Тринадцатое Поле - Антон Мякшев

– Интересно, кто все-таки она, эта Морок? – проговорил Макс. – Она – не создание Полей. Зачем она охотилась на людей из общего мира? Почему именно ей выпало стать первым героем Полей? Откуда она?

– Она говорила что-то… – неохотно отозвался я. – О том мире, где родилась. Немного говорила, потому что немного и помнит. Какие-то ужасы рассказывала. Вроде бы в ее мире полно чудовищ, огромных и маленьких. Но все очень быстрые и голодные. Города населены ими. И глаза у этих чудовищ горят так ярко, что в темноте видно за много шагов. И люди так напуганы, что покорно идут в их чрево. И еще что-то… про молоко…

– Какое молоко?

– Ну, откуда я знаю? Отстань, слушай, без тебя тошно.

– Молоко… – задумчиво проговорил Макс.

Коридор все тянулся вперед. Темно было вокруг. Иногда звук наших шагов изменялся – из глухого становился гулким. Это значило, что коридор проходил через обширные пустые залы.

– А ведь неподалеку от трассы есть поселок, – неожиданно сказал оружейник.

– Какой трассы?

– Федеральной. По которой мы ехали к проходу в Лесное Поле.

– И что?

– Там, прямо на трассе, полкилометра дальше, есть автобусная остановка. На этой остановке местные из поселка молоком торговали. Для проезжающих. Ну, молоком, сливками, творогом…

– Ты к чему это?

Макс помолчал немного, и вдруг в темноте раздался звонкий хлопок – это оружейник зачем-то ударил в ладоши.

– Дурак ты, Никита! – воскликнул он. – Чудовища! Чудовища, блин! Представь себе – ночную трассу. К остановке подъезжает автобус. Фары светят сквозь тьму. Люди входят в его. чрево – покорно! Молоко! Вот тебе и молоко! Она подвела действительность своего родного – нашего родного – мира под действительность Полей. Чудовища – надо же! А почему все забыла?.. Потрясение! Путаники нередко повреждаются в рассудке. Она путаник, понимаешь? Авария! Вот оно! Несчастный случай. С ее участием! Неудивительно, что автомобили у нее одушевленные, злые и враждебные существа! Возможно, в тот момент, когда случилась авария, ее психоимпульсы совпали с психоимпульсами Поля. Эта остановка же в непосредственной близости от прохода в Поле! Сколько лет ей сейчас? Шестнадцать, семнадцать? Допустим, что она оказалась в Поле года два назад. Четырнадцать-пятнадцатьлет. Прикинь, идет девочка, вся такая под впечатлением от просмотренного недавно фильма или прочитанной книги. Витает в эмпиреях, короче. Находится во власти творческих эмоций! – Последнюю фразу он особо выделил. – Вот тебе и совпадение психоимпульсов. Поля ведь именно излучениями творческих эмоций создавались… Ничего не замечает вокруг – и тут машина! Бах! Ее отшвыривает с трассы, в лесопосадки… Она очнулась, посмотрела по сторонам и видит…

– Хватит пургу гнать!

– Это ты гонишь! Погоди, не мешай, ты сам мне веришь, я по голосу слышу… Отсюда ее стремление уничтожать в Полях людей общего мира. Она ничего не помнит, но подсознательно понимает свое родство с расой Создателей. В них, то есть в нас, она видит себя. И она подсознательно – понимаешь, подсознательно, – стремится вернуться обратно домой, уйти навсегда. Для этого убивает в Полях нас. Другими словами – возвращает нас обратно в общий мир самым что ни на есть надежным способом. Психология!.. Это же все меняет, Никита! Она – наша. Она – дитя общего мира. Ты чего молчишь? Как тебе моя теория?

– Дурная теория, – ответил я, безуспешно пытаясь подавить волнение.

– Ничего еще не кончено, – объявил Макс.

– Брось, все кончено.

– Да ну тебя… Все только начинается! Для нас все только начинается!.. Поля неотделимы от расы Создателей – я всегда это говорил. Мы с Игрой связаны цепью почище того Глейпнира, которым асы сковали волчару Фенрира. Помнишь Фенрира из «Младшей Эдды»?..

– Помню, отстань!

– Он еще этому придурку Тюру руку отфигачил… Эй, а вон и наши!

Коридор вывел нас в просторный зал, освещенный горящим в центре костром. Свет был тусклый, позволял видеть лишь силуэты воинов, но не их лица и подробности одежды. Макс свистнул и на ходу замахал руками. Нас заметили.

– Как их много! – удивился я. – Ты же сказал Асколу встретить нас всего с парой воинов. А здесь… Десятка два.

Оружейник открыл рот, чтобы ответить, и вдруг остолбенел. Руку он держал на груди, на знаке Дракона. Улыбка исчезла с его лица.

– Знак холодный… – прошептал он. – Там – не Драконы. Это…

Позади послышалось движение. Четверо воинов, одетые в цвета Дома Мертвых, наступали на нас сзади. Копьями теснили к костру. Настороженно – как опасных диких зверей. У самого огня я чуть не споткнулся о сложенные рядком три трупа. Один из них лежал лицом кверху, и я узнал в нем Аскола.

– Знать бы мне, что ты ослабел настолько, я не привел бы сюда всех Мертвых, – усмехнулся Бритва. – Битва за каф должна была тебя вымотать, но не настолько же… Шатун, Белый! Поосторожнее!

Цепи на моем теле ослабли настолько, что я смог вздохнуть. Надо же, в подземельях собрался весь Мертвый Дом – почти двадцать воинов, вооруженных до зубов. И какие цепи они притащили сюда, чтобы связать меня, – слона можно удавить! Куда там Глейпниру! На меня теперешнего хватило, впрочем, двух воинов и одного захлеста цепью. А с Максом Мертвые и вовсе не стали церемониться. Тот, кого Бритва называл Шатуном, ударил его булавой в висок и оставил лежать у костра, рядом с телами прочих Драконов. Я не знал даже – жив оружейник или нет.

Из коридора вернулись четверо с копьями.

– Крави нигде нет, – сказал один из них.

Бритва внимательно осмотрел мои плечи.

– Можешь не искать, – сказал я ему. – Я тебе уже объяснял – нет у меня моей силы… А Костылю, задроту гнусному, передай привет. Может быть, про Игру я и забуду, но про этого гада…

– Костылю передавай привет сам, – ответил Бритва. – Я с ним не знаком. Клык, Шатун и Белый работали с ним. Глупый мальчик – так они мне докладывали.

– Я вижу, отбор в ваш клан ведется по уровню интеллекта кандидатов…

– Тот, о ком ты говоришь, не принадлежит к Мертвому Дому, – сказал Бритва, и тонкие шрамы на его лице порозовели. – Это наживка, безмозглый манок. Нам нужен ты, а не он. Драконы следили за ним, мы следили за Драконами, только и всего. Смотрели и слушали. Узнать время и место встречи после того, как ты вернешься из похода за кафом, было просто.

Чего им от меня надо? Почему они не убивают меня сразу? Я попытался пошевелиться, но цепи, плотно врезавшиеся в мое тело, даже не звякнули. Зато Мертвые Шатун и Белый, держащие концы цепи, встрепенулись. Бритва подал им знак – не беспокойтесь.

– Я тебе еще раз говорю: Дракон сделал ход и проиграл. Я не смог достать каф.