Карнивора (СИ) - Лейпек Дин

* * *

Их поселили раздельно, слава Лесу. Кроме всего прочего, это давало Киту возможность спокойно обдумать дальнейший план действий в одиночестве, не следя за лицом и по необходимости ругаясь вслух, не стесняясь в выражениях. Судя по усталому виду Марики, ей больше всего на свете хотелось лечь и уснуть, и Кит радовался, что хоть один из них отдохнет. Ему самому сон явно не светил.

Кит сидел на кровати, слушал отдаленный шум затихающего веселья и сосредоточенно смотрел, как тает свеча под тонким язычком пламени. Это никак не помогало придумать план, и вообще ничему не помогало — но что ему еще оставалось делать? Можно было, конечно, ввалиться в комнату к Марике и обрушить на нее весь поток своего отчаяния…

Дверь распахнулась, и в комнату ввалилась Марика в одной рубашке — слава Лесу, достаточно длинной.

— Что случилось? — вскочил с кровати Кит.

— Я… — она не могла говорить. Глаза смотрели безумно.

Кит в два шага оказался рядом.

— Марика! В чем дело? Ну?! — он схватил ее за плечи и тряхнул.

— Я — чудовище, — с трудом выдавила Марика.

Кит украдкой выдохнул и покачал головой:

— Нет.

— Да! — крикнула она яростно. — Посмотри на это! — Марика ткнула ему под нос свои окровавленные ладони. — Это не руки человека!

— Это руки мага.

— Это руки убийцы, Кит! Я только и делала, что убивала!

— Я тоже, — спокойно заметил он.

Марика посмотрела на него более осознанно.

— Ты хотя бы не притворялся, что хочешь спасать жизни, — возразила она уже тише.

— Я всю жизнь притворялся, — криво усмехнулся Кит. — Врал, обманывал, предавал…

— Это был не ты, — возразила вдруг Марика. Он вскинул брови. — Это был Лис. Которого я сама на тебя навлекла.

Кит поднял брови еще выше.

— Если бы я не сказала тогда, что ты никогда не станешь магом?..

Он вспомнил. Грустно улыбнулся:

— Вряд ли ты могла этим сильно изменить мою сущность.

— Твоя сущность, во всяком случае, не хотела расправиться со мной. В отличие от.

Кит сжал ее плечи и сказал твердо:

— И это была не ты. Это был Волк. Которого я сам на тебя навлек.

Марика вопросительно склонила голову.

— Если бы я не спорил с тобой тогда, пытаясь занять место, которое было твоим по праву?

Она коротко усмехнулась. На мгновение оба задумались, вспоминая все свои перепалки и ссоры — какая из них стала решающей. А потом Марика сказала мягко:

— Но если бы всего этого не случилось… Узнала бы мы тогда Дора?

Кит вздрогнул. И смертельно захотел, чтобы они… нет, не чтобы они не знали Дора совсем. Но чтобы Марика не знала его так близко. Чтобы Дор был просто их другом. Чтобы она не убивалась сейчас так сильно. Или хотя бы не потому, что…

Он быстро отвел взгляд, надеясь, что Марика не успеет ничего понять по глазам — но она, видимо, успела.

— Кит, — позвала она внезапно совсем другим тоном, и он невольно взглянул на нее, застигнутый врасплох веселым изумлением в голосе.

Совсем как у Дора.

Твари!

— Кит, — повторила Марика, весело и сердито одновременно — нет, пожалуй, так говорить умела только она. — Дор был моим другом. Лучшим другом, готовым прийти на помощь всегда. И то, что он остался со мной в ту ночь… он сделал, как друг. Мне было страшно одиноко, и казалось, что я никому никогда не буду нужна, потому что…

Она перестала улыбаться и посмотрела на Кита очень серьезно.

— Ты же знаешь, почему я пошла в Кастинию? Почему не осталась там с Ирги? Почему увязалась за Элией? Почему ушла на войну? Ты же это знаешь, Кит?..

Кит ничего не ответил, только пальцы еще крепче сжали ее плечи.

Его глаза были черными, как безлунная осенняя ночь.

Ее глаза были голубыми, как морозное зимнее небо.

Но это больше не имело значения.

Ибо они перестали быть Волком и Лисом.

* * *

Она проснулась на рассвете от кошмара — и сразу же почувствовала, что на ней снова нет носков. Сердито вздохнула, привычным движением провела ступней под одеялом, отыскивая колючую шерсть — и вздрогнула, нащупав рядом чужую ногу. В тот же мгновение она вспомнила, что носков на ней и быть не может, потому что отходила ко сну она при обстоятельствах, никак не способствующих надеванию носков. Да и вообще надеванию чего бы то ни было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она приподнялась на локте. Смотрела долго, настороженно, затаив дыхание. На его волосы, непривычно белые, но все еще яростно торчащие во все стороны. На загорелое лицо, настолько потемневшее от ветра и солнца, что полоса шрама стала почти незаметной. На губы, сейчас расслабленные, не сжатые в узкую линию, то упрямую, то расчетливую, то злую. На плечи, на сильные длинные руки, на посеревшие повязки вокруг кистей, на тонкие ловкие пальцы.

Он спал глубоко. Так глубоко, что ей ничего не стоило бы сейчас его убить. Одно короткое движение пальцев, одна быстрая мысль — он не успеет отреагировать.

Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза.

Перед тем, как проснуться, она видела оленя.

Оленя в белой короне.

* * *

Он проснулся сразу после рассвета от кошмара — и сразу же почувствовал, что в комнате есть кто-то еще. Руки рефлекторно дернулись, пальцы кольнуло в предчувствии заклинания — и тут Кит вспомнил, почему в комнате должен быть кто-то еще.

Он провел рукой по постели рядом с собой — но она была пустой. Тогда Кит резко вскочил.

Марика сидела на низкой скамейке у двери и натягивала второй сапог.

— Прости, — сказала она тихо. — Я не хотела тебя разбудить.

— Куда ты? — спросил он, сонно пытаясь сообразить, что ей могло понадобиться в такую рань…

Она наконец надела сапог, тяжело вздохнула — и тогда Кит проснулся окончательно.

— Не делай этого, — пробормотал он, запинаясь на словах, будто они были корнями деревьев на разогретой солнцем тропинке, ведущей к озеру…

— Кит, — Марика слабо улыбнулась. — Как ты представляешь себе, что будет дальше? Что мы с тобой будем делать?

— Поедем к Элии, — заторопился он, рискуя споткнуться на каждом шаге. — Ей нужна будет сейчас помощь, любая помощь…

Он споткнулся, когда Марика слишком высоко подняла брови.

— Я. К Элии. Дважды предатель — поеду к Элии и Садибу, — она фыркнула, а затем добавила уже серьезно: — Давай ты предложишь что-то более реалистичное.

— Но ты не должна говорить, кто ты, — Кит заставил себя собраться, хотя то, что он сидел совершенно голым, а она — полностью одетой, сильно сбивало с толку. — Я уверен, большинство не узнает тебя теперь. Если не раскрывать, что ты — маг, то…

— И что я тогда буду делать, Кит? — Марика склонила голову набок. — Ждать по вечерам твоего возвращения домой?

Кит с досадой сжал губы.

— Хорошо, — бросил он сухо, — а что собираешься делать ты?

— Пойду на северо-восток.

— В Ору? — удивился Кит.

— Нет, — спокойно покачала головой Марика. — Не в Ору. Дальше.

— Ты хочешь…

— Да. Я хочу уйти туда, где меня никто не будет знать.

— Мы не знаем, есть ли там вообще кто-нибудь, — не думая, возразил Кит, но Марика лишь улыбнулась:

— Вот именно.

Он перевел дыхание, набираясь решимости. И выпалил, пока сам не успел передумать:

— Тогда я пойду с тобой.

И на мгновение, очень короткое и важное мгновение он был уверен, что она согласится.

А потом Марика перестала улыбаться и сказала:

— Нет.

Ему казалось, что он хорошо владел собой — в конце концов, когда-то ведь он был Лисом — но по тому, как изменилось ее лицо, понял, что, наверное, недостаточно хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кит, — мягко начала Марика. — Что бы мы друг другу не говорили, что это были не мы… Ты всегда будешь Лисом. Я всегда буду Волком. А ты же помнишь — в лесу волк и лис друг другу враги. Были и будут. Как ты думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем мы снова попробуем с тобой друг друга убить?