Ледовый барьер - Дуглас Престон

«Рольвааг» был готов переломиться пополам.

Корабль принялся опускаться в очередную долину, и ветер резко упал до нуля. Бриттон воспользовалась случаем, чтобы осмотреть собравшихся на капитанском мостике: Ллойд, МакФарлэйн, Амира, Глинн, Ховелл, Бэнкс и остальные вахтенные офицеры. Все стоят в молчании. Все смотрят на неё. Все ждут, когда же она сделает что-нибудь, чтобы они остались в живых.

— Господин Ллойд, — сказала она.

— Да? — Ответил он, сделав к ней шаг, готовый прийти на помощь.

Это будет очень тяжело.

Отвратительная дрожь пробежала по панелям и окнам, когда корабль столкнулся с пересечением волн. Когда звук стих и корабль скользнул вниз, Бриттон снова обрела дыхание.

— Господин Ллойд, — ещё раз повторила она. — Мы обязаны сбросить метеорит.

При этих словах МакФарлэйн почувствовал, как его наполнило странное чувство. Гальванический заряд, казалось, распространился по всему телу. Никогда. Это невозможно. Он попытался стряхнуть с себя морскую болезнь и страх последних душераздирающих минут.

— Абсолютно нет, — услышал он голос Ллойда.

Слова были тихими, едва слышными на фоне рёва моря. Тем не менее, они несли в себе потрясающую силу убеждения. Пока корабль опускался в сверхъестественное спокойствие впадины меж волн, на мостике стояло молчание,

— Я капитан корабля, — тихо сказала Бриттон. — От этого зависит жизнь моей команды. Господин Глинн, я приказываю вам привести в действие люк экстренного сброса. Я это приказываю.

Еле заметно помедлив, Глинн повернулся к консоли ЭИР.

— Нет! — Заорал Ллойд, мощным захватом зажав тому руку. — Только прикоснись к этому компьютеру, и я убью тебя голыми руками.

Коротким, резким движением Глинн вырвался из захвата, лишив Ллойда равновесия. Крупный мужчина пошатнулся, но затем, задыхаясь, всё же сумел удержаться на ногах. Корабль накренился ещё раз, и металлический стон пробежал по всей длине корпуса. Все замерли, схватившись за что только можно.

— Господин Ллойд, вы это слышите? — Закричала Бриттон на фоне звуков протестующего металла. — Этот сукин сын там, внизу, убивает мой корабль!

— Глинн, держись подальше от клавиатуры.

— Капитан отдал распоряжение, — высоким голосом крикнул Ховелл.

— Нет! Только у Глинна есть ключ, и он этого не сделает! Он не может это сделать, не может — без моего разрешения! Эли, ты меня слышишь? Я приказываю не открывать люк сброса, — выпалил Ллойд и резко придвинулся к консоли ЭИР, заслоняя её своим телом.

Ховелл повернулся к офицерам.

— Охрана! Уберите с мостика этого мужчину.

Но Бриттон подняла руку.

— Господин Ллойд, отойдите от компьютера. Господин Глинн, выполняйте приказ.

Судно принялось крениться ещё сильнее, и по стальному корпусу «Рольваага» пронёсся ужасающий треск, который поднимался в тоне до приглушённого скрежета разрываемого металла, резко стихшего, как только корабль начал выпрямляться.

С дикими глазами Ллойд обхватил компьютер.

— Сэм! — Заорал он, устремляя взгляд на МакФарлэйна.

Тот наблюдал за драмой, онемевший, чуть ли не парализованный противоречивыми эмоциями: страхом за свою жизнь, желанием не упустить камень, потрясением перед его безграничными тайнами. Скорее он пойдёт ко дну вместе с метеоритом, чем сдаст его сейчас. Наверное.

— Сэм! — Продолжал Ллойд чуть ли не умоляюще. — Ты учёный. Расскажи им об исследованиях, которые ты провёл, об островке стабильности, о новом элементе…

Речь Ллойда становилась всё более несвязной.

— Скажи им, почему он настолько важен. Скажи им, почему они не могут утопить этот камень!

МакФарлэйн чувствовал, как сжалась у него глотка — и понял, впервые осознал, насколько безответственно было выводить камень в океан. Если метеорит утонет сейчас, он уйдёт в пучину грязи на океанском дне, на глубине в две мили, и никто никогда его больше не увидит. Невосполнимая потеря для науки. Об этом даже и думать нельзя.

МакФарлэйн нашёл голос.

— Ллойд прав. Это, пожалуй, самое важное научное открытие, когда-либо сделанное. Вы не можете его бросить.

Бриттон повернулась к нему.

— У нас больше нет выбора. Метеорит идёт на дно — вне зависимости от того, что делаем мы. И это оставляет нам лишь один вопрос. Дадим ли мы ему забрать нас с собой?

МакФарлэйн посмотрел на лица тех, кто стоял вокруг. На лицо Ллойда, напряжённое и выжидающее; на лицо Глинна, скрытное и непроницаемое. Вот Рашель, очевидно, раздираемая теми же противоречиями, что и он сам. Бриттон, с выражением совершенной убеждённости на лице. Измождённая группа, с кристалликами льда в волосах, лица ободранные и кровоточащие порезами от летающих осколков льда.

— Вместо этого мы можем покинуть судно, — с паникой в голосе произнёс Ллойд. — Чёрт с ним, пусть корабль дрейфует без нас. Он и так дрейфует, в любом случае. Может быть, он сам выплывет. Мы не обязаны сбрасывать камень.

— Выходить на спасательных катерах в такое море — практически верное самоубийство, — заявила Бриттон. — Господи, да там же ниже нуля![20]

— Мы не можем так просто сбросить его, — продолжил Ллойд, приходя в отчаяние. — Это преступление против науки. Всё это — просто нервы, волнение. Мы уже прошли через столько препятствий! Глинн, Бога ради, скажи ей, что она слишком взволнована.

Но Глинн не сказал ничего.

— Я знаю корабль, — вот и всё, что ответила Бриттон.

Ллойд дико метался, переходя от угроз к мольбам. Теперь он снова повернулся к МакФарлэйну.

— Должно же быть что-нибудь. Хоть что-нибудь, Сэм! Скажи им ещё раз о его ценности для науки, о том, как незаменим…

МакФарлэйн посмотрел на лицо Ллойда. В оранжевых огнях аварийного освещения оно казалось призрачным. МакФарлэйн сражался со своей тошнотой, страхом и холодом. Они не могут сбросить метеорит. МакФарлэйну казалось, будто его подвесили в воздухе; он думал о Несторе и о том, что это значит — умереть. Думал о том, каково будет тонуть в холодной тёмной бездонной воде океана — и внезапно понял, что очень, очень боится смерти. Страх навалился на него, временно подчиняя все его стремления.

— Сэм! Бога ради, скажи им!

МакФарлэйн попытался заговорить, но поднялся ветер, и слова потонули в его завывании.

— Что? — Закричал Ллойд. — Вы все, слушайте, что скажет Сэм! Сэм…

— Бросайте его, — сказал МакФарлэйн.

Лицо Ллойда отразило неверие, и какое-то время он не мог издать ни звука.

— Вы слышали, что она сказала, — продолжил МакФарлэйн. — Метеорит идёт на дно в любом случае. Битва проиграна.

Его захлестнуло чувство безнадёжности. Он почувствовал тепло в уголках глаз, и понял, что плачет. Такая потеря, такая потеря…

Ллойд резко повернулся к Глинну, оставляя МакФарлэйна в покое.

— Эли? Эли! Ты ни разу не терпел неудачи, всегда вытаскивал из рукава какой-нибудь новый трюк. Прошу тебя, помоги мне. Не дай им сбросить камень.

Его голос заиграл трогательными, умоляющими нотками. Человек раскисал прямо на глазах.

Глинн не сказал ничего, а корабль принялся перекатываться ещё раз. МакФарлэйн проследил за взглядом Бриттон на креномер. Все разговоры стихли, когда ветер засвистел в разбитых окнах капитанского мостика. Затем снова возник ужасный звук. «Рольвааг» помедлил, склонившись на сторону под углом в тридцать градусов, и каждый отчаянно хватался за опоры. Корабль валился на бок. МакФарлэйн схватился за поручень на переборке. Ужас, который он ощущал, теперь помогал прочистить голову и смахнуть сожаление. Всё, что он хотел в данный момент — убраться отсюда.

— Поднимись, — услышал он бормотание Бриттон. — Поднимись.

Корабль оставался резко накренённым на левый борт. Мостик настолько далеко свешивался за борт, что под окнами МакФарлэйн не видел совершенно ничего, кроме чёрной воды. Его охватило головокружение. И затем, с жутким содроганием, «Рольвааг» принялся постепенно выправляться.

Как только палуба выровнялась, Ллойд отошёл от компьютера с лицом, перекошенным от ужаса, ярости и расстройства. МакФарлэйн видел, что тот же самый страх сидел и в нём, точно так же прочищая тому голову и указывая ему единственно разумные действия.

— Ладно, — наконец, сказал Ллойд. — Сбрасывайте.

И закрыл лицо руками.

— Вы его слышали. Избавьтесь от него, немедленно, — сказала Бриттон Глинну.

В её напряжённом голосе явственно чувствовалось облегчение.

Медленно, почти машинально, Глинн уселся за консоль ЭИР. Положил пальцы на клавиатуру, а затем бросил взгляд на МакФарлэйна.

— Скажи мне, Сэм. Раз метеорит реагирует на солёную воду, что случится, когда он встретит океан под дном судна?

МакФарлэйн вздрогнул. Посреди всего этого ужаса он не переставал обдумывать эту мысль. И моментально отозвался: