Тринадцатое Поле - Антон Мякшев

– Ему была необходима энергия кафа, – проговорила Морок, глядя прямо мне в глаза. – Необходима для воплощения. Он избрал тебя, Разрушитель. Ты – его Избранный, и ничей больше. Ты служил ему, сам не зная об этом.

– О чем ты говоришь? Кому служил? Крави?

– Тело крави было его временной оболочкой. Случайной оболочкой. Он жаждал настоящего воплощения. Он жаждал рождения.

– Что? Оболочкой – кого? Кто – он? Этот… без лица? Кто он? У него есть имя?

– У него еще нет имени. У него еще нет тела. Но он повсюду. И рано или поздно он все-таки сумеет родиться.

– Я ничего не понимаю, – пожаловался я Максу.

– Зато я начинаю кое-что понимать, – медленно выговорил оружейник – он обращался не ко мне, но к Морок. – Землям Полей нельзя без богов, ведь верно?

Она утвердительно кивнула, хотя и не смотрела на него.

– Когда ушли Создатели, утратилась власть общего мира над пространством Полей, правильно?

Еще один кивок.

– И место всемогущего бога Создателя оказалось вакантным?

На этот раз Морок не шелохнулась. Не смогла понять последнее слово?

– Он был всегда, – сказала она. – С момента создания Полей и Игры. Создавая Поля, первые игроки создавали и его – только не подозревали об этом. Полей становилось больше, и он делался сильнее. Землям нельзя без богов – это ты сказал правильно. Теперь, когда Создателей больше нет и людей их расы изгоняют из Полей, пришло его время.

– Рождение нового бога! – дошло до меня. – Истинного бога Полей. И я был избран им… Послушай, но почему дети Полей прозвали меня Разрушителем? Что, по их мнению, я разрушал? Или готов был разрушить?

– Правителям и Старейшим не открыта глубокая истина. И те, и другие – всего лишь дети. Они думают настоящим. Они не понимают сути. А Зло не должно прийти прежде Добра. Я не допущу этого. Есть еще другой… который тоже везде… Пусть он родится первым.

– А кто ты? – спросил вдруг Макс.

Морок не стала отвечать. Он снова провела пальцем по пустому пазу гаррифы, посмотрела по сторонам и двинулась в сторону Пылающих Башен. Мы глядели ей вслед, оружейник вдруг дернулся, ошалело мотнул головой. И я сообразил.

– Стой! – закричал я.

Как тяжело было бежать! А Морок не обратила на мой крик ни малейшего внимания. До стен Башен оставалось шагов десять, пять, три… Я понял, что ни за что не успею, и закрыл глаза, почему-то не в силах смотреть на то, что должно сейчас произойти.

Но ничего не произошло. Морок подошла вплотную, остановилась, подняла с земли комок черных перьев, встряхнула его. В руке у нее осталась короткая стрелка без наконечника. Она вставила стрелку в паз и повернула обратно.

– Она – не создание Полей, – прошептал Макс. Оказывается, он тоже бежал за девушкой. – Дети Полей не могут приближаться к стенам Башен под страхом смерти от негасимого пламени. Она… Кто она?

– Она – ветер, – потирая виски, проговорил я. – Как я – огонь, так она – ветер. Это она мне сказала. И еще сказала, что у нее мало ветра, а у меня – много огня.

– Мне жаль, Разрушитель, но у тебя вовсе не осталось огня, – произнесла Морок, поравнявшись с нами. Она продолжала идти к краю пропасти, и мы двинулись следом. А что нам еще оставалось делать? – Это был не твой огонь. Тот, кто избрал тебя, даровал тебе огонь. Ты исполнил свое предназначение, и ты больше не Избранный.

Как бы то ни было, эта новость ошарашила меня. Я ступил на лестницу, ничего не видя вокруг. Если бы Макс не взял меня под локоть, я наверняка сорвался бы.

– Теперь во мне больше ветра, – говорила Морок, не оглядываясь и не останавливаясь, спускаясь впереди нас все ниже и ниже. – Я освобождала Поля от людей из общего мира, потому что не могла найти свой путь. Я бродила в тумане наугад. Теперь я понимаю: то, что я делала, было не нужно.

– Да уж… – едва слышно пробормотал оружейник. Должно быть, он вспомнил Гриню.

– Теперь мне открыт мой путь. Я не помню своего прошлого, я рождена не в этом мире, но Поля избрали меня для служения. Есть еще что-то, что выше богов, что управляет не только этим миром, но и всеми остальными. Вот кем я избранна. Сейчас я Избранная, а не ты, Разрушитель. Твое время прошло. Ваше время прошло, раса Создателей. Уходите в свой мир. Ваше присутствие создает дополнительные трудности. Я отпускаю вас двоих, чтобы вы сообщили остальным – пространство Полей закрыто для расы Создателей. Быть может, когда-нибудь после вам будет разрешено вернуться, но не сейчас…

Нам было трудно идти. Морок далеко обогнала нас.

– Создатели сотворили Игру и Поля, – говорил Макс, поддерживая меня. – Они сотворили целый мир, но лишили его истории. Теперь, когда их нет, начинается настоящая история Полей. В которой есть место богам – темному и светлому началам. В которой есть место истинным избранным героям. – Он взглядом указал на идущую впереди.

Мы спустились на площадку. Морок ждала нас. Она взмахнула руками, и облака разорвало хлопанье чудовищных крыльев. На площадку сел ушшуа. Всадника на нем не было.

– Мне не нужна ваша смерть, – проговорила Морок. – А в пустыне сейчас опасно. Неразумные народы делят власть. Птица отнесет вас туда, откуда вам будет удобнее покинуть Поля. Навсегда.

Оружейник, сопя, полез на ушшуа. Громадная птица подставила ему крыло, опустила мощный клюв, словно демонстрируя покорность, а Морок погладила ее по страшной пернатой морде. Я влез следом за Максом. Ремней на ушшуа не было, и я покрепче ухватился за жесткое оперение. И тотчас птица взлетела. Я быстро обернулся, но уже ничего не увидел, кроме сплошных серых облаков.

Подземелья, где должны были встретить нас Драконы, были пусты. Макс долго вслушивался и вглядывался в черный лаз, потом проговорил, почесывая заросший подбородок:

– Наверное, они ждут нас дальше. Да, ведь я сам советовал им не высовываться на поверхность. И очень хорошо сделал, надо сказать…

Мы прошли в лаз. Кричать, подзывая Драконов, Макс не стал.

– В этих норах сшиас – пруд пруди. Не хватало еще на парочку таких тварей нарваться напоследок.

Несколько минут мы шли в полной темноте по узкому коридору, я то и дело касался израненными плечами стен – то левым, то правым. Больно было. Черт возьми, нет у меня теперь моей силы, нет моего огня. Я молчал. О чем было говорить? Погано на душе – вот что. Игра-то оказалась чужая. И я теперь не Избранный, а Изгнанный. Да и не я один, впрочем… Зато Макс чувствовал себя получше. Мне ясно было, что он очень увлечен тем, что говорила Морок. Для него вся эта кошмарная ситуация – всего лишь загадка, которую интересно было бы разгадать. Он что – не понимает, что мы никогда сюда больше не вернемся?