Добролёт - Валерий Николаевич Хайрюзов

англичанин. Слава богу, Ангара их от нас отгородила, держит их. Вот что – ступай и передай приставу: не найдет Иннокентия – сгною в Нерченских рудниках.

Свербеев. Лед по Ангаре уже почти прошел. Утром с того берега переправился морской офицер из Петербурга – Самарский. Лихой моряк, не испугался. Он с пакетом следует на Камчатку.

Муравьев. Сделай все, чтобы задержать Лажкина и Ахтэ. Я должен до их приезда переговорить с Иннокентием. Это вопрос жизни и смерти для всего нашего дела. И не спускайте глаз с этого англичанина. Но будем с гостем вежливы и предупредительны.

Свербеев. Неспроста он в такую даль забрался.

Муравьев. Есть у нас в правительстве люди, которые перед англичанами готовы на коленях ползать. Но с миссионерами мы не воюем. (Ходит по комнате.)

Вот что, Самарского срочно ко мне. Надо узнать самые свежие новости из Петербурга.

Свербеев. Этим новостям уже месяц.

Муравьев. Что поделаешь. К сожалению еще не изобрели ковер-самолет.

Свербеев. (Идет к дверям, выглядывает.) Ваше превосходительство, Самарский уже ждет в приемной. (Закрывает дверь.) А с ним жена городского главы Наталья Павлантьевна Катышевцева.

Муравьев. А она по какому делу?

Свербеев. Она вместе с Самарским пришла, оказывается, они знакомы. Он остановился у Катышевцевых.

Муравьев. (Как бы раздумывая.) А что слышно о Невельском?

Свербеев. Ждем-с. Я наказал: как только въедет в город – так прямо к вам.

Муравьев. Хорошо. Но первое дело – владыка Иннокентий. А экспедицию задержите еще хотя бы на сутки.

Свербеев. Будет исполнено-с, ваше превосходительство.

(В кабинет входят Самарский и Наталья Павлантьевна.)

Муравьев. Рад. Рад вас видеть. Как добрались? Я уже наслышан, как вы форсировали Ангару.

Самарский. Да в том моей заслуги мало. Лодочник умелый попался.

Муравьев. Ну, не скажи, не скажи. Здесь решимость нужна.

Наталья Павлантьевна. Сергей Львович всегда смелостью отличался. Он, ваше превосходительство, уже успел отличиться в Синопском сражении. Его Павел Степанович Нахимов послал с донесением в Петербург. Теперь Сергей Львович следует в Петропавловск. Вы меня извините, окажите милость: задержите его в Иркутске на несколько дней. Мы когда в Рассею ездили, у них останавливались.

Муравьев. Думаю, мы это решим. Скажите, а как ваши американские дела? Слышал я, будто вы совсем оставили пушной промысел на островах?

Наталья Павлантьевна. Да, это так. Сейчас мы в основном сидим в Кяхте, покупаем у китайцев чай. А что? Близко и выгодно. А Америка… За морем телушка-полушка, да рубль перевоз. Не едут туда люди: дорого, опасно, риски большие. Да, бывает густо, а чаще пусто. Бостонцы там расхозяйничались, натравливают индейцов на наших, судна грабят.

Муравьев. Мне это знакомо. Вот жду не дождусь его преосвященства Иннокентия. Он положение дел знает не с чужих слов. (Муравьев звонит в колокольчик. Приоткрывается дверь, появляется прислуга.) Чаю нам!

(Вновь в кабинете появляется Свербеев.)

Свербеев. Ваше превосходительство – нашли. И еще: Лажкин с миссионером только что переправились через Ангару.

Муравьев. Извините, у меня срочное дело. А вы угощайтесь. Вас, господин офицер (смотрит на часы, досадливо машет рукой) – даже часы встали – вечером жду вас здесь.

Наталья Павлантьевна. Ваше превосходительство! Николай Николаевич! Разрешите пригласить вас завтра откушать с нами.

Муравьев. Непременно буду. У меня к Петру Дмитриевичу есть неотложное дело. (Быстро одевается и уходит.)

Картина вторая

Комната. Иннокентий в блузе и очках сидит на табуретке посреди комнаты и ремонтирует большие напольные часы.

Входит Елизавета Ивановна с самоваром, ставит его на стол.

Елизавета Ивановна. Не угодно ли, батюшка, покушать чаю. Вчерась купила китайского в лавке у Катышевцевых. Глаша, их горничная, мне сказала, что свежий, только что привезли из Кяхты.

Иннокентий. Да вот закончу, тогда и почаевничаем. У тебя хорошо, покойно, как в те старые времена, когда я жил у тебя. Столько лет я не был в Иркутске… Отдохну здесь хоть пару часов от мирской суеты. А в гостинице, где остановился, нет покоя ни днем, ни ночью.

Елизавета Ивановна. Такая наша доля. Спасибо тебе, батюшка, что нашли время и пришли. Уж я и не знаю, как отблагодарить.

Иннокентий. Это я тебя, милая, должен благодарить. Часы у тебя редкие, таких сейчас не делают. Когда они на ходу, то, как живые, идут себе, отсчитывают время. Они вроде бы как и за тобой поглядывают: что сделал, чего не успел.

Елизавета Ивановна. У Катышевцевых тоже часы стоят. И починить некому. Нет в городе мастеров.

Иннокентий. Механизм сложный. Здесь ты не только с часами, а с тем, кто их придумал, ведешь разговор. Создатель вроде бы и с тобой секретами делится. Загадки задает. Одно цепляется за другое, все как в жизни.

Елизавета Ивановна. Да и я с ними, когда они шли, как с живым человеком разговаривала. А какие они мелодии играли!

(В дверях раздается колокольчик.)

Елизавета Ивановна. Кого это еще нелегкая принесла?

(Дверь открывается, на пороге чиновник особых поручений при губернаторе Николай Дмитриевич Свербеев.)

Свербеев. Доброго здоровья, господа хорошие!

Иннокентий. Здравствуй молодец, коль не шутишь.

Елизавета Ивановна. С чем пожаловали, если не секрет?

Свербеев. Мне сказали, что здесь можно отыскать его преосвященство. У меня поручение от губернатора – найти и доставить в резиденцию.

Иннокентий. Прямо и доставить.

Свербеев. Виноват – пригласить к его превосходительству.

Иннокентий (раздумчиво, вроде про себя). Да, время. Не остановишь его.

(Качнув маятник, Иннокентий закрывает дверку часов. Через какое-то время часы начинают выбивать мелодию):

Вечерний звон, вечерний звон,

как много дум наводит он.

Иннокентий. Замечательная песня. (Напевает):

О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом.

Свербеев (обращаясь к Иннокентию). Я вижу, ты – часовщик. Не мог бы ты, уважаемый, починить часы губернатору? Уже месяц как стоят.

Иннокентий (с улыбкой). Можно. А почему нельзя?

Свербеев. Мы хорошо заплатим.

Иннокентий (с улыбкой). Тем более.

Свербеев (Елизавете Ивановне). Если его преосвященство зайдет, вы ему скажите: губернатор его срочно ждет. (Выходит.)

Иннокентий. И здесь нашли. И всем срочно. Торопятся, точно на войну.

Елизавета Ивановна. Так война и есть.

Иннокентий. К сожалению.

(Поворачивается к Елизавете Ивановне.)

Ну и как там поживает мой старый приятель Петр Данилович Катышевцев?

Елизавета Ивановна. Живет на широкую ногу. Деньги к деньгам. Я вам сейчас варенья принесу. Брусничного.

(Иннокентий подходит к фисгармонии. Наигрывает и подпевает себе:)

И как я с ним, навек простясь,

Здесь слушал звон в последний раз…