ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны - Фрэнсис Сондерс

После уточнения, в чем же заключалась «истеричная брань», Набоков спросил: «Что же нам делать дальше?.. Мы предлагаем вам попытаться добиться от мисс Хан корректировки статьи, что предполагает полное изменение тональности и исключение из неё самых оскорбительных моментов. Помимо статьи мисс Хан вам следует опубликовать другую статью, раскрывающую ту американскую точку зрения на китайскую проблему, которая преобладает на высоком и достойном уровне, и написанную в более краткой форме. Если же это не представляется возможным, мы считаем, что статью мисс Хан следует отклонить, а этот важнейший вопрос повторно поднять позднее, доверив дело людям, которые сумеют более ответственно, чем мисс Хан, представить американскую точку зрения» [806].

На случай, если этого замечания было бы недостаточно, 19 августа недавно назначенный заместитель секретаря Конгресса, агент ЦРУ Уоррен Мэншел передал список предлагавшихся поправок к статье. «Мы все здесь согласны, что было бы неблагоразумно публиковать эту статью, - писал он. - Если же ваши намерения непоколебимы, и статье предстоит увидеть свет, то корректировка следующих разделов является минимальным условием её публикации» [807].

Далее следовал исчерпывающий список сомнительных разделов статьи с подробными ремарками, написанными рукой Мэншела. Тем не менее, он ещё раз предложил редакторам хорошенько всё обдумать, предупреждая, что «Ханн может задать жару». Статья в итоге так и не была опубликована. Причины этого, о которых так и не узнали читатели и спонсоры «Инкаунтера», делают правдоподобными более поздние утверждения, что в журнале «в случае, если правда была неприятна для Советского Союза, она выпячивалась; там же, где она была невыгодна Соединенным Штатам, - смягчалась» [808].

20. Культурный НАТО

«Г-н Ермилов, перевернитесь в гробу -

вы взяли деньги ЦРУ!»

Вскоре после событий с Макдональдом Мелвину Ласки предложили сменить Ирвинга Кристола в «Инкаунтере». Джоссельсон, который по-прежнему хотел занять место Кристола, был рад, когда Ласки согласился взять на себя работу в Лондоне. И Кристол принялся сибирать багаж. Джоссельсон наконец почувствовал уверенность, что политическая сторона журнала в надёжных руках. Не было бы никакого оправдания и никакой потребности для Управления, чтобы вмешиваться. Едва устроившись на редакционном стуле, Ласки узнал от Фредерика Уорбурга, что зарплата Спендеру выплачивалась Британским обществом за свободу культуры, «хотя такой организации в действительности не существовало» [809]. Учитывая, что «Инкаунтер» уже выполнял функции, под которые Британское общество и создавалось, оно вскоре прекратило функционировать. Но это была полезная ширма для субсидий МИ-6, основным проводником которых сейчас являлся Виктор Ротшильд. Переписка между Ротшильдом, Уорбургом и Маггериджем демонстрирует, как деньги (750 фунтов стерлингов в квартал) сначала поступали на счёт Ротшильда в Сент-Эдмундском отделении Вестминстерского банка, затем переводились на личный счёт Секера и Уорбурга, после чего оказывались в банке «Барклайз» на счету Британского общества, которое уже в качестве «пожертвования» передавало такую же сумму в «Инкаунтер». В июле 1960 года Фредерик Уорбург предложил заменить «эту сумасшедшую процедуру оплаты через несуществующее общество с двумя участниками, Малкольмом Маггериджем и Ф. Дж. Уорбургом» «прямым переводом средств между домом Ротшильда и Пантон-хаус» [810] (адрес «Инкаунтера»).

Удивительно, но все годы, что Спендер работал в «Инкаунтере», его ежегодная зарплата неизменно составляла 2500 фунтов стерлингов. «Она никогда не изменялась в течение всего времени его работы там, - вспоминала Наташа Спендер. - Именно поэтому ему и пришлось взяться за всю эту работу в Америке».

Одним из следствий столь скудной зарплаты Спендера стало то, что ему пришлось искать другие способы повысить свой доход, в частности, он занялся международным обменом лекциями. Это означало длительные отсутствия в офисе «Инкаунтера», что вполне устраивало Ласки, давая ему возможность преспокойно заниматься политической стороной журнала. Основной целью Ласки, кажется, было подвести журнал поближе к той группе мыслителей и политиков от лейбористской партии, которых тайные стратеги давно признали «наконец осознавшими, что практического социализма в США, видимо, больше, чем в лейбористской партии, если под социализмом понимать личное благосостояние вместо доктринёрской классовой борьбы, памятуя при этом, что американский рабочий зачастую является более обеспеченным, чем его британский коллега, и к тому же более свободным человеком. Другими словами, [они] сейчас приходят к пониманию американского динамического демократического капитализма» [811].

Престиж лейбористской партии достиг максимума в конце Второй мировой войны, принеся ей победу с подавляющим большинством голосов на всеобщих выборах 1945 года и отправив тем самым Черчилля в отставку. Но к трагической зиме 1947 года энтузиазм уже был на спаде, холодная война также внесла существенный раздор в партию. Левые силы разделились на антисталинистов и тех, кто хотел пойти навстречу Советскому Союзу, правые же верили в необходимость борьбы с коммунизмом. Вторая группа организовалась вокруг журнала Socialist Commentary и имела среди своих самых знаменитых участников ДэнисаХили, Энтони Крослэнда (Anthony Crosland), Риту Хинден (Rita Hinden) и Хью Гайтскелла. Это была группа, известная как «ревизионисты» - за своё желание модернизировать лейбористскую партию, включая отмену знаменитого «IV пункта» положения о национализации, что позволило ЦРУ попытаться притянуть британскую политическую мысль к своему представлению о будущей модели Европы. Планы США были чётко обрисованы в последовавших американских внешнеполитических доктринах: консолидация Атлантического альянса и Европейского оборонительного сообщества и создание Единого торгового пространства - это были цели, которые требовали от стран Европы пожертвовать определённой частью национального суверенитета в пользу коллективной безопасности. Но вашингтонские стратеги хорошо знали традиционное отношение Англии к собственному суверенитету. Один из докладов Государственного департамента завершался такими пессимистическими словами: «...едва ли можно сказать, что Соединённое Королевство с удовольствием откажется от каких-либо суверенных прав в интересах коллективной безопасности, за исключением тех, от которых было вынуждено отказаться, следуя логике обстоятельств» [812].

Основной группой влияния, которая стала продвигать идею объединённой Европы в сотрудничестве с Америкой, было Европейское движение - сложно структурированная организация, выполняющая широкий диапазон действий, направленных на политическую, военную, экономическую и культурную интеграцию. Направляемое Уинстоном Черчиллем, Авереллом Гарриманом и Полем-Анри Спаком (Paul-Henri Spaak) движение тщательно контролировалось американской разведкой и практически полностью финансировалось ЦРУ через фиктивную структуру, именуемую Американским комитетом объединённой Европы (American Committee on United Europe), первым исполнительным секретарём которого был Том Брейден. Вопросами культуры в Европейском движении занимался французский Европейский центр культуры (Centre Europeen de la Culture), директором которого являлся Дени де Ружмон. Кроме того, в 1950 году Брейденом была запущена широкая программа выдачи грантов студенческим и молодёжным ассоциациям, включая Европейскую молодёжную кампанию (European Youth Campaign). Выполняя указания ЦРУ, эти организации находились в авангарде пропагандистской кампании, разработанной, чтобы вырвать зубы у левых политических движений и подготовить почву для умеренного социализма. Что касается либеральных интернационалистов, охваченных идеей Европы, объединённой вокруг внутренних процессов, не согласуясь с американскими стратегическими интересами, они, по мнению Вашингтона, были не лучше, чем нейтралисты. Управлению и Совету по психологической стратегии дали подробные указания «направлять СМИ и программы на искоренение» этой особой ереси.

Ключевую роль в операции играл Джей Лавстон, начальник Ирвинга Брауна, который с 1955 года находился в подчинении у Джеймса Джизуса Англтона. Задача Лавстона состояла в том, чтобы внедряться в европейские профсоюзы, избавляться от сомнительных элементов и способствовать продвижению лидеров, угодных Вашингтону. В этот период Лавстон снабжал Англтона пространными отчётами о делах профсоюзов в Великобритании, составленными при помощи контактов в Британском конгрессе тред-юнионов и лейбористской партии. Англтон позволял своим коллегам из британской разведки (тем немногим, которым он доверял) ознакомляться с «неофициальной информацией» Лавстона. По сути, это была «лавстонизация» (даже если они не думали о ней как таковой) британских лейбористских кругов, в которых его последователей к концу 1950-х было уже большинство. Чтобы ускорить проникновение в эту группу, Управление использовало Конгресс за свободу культуры, за счёт которого Гайтскелл совершал поездки в Нью-Дели, Берлин, на остров Родос и в 1955 году посетил конференцию «Будущее свободы» в Милане (которая также привлекла Риту Хинден и Дэниса Хили). После потери места в парламенте в 1955 году Энтони Крослэнд (Anthony Grosland), чья нашумевшая книга «Будущее социализма» была прочитана как «проектамериканизируемой Великобритании» [813], привлекался Джоссельсоном к разработке программы международных семинаров Конгресса, отданной под руководство Даниэлю Беллу, который был приглашён для этого из Америки. К началу 1960-х Крослэнд протоптал себе дорожку в Международный совет Конгресса. Рита Хинден, южноафриканский академик, работающая в Лондонском университете, которую Джоссельсон называл «одной из нас», в середине 1960-х помогала ему в подготовке гранта, выделяемого на развитие Venture - журнала Фабианского общества. Преданность журнала идее создания сильной объединённой Европой стала синонимом «гайтскеллизма». Дэнис Хили, которого искренняя вера в будущее единой Атлантики привела к тесному сотрудничеству с американскими «левыми некоммунистами» (он был лондонским корреспондентом «Нью Лидер»), стал очередным верным союзником Конгресса, в особенности «Инкаунтера». Хили был также одним из получателей и обработчиков материала, поступающего из Департамента информационных исследований (ДИИ). В свою очередь, он снабжал ДИИ данными о членах лейбористской партии и профсоюзов [814].