Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Улам

Зиновьев и Крупская составляли ближайшее окружение Ленина. Как ядовито написала меньшевистская газета: «Центр сосредоточения марксистской мудрости, очевидно, там, где Ленин совещается со своим заместителем «Гришкой» Зиновьевым». До революции Зиновьев был неизменным спутником Владимира Ильича. Много времени в Кракове проводил Лев Каменев, как, впрочем, и Инесса Арманд, не подозревавшая, что ее присутствие будет впоследствии возмущать биографов.

Внутрипартийная борьба отнимала у Ленина много сил. Скорее даже это была борьба против давления из дома, против желания объединить социал-демократов, в разномастной толпе которых затеряются большевики. В 1912 году две основные фракции сотрудничали в период выборов в Думу, и в новой Думе шесть большевиков мирно соседствовали с семью меньшевиками. Ленина приводила в бешенство единая социал-демократическая фракция, в которую позже кооптировали польского социалиста, который, по мнению Ленина, вообще не был социалистом. Этот грозный защитник прав меньшинства был полон негодования, когда меньшевики, воспользовавшись своим преимуществом в один голос (или в два, если считать этого спорного польского социалиста), провели в Думе свое предложение. Ленин бомбардировал соотечественников и немецких социалистов весьма специфическими статистическими выкладками, «доказывающими», что на самом деле меньшевики представляют меньшинство среди рабочих и что только благодаря буржуазии они получили большинство голосов во время выборов. В 1913 году он наконец-то заставил своих думских представителей порвать с ликвидаторами и сформировать собственную группу.

Представители большевиков в Думе выпадали из партийных рядов. Это и понятно. Их основной задачей являлось чтение провокационных пропагандистских деклараций, которые очень часто писал сам Ленин. В Думе, как и в большинстве парламентов, было запрещено чтение речей, что приводило к бесконечным стычкам между председателем и большевистскими депутатами, которые совершенно не годились на роль ораторов и попросту терялись без заранее написанного текста выступления. Единственным исключением был руководитель большевистской фракции Роман Малиновский, восходящая большевистская звезда тех лет. Будучи «настоящим пролетарием» по происхождению, он, несмотря на весьма сомнительное прошлое и совсем недавний (в 1911 году) переход на позиции большевизма, быстро завоевал доверие Ленина. На самом деле у него было уголовное прошлое, и он являлся агентом полиции, которая и помогла ему попасть в Думу. Охранку нельзя обвинить в пренебрежении к парламентским институтам: после выборов в Думу полиция должным образом повысила оклад Малиновского.[216]

С самого начала поведение Малиновского было подозрительным. Ленинские агенты, недавно вступившие с ним в контакт, к примеру Сталин, были арестованы. Происходили непонятные случаи с отступлением от написанных речей для думских представителей. Ленин отвергал все слухи, считая их злобными сплетнями со стороны меньшевиков. Малиновский был желанным гостем Ульяновых в Кракове и Поронине. Когда в начале 1914 года Ленин по делам партии поехал в Париж, то взял с собой своего любимца. Малиновский расплакался, узнав о расправе, учиненной ликвидаторами над большевистской фракцией в Думе. Разве мог такой человек быть агентом-провокатором? Доверие Ленина не подорвал и последний удар. Новый полицейский начальник Малиновского весной 1914 года решил, что дальнейшее пребывание агента-провокатора в Думе может привести к скандалу. Он приказал Малиновскому отказаться от мандата, что тот тут же и сделал, и отправляться в Краков под ленинское крыло. Теперь уже все кричали, что Малиновский шпион. На первый взгляд его действия были нарушением партийной дисциплины, поскольку он без разрешения сложил с себя думские полномочия. Но Ленин вцепился в своего «пролетария». Это подлая меньшевистская клевета довела Малиновского до нервного срыва, и он допустил недисциплинированный, но вполне простительный поступок. Неужели меньшевикам не стыдно? Этот верный сын рабочего класса, человек, который удостоился его доверия, был вынужден прибегнуть к крайним мерам. Ленин упорно защищал Малиновского вплоть до окончания революции, когда удалось добраться до полицейских архивов и роль Малиновского предстала во всей очевидности. Но, несмотря на предательскую деятельность Малиновского в Думе, Ленин отдавал должное этому агенту-провокатору за все, что он сделал для революции. В любом случае это ошибка меньшевиков! Совершенно ясно, что Малиновский был не просто равнодушным агентом полиции, а человеком, раздираемым противоречивыми чувствами. После разоблачения Малиновский в 1918 году вернулся в Россию, очевидно надеясь на защиту Ленина, но был расстрелян по приговору Верховного трибунала. Кое-кто считал, что Ленин понимал, кем являлся Малиновский, но это маловероятно. Когда человек был полезен, Ленин закрывал глаза и уши, не желая ничего знать. Кроме того, Малиновский не был интеллигентом, склонным к предательству. Он был настоящим пролетарием!

Отсутствие единства между социал-демократами казалось теперь еще более парадоксальным, поскольку и ленинцы, и их противники использовали все возможности для ведения легальной деятельности в России. Большевики выпускали газету «Правда» в противовес меньшевистскому «Лучу».[217]

Насколько эффективно могли бы социалисты использовать предоставленные возможности и какую бы извлекли выгоду из растущего классового сознания рабочих, если бы они объединились! Предпринимались отдельные попытки к объединению, но в противоборствующем лагере не было личности подобной Ленину, никого, кто бы обладал такой же выносливостью и энергией, талантом пропагандиста и агитатора, способностью предугадать и разрушить планы противника. В 1912 году Троцкий предпринял попытку объединить антиленинские силы. На конференции в Вене он объединил меньшевиков с остатками ультиматистов и отзовистов. Но этот «Августовский блок» (под таким названием он вошел в историю) оказался нежизнеспособным. Ленин не преминул отреагировать: Троцкий теперь занял место, которое до него занимал Струве, а потом Мартов. «Дружески настроенный Троцкий опаснее враждебно настроенного», – писал Ленин о человеке, с которым спустя четыре года будет бороться плечом к плечу.

Словно добрые, действующие из лучших побуждений школьные учителя, пытающиеся прекратить детские ссоры, руководители II Интернационала регулярно предпринимали попытки рассудить и объединить русских. Один из них даже отправился в Россию, чтобы на месте разобраться, что на самом деле происходит между меньшевиками и большевиками. Это был июль 1914 года. В Сараеве уже звучали выстрелы, а в Брюсселе Международное социалистическое бюро организовало совещание по «русскому вопросу». На нем присутствовали представители меньшевистского организационного комитета и меньшевистского Кавказского областного комитета, троцкистской группы «Борьба», меньшевистской думской фракции, плехановской группы «Единство», группы «Вперед», Бунда, социал-демократии Латышского края, социал-демократии Литвы, польской социал-демократии, польской социал-демократической оппозиции. Ленин решил не ехать на совещание. Возможно, он не хотел подвергать себя нападкам со стороны практически всех представленных фракций. Не было никакой надежды, что он, как это было в 1907 году, согласится на объединение. Несколько лет назад Плеханов отметил, что, когда Ленин захотел объединиться с другой группой, он действовал таким же образом, как голодный человек «объединяется» с куском хлеба. Теперь ни о каком объединении не могло идти речи. Указания, которые Ленин дал своим делегатам, прибывшим на совещание в Брюссель, свидетельствовали о его непримиримости по вопросу о единстве.

Владимир Ильич поручил Инессе Арманд озвучить позицию большевиков. В этом можно увидеть доказательство его страстной влюбленности, но скорее он чувствовал, что может положиться на Инессу, в то время как другой более известный большевик мог не устоять перед соблазнительными призывами к объединению, идущими от его старых товарищей. Условия, выдвинутые большевиками, были откровенно абсурдными и неприемлемыми. Они призвали другие группы отречься от своих принципов и повести решительную борьбу с ликвидаторами. Меньшевики должны были подчиняться большевистскому Центральному комитету, польских социал-демократов следовало заклеймить как «буржуазных демократов». Они должны взять обратно клеветнические слова о большевиках, грязных деньгах и Романе Малиновском. Инструктируя Инессу, Ленин подчеркивал тот факт, что большевики не собираются обращать ни малейшего внимания на мнение большинства.

Они ни на каких условиях не согласятся на общепартийный съезд, где, по всей вероятности, окажутся в полной изоляции и в меньшинстве.[218]