии только тогда, когда она тихо произнесла его имя.

Парень присел рядом с девушкой и зажал ей рану, но потом понял, что уже поздно: Мария потеряла слишком много крови.

– Роберт…, – тихо проговорила она и прижала свою руку к его сердцу. Она хотела ему что-то сказать. Видимо, то, что девушка видела в нем: человека. Возможно, именно это она и хотела ему сказать, чтобы он сохранил в себе человека, а не превращался в чудовище.

Мария сделал последний короткий вдох, и ее взгляд застыл на лице парня. Девушка умерла.

Роберт приуныл. Горькие слезы стояли в его глазах и скатывались по щекам, а душевная боль разрывала ему сердце. Да, Мария умерла и через некоторое время она уже будет другой девушкой, но ни такого будущего желал ей Роберт. Не смог он уберечь ее и упрекал себя за это. Вначале Маргарита. Теперь Мария. Доколе это будет продолжаться? Когда он, наконец, обретет свое счастье? Да и есть ли оно вообще у вампиров?

Парень, не отрываясь, глядел на милое личико девушки и прикасался к нему кончиками пальцев, проливая слезы. И тут вдруг он краем глаза сбоку от себя заметил движение.

Из леса вышел еще один вампир, который явно находился в каком-то замешательстве. Он ступал неуверенной походкой, и все время осматривался по сторонам. И лишь только потом он обратил все свое внимание на Роберта. Слезы парня остановились, и ненависть отобразилась на его лице. Незнакомец был чем-то напуган и вел себя тихо. Они некоторое время смотрели друг на друга и не шевелились.

Неизвестный неуверенно подошел ближе и, глянув на трупы, спросил:

– Они все мертвы?

Роберт резко встал и направился прямо на него.

– Стой! – выставил тот вперед руку. – Я тут не причем! Я не с ними! – отступал он от парня.

Вампир ударил когтями ему по лицу и незнакомец упал.

– Стой! Остановись! Не делай этого! – опять он выставил руку, моля о пощаде. – Я обладаю даром! Я могу помочь!

Но Роберта было уже не остановить. Он двумя ударами когтей разорвал ему горло и вцепился в рану клыками, жадно глотая его кровь. Незнакомец уже не мог говорить, а лишь выпучил глаза и раскрыл рот. Парень прорычал, не отрываясь от раны, а после оторвал противнику голову и выбросил ее в сторону. Кровь врага вытекала изо рта вампира и стекала по подбородку. Роберт с ненавистью посмотрел на его труп, затем встал и направился к Марии.

Но едва он подошел к телу девушки, как вдруг остановился. Кровь кровососа, которую он только попробовал, растекалась по его жилам и была не такой, какой обычно бывает у вампиров. Она тоже была способна утолять жажду, но не в этот раз. Роберту показалось, что он отравлен. Перед глазами все у него поплыло и потемнело. Тело его парализовало и отказывалось ему подчиняться. И парень упал на спину, на землю. Он лежал без движений и смотрел в светло-голубое небо, а окружающий его мир погружался в темноту.

Когда он открыл глаза стоял уже полдень и солнце ярко светило над ним. Память парня была прежней, как, впрочем, и сами чувства. Он пошевелил пальцами правой руки, и они задвигались. Вампир приподнял голову и глянул на свою руку и потом на тело. Оно ему полностью подчинялось.

Тут вдруг Роберт сбоку от себя услышал топот копыт и приподнялся. Он увидел, как два десятка всадников в блестящих серебряных доспехах двигались на лошадях мимо него. Но потом ни заметили его, подскочили к нему и окружили его и один из них слез с лошади. Парень видел, что это не люди, а вампиры и он был удивлен тому, что они носили непросто сами доспехи, – ведь вампиры способны регенерировать свои раны, – а именно доспехи из серебра, что крайне опасно для вампиров, поскольку оно обжигает и ослабевает их. Тем не менее, они носили их и чувствовали себя уверенно.

Тот, кто спустился с лошади, с серьезным видом оглядел кровавую бойню, которую совершил Роберт, потом перевел взгляд на парня и спросил:

– Что тут произошло?

Вампир молча смотрел на незнакомца и тот взирал на него, не отрываясь. Стояла тишина, и все всадники не отрывали свои взоры от Роберта.

– Ты понимаешь меня? – вновь спросил тот.

Парень молчал.

Этот вампир выглядел крепким и выделялся среди окружающих и Роберт посчитал, что это главный. Впоследствии он будет знать его как Анаксимандр или Отец.

Анаксимандр кивнул девушке с белокурыми развевающимися на ветру волосами, и та спустилась с лошади. Она подошла к одному трупу и рассмотрела на нем раны; потом к другому и так далее. Все это время Отец спокойно смотрел на Роберта и не отрывался от него. Порой он становился задумчив на мгновенье, но тут же возвращался в прежнее состояние и вновь направлял свой взор на парня. Но было что-то в его взгляде: он словно знал Роберта. Да, они раньше не встречались, но тот будто с нетерпением ждал этой встречи и знал, что она обязательно произойдет. Парень же, в свою очередь, поглядывал на девушку. Вернее сказать, на ее обнаженные выше колен ноги.

И вот она присела возле трупа Марии и почувствовала на себе взгляд Роберта и посмотрела на него. Вампир тут же отвел свой взгляд. Девушка задержала на нем свой взор на несколько секунд, после чего слегка улыбнулась и обратила все свое внимание на мертвое тело юной девушки. Она внимательно рассмотрела рану на ее шее и пришла к выводу, что она образовалась вследствие укуса. Девушка вновь глянула на Роберта, встала и, подойдя к нему, присела перед ним.

– Открой рот, – спокойно попросила она.

Парень сдвинул брови от ее довольно странной просьбы.

Она подняла руку, тем самым показывая этим жестом