Святые из Ласточкиного Гнезда - Донна Эверхарт

через несколько минут младенец уже лежал на груди Сьюди Мэй. Корнелия хотела перерезать пуповину, но у нее дрожали руки.

– Хочешь, я? – предложила Рэй Линн.

Корнелия отступила в сторону и призналась:

– У меня голова немного кружится. Я за ужином почти ничего не ела.

– Ты говори мне, что делать, – попросила Рэй Линн.

Корнелия показала ей, где резать и как перевязать ниткой.

Когда Рэй Линн закончила, Корнелия сказала:

– Еще послед должен выйти.

– Ой… – отозвалась Рэй Линн.

Подруга наморщила лоб.

– Да, давненько мне не приходилось помогать с родами. Нелегкое дело, правда, Сьюди Мэй?

– Да уж.

– Поздравляю, – улыбнулась Рэй Линн. – Чудесный мальчик.

– Эймос сказал, если будет мальчик, нужно назвать его в честь прадедушки, Дарреном. Даррен Бойд Уитакер.

– Хорошее имя, – одобрила Рэй Линн. – Я скажу Эймосу, чтобы шел наверх.

Спускаясь по лестнице, она провела рукой по своему плоскому животу. Будет ли у нее самой когда-нибудь ребенок? Они с Уорреном пытались, но ничего не вышло. Назвать ребенка в честь кого-то из предков – это, наверное, очень важно: своего рода знак уважения к истории семьи. Эта мысль вызвала у нее новый приступ тоски. После смерти Уоррена Рэй Линн чувствовала какую-то отрешенность от всего, как будто осталась одна на целом свете. Теперь у нее была дружба Нелли, которой она очень дорожила, но не было никаких кровных родственников, и теперь, оказавшись в этой семье, она остро ощущала свое одиночество. Она вошла на кухню и увидела, что Эймос с Дэлом сидят за столом. Оба повернули к ней лица в ожидании.

Рэй Линн улыбнулась Эймосу:

– Поздравляю, у вас мальчик.

– Вот это да! – воскликнул Риз.

– С ней все хорошо? – спросил Эймос. – С Сьюди Мэй.

– Она устала, но чувствует себя прекрасно.

Эймос вскочил с кресла, схватил Рэй Линн в объятия и закружил ее по комнате. Когда он поставил ее на ноги, это было так внезапно, что ей пришлось ухватиться за стул, чтобы не упасть. Эймос выбежал из комнаты, и Рэй Линн принялась наводить порядок на кухне, а Дэл бродил вокруг, словно хотел что-то сказать. Рэй Линн украдкой поглядывала на него и гадала, о чем он думает. Вошла Норма, протирая заспанные глаза.

Услышав, что у нее появился младший брат, она насупилась:

– Ну вот! Теперь они с Джоуи будут вдвоем меня изводить.

– А ты им спуску не давай, вот и все, – посоветовала Рэй Линн.

– Угу.

Норма взяла Рэй Линн за руку и долго не отпускала. Рэй Линн смотрела на руку девочки, лежащую в ее ладони, а потом, подняв глаза, увидела, что Дэл наблюдает за ними. Он тут же неловко отвернулся.

На следующий день, вскоре после ужина, когда почти все уже легли спать, Рэй Линн вышла на крыльцо и села в кресло-качалку. Она начала раскачиваться и смотреть на звезды, рассыпанные по небу, как соль. Пока еще было прохладно, но скоро ожидалось возвращение летней жары. Рэй Линн услышала, как открылась дверь. Корнелия подошла и села в качалку рядом.

– Какой хороший вечер, – сказала она.

– Очень хороший.

– Знаешь, у меня ведь не получилось с детьми.

Рэй Линн перестала раскачиваться.

– Не получилось?

– Нет. Про это Отис тоже никогда не давал мне забыть.

– Тяжело бывает помогать другим в родах?

Подруга вздохнула.

– Да нет, не очень.

Рэй Линн призналась:

– Мы с Уорреном тоже пытались, но ничего не вышло. Он был старше, но у него уже был Юджин, так что дело скорее во мне.

– Может, и нет. Есть только один способ узнать.

Рэй Линн засмеялась.

– Ой, не начинай!

Они еще немного покачались, а потом Корнелия взяла Рэй Линн за руку. Поначалу Рэй Линн ничего такого не подумала: просто момент их общей радости и благодарности за то, как все обернулось. Но Корнелия не отпускала руку Рэй Линн, и когда та почувствовала, что большой палец подруги слегка поглаживает тыльную сторону ее ладони, ей стало не по себе. Хотелось отстраниться, но она опасалась обидеть Корнелию. Тишину нарушил негромкий звук, похожий на икоту.

– Нелли?..

– Все в порядке. Все в порядке.

Рэй Линн больше ничего не сказала, но знала, что Корнелия плачет.

Она высвободила руку и сказала:

– Тебе же здесь хорошо, правда? По крайней мере, лучше, чем раньше, верно?

Корнелия вытерла глаза.

– Иногда я чувствую себя такой счастливой, как никогда в жизни. Но бывает и так, что в голову лезут всякие мысли.

– Какие?

Отведя взгляд, Корнелия спросила:

– Ты когда-нибудь вспоминаешь то, что было в Ласточкином Гнезде?

– Каждый день. И как мне только в голову пришла такая сумасшедшая идея! Единственное, что из этого вышло хорошего, – я встретила тебя и Дэла.

– Я имела в виду один случай там.

– Ящик?

– Нет, хотя об этом я тоже часто думаю: ты же тогда просто чудом выжила. Но я говорю о том, что случилось на кухне, когда Отис взбесился.

– А-а…

В тусклом вечернем свете Рэй Линн наконец увидела то, что Корнелия до сих пор так хорошо прятала. Теперь подруга больше не скрывалась. Тот же взгляд, что и в прошлый раз, был устремлен на Рэй Линн совершенно откровенно.

Корнелия сказала:

– Я знаю, что для тебя все по-другому. И это нормально. Но я-то ничего не могу с собой поделать, с тем, что я чувствую. Не могу. Я подумала: если расскажу тебе свой секрет, как ты рассказала мне про Уоррена, тогда, может, как-то смогу смириться со своей судьбой.

Рэй Линн не знала, что на это сказать, кроме:

– Понимаю.

– До этого мне нравилась одна девушка, когда мне было шестнадцать. Ее звали Ребекка. Мы стали проводить много времени вместе. Она любила приходить ко мне: дома у нее был очень строгий отец, она его боялась. Однажды Бекки пришла к нам, а мама работала в саду. Мы забыли про осторожность, увлеклись, и мама нас застала. Она рассказала папе. Он дружил с отцом Отиса, а Отис всегда на меня заглядывался. Вот меня и выдали за него замуж. Я была позором семьи, они меня больше знать не хотели, если я не подчинюсь. Ну, я и подчинилась. Ты сама, наверное, догадываешься, что это ничего не изменило. Они не захотят меня видеть, особенно если будут знать, что я ушла от Отиса. Вот почему я не могла поехать домой.

Рэй Линн схватила Корнелию за руку и крепко сжала.

– Нелли, – начала она, – я не могу тебя обманывать. Я не чувствую того же, что и ты, но ты мне дорога. Как подруга. Надеюсь, ты сможешь это принять.

Корнелия грустно