Карнивора (СИ) - Лейпек Дин

Марика решила проблему с его руками. Кит и раньше пытался перебинтовывать их, но ткань намертво приставала к липкому слою на ладонях, и потом ее приходилось бесконечно долго отдирать. Однако Марика объяснила ему, что бинты надо смачивать бальзамом: тогда они, размягчаясь, легко снимались. Это было очень кстати — у Кита не хватало сил на то, чтобы все действия совершать при помощи магии.

В полдень пятого дня пути они вышли к первым полям, а вечером увидели в отдалении деревню. Кит собрал последние силы и накинул на них иллюзию, самую простую, не изменяющую внешность, а лишь избавляющую от излишнего внимания. Однако, когда они подошли к домам, стало ясно, что никто и так не обратил бы на них внимания: в деревне шел праздник, и, судя по обилию огней, музыке и шуму, речь шла о чем-то значительном. Прямо на главной улице стояли столы, огромные бочки с вином, а между ними плясали радостные, счастливые люди.

Кит и Марика остановились у крайнего дома, изумленно наблюдая за весельем. Они ожидали прийти в разруху и нищету, надеясь, что на имеющиеся у них деньги там будет, что купить. Хотя именно эти места от военных рейдов защищала близость Карниворы, весь юг Аргении пришел за время войны в упадок. Многие деревни голодали — снабжение армии истощило их запасы, а гранды не упускали случая обложить дополнительными налогами те, через которые войска не проходили сами. Однако перед Китом и Марикой была богатая многолюдная деревня, и ее жители, пляшущие и поющие, выглядели сытыми и здоровыми. Неужели лес настолько их защитил? Или свет костров и факелов искажал действительность, а это был пир во время чумы?

Кит и Марика подошли поближе. Заклинание работало, и даже тогда, когда они почти смешались с пляшущей толпой, появления двух изможденных путников никто не заметил. Нет, зрение не обмануло их — эти люди действительно были радостны и довольны. Столы ломились от еды — здесь были и запеченные поросята, и гуси, и дичь, и огромные караваи хлеба, и пироги, и варенья, и соленья… Кит почувствовал, как от голода сводит желудок. Марика громко сглотнула. Их по-прежнему никто не видел, и можно было бы подойти к любому столу…

Но Киту было слишком любопытно. Он поймал за локоть танцующую рядом пшеничноволосую девицу, разрушив при этом заклинание — она удивленно уставилась на высокого седого незнакомца со шрамом через всю щеку, а затем быстро перевела взгляд на сердитую беловолосую женщину рядом с ним. Женщина сухо усмехнулась в ответ.

— Что вы тут празднуете? — спросил Кит, вновь обращая внимание девушки на себя.

— Так мир же, — сказала девушка таким тоном, будто сообщала известную всем истину.

— Какой мир? — не понял Кит.

— Мир, — повторила девушка и нахмурилась. Дернула руку, высвобождаясь из хватки Кита. — С Изулом мир.

— С Изулом заключили перемирие? — нахмурился Кит.

— Не перемирие, — покачала головой девушка, — мир. Королева Элия вышла замуж за принца их, Садиба.

— Когда? — хором воскликнули Кит и Марика.

— Третьего дня как, — девушка смотрела на них подозрительно. Вокруг начала собираться толпа. — А вы откель пришли?

Было очевидно: они пропустили что-то очень важное. Но как, когда? Кит раз за разом пытался посчитать в голове дни — но как посчитать, сколько они прошли в вечном сумраке по дороге туда?

И лес, такой живой, залитый солнцем… Слишком высоко поднявшимся солнцем…

— Какой сегодня день, девушка? — спросил Кит резко, вложив в вопрос капельку магии — достаточную, чтобы та выпалила, не задумываясь:

— Десятый день Фальяса.

Фальяс. Праздник весны.

Да, это объясняло, когда могли успеть заключить мир и устроить династический брак — но не объясняло изобилия и благополучия, царившего в деревне. Мир миром, однако на то, чтобы снова наладить хозяйство, требуются годы, десятилетия…

Но не могли же они провести в Карниворе годы?!

— Как давно началась война с Изулом? — голос Кита невольно дрогнул — но капли магии и сейчас хватило, чтобы тут же получить ответ:

— Два года назад.

— Где же вы тогда набрали столько всего? — Кит изумленно осмотрел столы. Это был скорее риторический вопрос — он сомневался, что девушка сможет ответить на него исчерпывающе — но та вдруг сказала громко:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пришел Король Леса и принес мир, жизнь и процветание.

Музыка смолкла, толпа напряженно молчала. Девушка испуганно глянула вокруг себя, покраснела до корней волос и быстро отступила к остальным крестьянам, подальше от странного незнакомца, заставившего ее нести невесть что.

Кит обернулся к побледневшей Марике.

— «Жестокость и Обман будут повержены, Смерть встретится с Жизнью и воцарится Мир», — процитировала она бесцветным голосом. И добавила: — Кит, это мы с тобой — Жестокость и Обман. А Дор…

— Всегда был Жизнью.

X. Весна

Еще нескольких капель магии и чарок с вином хватило, чтобы ликующие жители перестали смотреть на странных чужаков с враждебным недоверием и радушно пригласили тех принять участие в праздновании. Кит и Марика согласились — не то чтобы они сейчас могли что-то праздновать, скорее, у них не было сил отказаться. Оба только что узнали, что, во-первых, пытались убить божественную сущность, а во-вторых, способствовали тем самым спасению мира. Чтобы осознать такое, требовалось некоторое время.

«Очень много времени», — опустошенно думал Кит.

— Ты веришь, что это Дор убил Теодориха? — тихо спросила Марика, к которой все еще не вернулся нормальный цвет лица. Они сидели за столом одни — жители деревни вернулись к музыке и танцам. — Или он сказал так, чтобы отвлечь нас с тобой?

Кит покачал головой.

— Дор не говорил, что убил его. Он сказал: «Я помог ему уйти». Я думаю, он просто… был рядом. Ты же знаешь Дора. — Кит тяжело вздохнул. — Он всегда оказывался рядом, когда это было необходимо.

— О, твари, Кит!.. — внезапно простонала Марика.

— В чем дело?

— Я же… — Марика внезапно покраснела. — Я же с ним…

Она спрятала лицо в ладони.

Сначала Кит не понял. Потом понял — и подумал, что лучше бы и дальше не понимал. Ему потребовалось все умение владеть голосом, натренированное за годы службы у Васконца, чтобы ответить не только спокойно, но даже мягко и ободряюще:

— Я не думаю, что это преступление.

Марика сердито глянула на него из-за рук.

— Конечно, не думаешь, — буркнула она. — Это же не ты…

Она снова уткнулась в ладони и покачала головой.

— Посмотри на это с другой стороны, — нарочито весело предложил Кит. — Я спал с королевой, ты — с королем…

— С Королем, Кит! — промычала Марика, не поднимая головы. — Это большая разница.

Кит вздохнул.

— Возможно. К тому же, с королевой ты тоже спала…

На этот раз Марика выпрямилась и опустила руки.

— Нет, — твердо сказала она. — Это целиком и полностью только твое достижение.

— Но ты же сказала…

— Это ты сказал, — покачала головой Марика. — А я… просто не стала тебя разубеждать.

— Зачем? Чтобы позлить?

Она слабо усмехнулась.

— И это тоже.

— Тоже? — с сомнением переспросил Кит, но Марика продолжила, будто не слыша вопроса:

— Мы были с Элией подругами, очень близкими — но не настолько близкими. У меня… э-э-э… несколько иные вкусы.

Кит сухо улыбнулся.

— Я ведь вообще ни с кем не была… кроме Дора, — тихо заметила Марика.

Кит сжал зубы и сосчитал в уме до десяти. Потом осторожно выдохнул и сказал, уводя тему как можно дальше от личной жизни Марики и ее вкусов:

— Наверное, нам нужно успеть воспользоваться гостеприимством жителей. И напроситься на ночлег до того, как они все упьются в хлам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Марика странно посмотрела на него и задумчиво кивнула. Кит решительно поднялся, и, пока она не успела рассказать ему, о чем именно думает, стал протискиваться между танцующими в сторону самого богатого на вид крестьянина. Жизнь казалась достаточно безрадостной на данный момент, чтобы попросить у нее хотя бы удобную кровать.