Дары и анафемы. Что христианство принесло в мир? (5-е изд., перераб. и доп.) - Андрей Вячеславович Кураев

Например, Матф.11:17: «говорят: мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали». «Плясали» — «рыдали» — это один арамейский rqd. В одной озвучке raqedton будет «плясали вы»; в другой — arqedton — «рыдали вы».

Поскольку разговорный язык Палестины — арамейский — времен Христа полностью не вымер (на одном из его изводов до сих пор говорят жители трех деревень к северу от Дамаска) и есть немалое количество письменных памятников этой речи, в ХХ в. оказалось возможным его реконструировать. Например, в фильме Мэла Гибсона «Страсти Христовы» основные диалоги ведутся именно на нем.

«Когда семитологи принялись за опыты по реконструкции первозданной арамейской формы евангельских изречений, результаты превзошли все ожидания: под медлительным ритмом греческого текста Евангелий проступила сжатая, упругая речь, более похожая на энергичные стихи, чем на прозу, играющая каламбурами, ассонансами, аллитерациями и рифмоидами, сама собой ложащаяся на память, как народная присказка. Например, афоризм „всякий, делающий грех, есть раб греха“ основан на игре слов: „делать“ — „abed“, „раб“ — 'abd. В Нагорной проповеди задан вопрос: „Кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту?..“. „Заботясь“ — yaseph, „прибавить“ — 'oseph. В прологе Евангелия от Иоанна сказано о Сыне, „сущем в недрах Отца“; несомненно, эта теологическая формула имеет палестинское происхождение, ибо по-арамейски „недро“ — 'ubba, „отец“ — 'abba'. Рассматривается случай, „если у кого-либо из вас сын или вол упадет в колодезь“; здесь все три ключевых слова созвучны до неразличимости — bera' („сын“), beira' („вол“), bёra' („колодезь“)»[489].

Небольшой пример работы современных филологов с текстом Евангелия: в тексте Евангелия от Матфея 28 раз встречается вводное выражение isou — «и вот», которое имеет соответствие в иврите (сакральном языке Библии), но не имеет аналога в арамейском (разговорном языке Палестины). При этом в Евангелии от Марка это выражение не встречается ни разу. Сравним: «И вот явились им Моисей и Илия» (Мф. 17, 3) — «И явились им Илия и Моисей» (Мк. 9, 4). «И вот завеса в храме раздралась» (Мф. 27, 51) — «И завеса в храме раздралась»; «И вот завеса некоторые из книжников» (Мф. 9, 3) — «были же некоторые из книжников» (Мк. 2, 6)… Напротив, в параллельных текстах Мф. 9, 25 — Мк. 5, 42; Мф. 26, 47 — Мк. 14, 43; Мф. 27, 1 — Мк. 15, 1 в Евангелии от Марка появляется словечко «тотчас», отсутствующее у Матфея (всего у Марка оно встречается 41 раз), являясь своего рода логической частицей, организующей текст. В этой функции греческое слово euqus имеет свой аналог в арамейском языке, но не имеет его в иврите.

Подробнее об этом русский читатель может узнать в: прот. Леонид Грилихес. Археология текста (Сравнительный анализ Евангелия от Матфея и Марка в свете семитской реконструкции)[490].

Эти и другие наблюдения над текстами Евангелия заставляют с доверием отнестись к сообщению блаж. Иеронима (V в.) о том, что первоначально Евангелие от Матфея было написано на иврите и лишь позднее оно было переведено на греческий (прежде претерпев перевод на арамейский язык, каковой уже и был использован Марком; в свою очередь при позднейшем переводе Евангелия от Матфея на греческий язык переводчик уже пользовался прежде составленным греческим текстом Евангелия от Марка)[491].

Но кто же может привести хоть один пример «санскритизма» в речи апостолов и в речи Христа?

При обсуждении этого вопроса стоит обратить внимание и на то, сколь бережно апостолы сохраняли язык своего Учителя. В Евангелиях Иисус 82 раза называет Себя «Сыном Человеческим». Но в проповеди апостолов это именование Иисуса встречается лишь единожды (Деян. 7, 56 — проповедь ап. Стефана перед иудеями). Дело в том, что иудеи, знакомые с книгой Даниила (Дан. 7, 13), где «Сын Человеческий» оказывается мессианским титулом и с позднейшей апокрифической литературой (т. н. Книги Еноха) слышали в этом словосочетании высокий смысл: Сын Человеческий — это Судия и Спа-ситель последних времен, Христос, эсхатологическая надежда Израиля. Но греки, незнакомые с этой литературой, в словосочетании «сын человеческий» могли воспринять не возвышающий, а только занижающий смысл: просто человек. Поэтому при перенесении своей проповеди за пределы синагоги апостолы стали именовать Христа «Сыном Божиим». Но что показательно: в своей собственной речи именуя Христа «Сыном Божиим», при передаче слов самого Иисуса апостолы сохраняли Его преимущественное самоименование — «Сын Человеческий». Несмотря на то, что грекоязычная «Церковь уже во времена апостола Павла избегала титула „Сын Челов-еческий“, он твердо закрепился в Евангелиях. При этом примечательно, что во всех четырех Евангелиях он встречается исключительно в устах Иисуса. В этом отношении предание очень последовательно. Титул „Сын Человеческий“ не встречается ни в одной первохристианской вероисповедной формуле. Никогда к Иисусу так не обращаются в молитве. Ни в одном из Евангелий этот титул не используется в высказываниях об Иисусе. В речениях же Иисуса он, напротив, твердо закрепился. Чем объясняется, что община из-за боязни неверного понимания с ранних времен избегает титула „Сын Человеческий“, ни разу не использует его в вероисповедании — и одновременно с этим передает его как единственное самоназвание Иисуса? Есть только один ответ: в предании этот титул с самого начала был укоренен в словах Иисуса; поэтому он и был неприкосновенным, никто не осмеливался его устранить»[492].

Если апостолы столь бережны в обращении со словами своего Наставника — то и Он должен был бы столь же бережно хранить слова, характерные для той школы, в которой Он якобы воспитывался. Так где же следы санскрита и индийской философии в лексиконе Иисуса? Десятки терминов из религиозного лексикона Индии кочуют сегодня по миру (карма остается кармой и в русских, и в английских книгах). Но речь Христа свободна от йоговского жаргона.

Более того — речь Христа не несет в себе и следов влияния греческой культуры. Можно обсуждать вопрос о влиянии греческой философии Логоса на богословие ап. Иоанна Богослова. Но ни один греческий философский термин или аргумент не нашел места в проповеди самого Христа. Ап. Павел неоднократно цитирует греческих авторов. Но Иисус этого не делает ни разу — ни явно, ни скрыто. Он даже не спорит с греческими философскими школами (хотя следы полемики с кумранскими ессеями в Его проповеди улавливают)[493].

Чтобы установить факт влияния традиции А на традицию В, нужно 1) вычленить общие фрагменты этих традиций; 2) показать, что это общее характерно именно для традиции А и не характерно для традиций С, D, Е…; 3)