Колыбельная для мужчин - Эстер Росмэн

В этот бесконечно длящийся миг Адриа вдруг ясно поняла, что он собирается поцеловать ее, и не просто поцеловать, а затронуть ее сердце, завладеть им.

При виде медленно наклоняющейся к ней головы она издала слабый протестующий возглас, но не оттолкнула его. Губы Зака нашли в темноте ее губы. Теплые, нетерпеливые, горящие запретным желанием, они приникли к ней с пугающей своей силой первобытной страстью.

Сердце Адриа билось, как птица в клетке, а он уже обнимал ее обеими руками.

Горячее и крепкое тело все теснее прижималось к ней, а язык уже скользнул между ее полуоткрытыми губами. Она понимала, что должна остановить его, должна подумать о том, к чему это приведет в дальнейшем, но не смогла. И ощущение, порожденное движениями его языка, слегка прикасающегося к нёбу, играющего со своим двойником, было непередаваемым и возбуждало желание молить о продолжении.

Ее закрутил водоворот неистового вожделения, которое, расходясь все более расширявшимися кругами, оставляло после себя наполненную чувственным томлением пустоту, заполнить которую мог только он.

И вот она уже обнимала его за шею, осязая руками завитки его густых волос, чувствуя губами солоноватый вкус его кожи, обоняя запах его тела и ощущая, как напрягается плоть в том интимном месте, которым он плотно прижимался к ее телу.

Поцелуи становились все крепче. Ее преисполнили глубокий, доходящий до самого сердца душевный трепет и желание, содрогавшее все ее тело и не оставлявшее места для раздумий. Его руки проникли под ее свитер, коснулись живота. Потом огрубевшие от работы пальцы двинулись вверх.

Груди Адриа набухли в ожидании его ласк.

– Как приятно, – прошептал он, когда его рука скользнула под тонкие кружева бюстгальтера и нашла сосок. Она застонала, мечтая, чтобы это продолжалось, и не обращая внимания на предупредительные сигналы, по прежнему звучащие в ее мозгу. – Адриа, – сдавленно прошептал он, играя пальцем с ее упругим соском, потом опять поцеловал. Рот его был ненасытен и тянулся к ней даже тогда, когда он стаскивал через голову ее свитер. Ветер холодил обнаженный живот, овевал ее груди. Медленно и чувственно его губы двинулись вниз по щеке и шее, горячий язык проложил дорожку к ямочке у основания горла, где неистово бился пульс.

Девушка, обмякнув, прислонилась к стволу дерева. Когда он поднял голову и взглянул ей в глаза, Адриа показалось, что она не устоит на ногах.

– Я хочу тебя, – прошептал он голосом, прерывающимся, как долетающий до них ветерок.

– Я знаю.

– Но мы не должны делать этого.

– Я… я знаю.

Его руки опять легли на ее грудь, и, закрыв глаза, она откинула назад голову, стараясь убедить себя в том, что не хочет, просто не имеет права идти на поводу у греховного чувства. Но когда его рот сомкнулся вокруг соска, все благие намерения словно сдуло ветром. Язык и губы начали ласкать сосок сквозь шелк бюстгальтера, и тут ее ноги подкосились, и, падая, она увлекла его за собой. Рухнув на землю, они потревожили скопившийся под деревом толстый слой хвои. До них явственно донесся шум горного потока, неутомимо продолжавшего свой стремительный бег. Но она, запустив пальцы в густые завитки волос, лишь сильнее прижала его голову к своей груди.

И, забивая мысли об осторожности, в голове вспыхивали не совсем пристойные и совсем уж бесшабашные: «А почему бы и нет? Ведь он может оказаться и не твоим братом».

– Адриа. Боже мой, – сказал он хрипло и уткнулся лицом в ее живот.

Его дыхание, жаркое, как ветер пустыни, проникало под ремень ее джинсов, доходя до самого интимного женского места. Она поцеловала его в голову.

Неожиданно он глубоко и судорожно вздохнул и откатился от нее. Повернувшись спиной, он обеими руками вцепился себе в волосы, и тишина нарушилась проклятиями в их адрес.

– Сукин я сын. Чертов сукин сын.

– Зак…

– Отстань от меня.

– Но…

– Ради бога, оденься, – бросил он через плечо, даже не оглянувшись.

– Все хорошо.

– Все плохо. Напяливай сбою одежду и давай сделаем вид, будто ничего не произошло. – Он вскочил на ноги и, оставив возле нее карманный фонарик, в полной темноте двинулся вверх по тропинке.

Черт бы побрал этого человека! От него можно сойти с ума. Одеваясь, девушка не испытывала никаких угрызений совести. Она не пыталась соблазнить его, просто все, что накопилось в течение прожитой недели, должно было наконец вырваться наружу. Адриа понимала, что следовало бы вести себя осмотрительнее и что он по большому счету прав. Не могла же она отдаться мужчине, который мог оказаться ее сводным братом, но и не желала, пропади оно пропадом, брать на себя ответственность за вспыхнувшее между ними чувство. Держа фонарик перед собой и следуя за мечущимся перед ней лучом, она зашагала вперед, и вскоре уже шум бурного потока пропал в отдалении.

Когда тропинка сделала последний поворот, Адриа увидела джип, свет фар которого упирался в ствол гигантского дерева с покрытой мхом корой. На ее грубой поверхности кто-то вырезал инициалы, окружив их неровно изображенным контуром сердца. Какая ирония.

Вскарабкавшись на сиденье джипа, она бросила на него яростный взгляд.

– Это была ошибка, – сказал он.

– От меня ты не дождешься никаких объяснений.

– Отлично.

– Только не веди себя так, будто это моя личная инициатива.

– Что было, то было, договорились? Больше этого не должно повториться. – Но, еще не докончив фразу, он уже знал, что это ложь. Никакая сила в мире не могла заставить его отказаться от нее.

Несколькими часами позже Адриа решила, что не расскажет Заку о том, что собирается встретиться с Полидори-младшим. Закари впал в ярость уже при одном упоминании о звонке Марио, и она была по горло сыта его покровительственным отношением. Половину всего времени, что они провели вместе, он разыгрывал из себя старшего брата, в оставшееся же, как ей казалось, желал стать ее любовником.

Ее раздирали не менее противоречивые чувства, поэтому ей надо было на время выкинуть его из головы и вновь вернуться к тому, для чего она прибыла сюда: выяснить, Лонда она или нет. Если да, то для того, чтобы получить причитающуюся ей по праву долю, придется бороться за это со всей семьей Денвере, если же нет… что ж, тогда она уедет. Или станет любовницей Зака. И то и другое могло окончиться для нее сумасшедшим домом.

Она остановила свой видавший виды автомобиль на месте старого овощного рынка, где Стефано Полидори начинал сколачивать свое состояние. Расположенный всего в четырех кварталах от отеля «Денвере», рынок был закрыт, и на его территории возвышалось многоэтажное административное здание.