Любовница короля (СИ) - Квей Клик

— Кажется, это моё, — сказал он.

Рыжеволосая служанка вздрогнула и резко обернулась.

— Милорд, — улыбнулась она, — вы меня напугали.

— Я ещё страшнее могу, — вытащив часы из кармана, Карл открыл дверь, и в покои ворвалась гвардия.

Наследие Алексы Масур

***

Открыв крышку часов, Офелия покраснела от ярости, закипела и начала рычать. Карл не стал говорить, что это он мог стать причиной, по которой стрелки часов сломались. Хотя это вполне могло случиться по его вине. Он избил трактирщика, держа их в руках, потом впечатал в стену мальчика, а когда в руки попала Лиса, он и ей несколько раз врезал, продолжая держать самую главную драгоценность королевы в руках.

Возможно, об этом следовало сказать. Однако советники сошлись во мнении, что королева должна не только править и красиво жить, но и принимать серьезные решения, выносить приговоры. Офелия уже изучила все законы королевства Фрагиль, поэтому члены совета хотели узнать, как она поступит с той, кто украла у неё часы, которые в итоге сломались. Если следовать букве закона, ворам отрубают руку по локоть. Карл приукрасил факты в трактире, но тоже был заинтересован в том, что будет делать Офелия.

— Почини их, пожалуйста, — шмыгая носиком, она отдала часы Карлу.

— Как прикажете, Ваше Величество, — поклонился он. — Не волнуйтесь, скоро они будут как новые. Но у нас остался вопрос с воровкой. Как мне сказали, эта женщина уже не один раз избегала правосудия.

— Где она? — нахмурившись, спросила Офелия.

— Под замком.

— Она украла у меня, у королевы Фрагиль, — прошипела королева. — Хочу увидеть, как эта воровка будет молить о пощаде. Видите её сюда.

Советники переглянулись, но спорить не стали. Получив все распоряжения молодой королевы, они приказали привести воровку в королевские покои, а сами стояли в стороне. Офелия не желала слушать Лису. Она приказала высечь её палками, привязав к спинке задней кровати, а сама села в кресло.

Гвардейцы королевы — народ неприхотливый, поэтому положили воровку на заднюю спинку кровати, затянули узлы и задрали нижние юбки. Лиса все это время хохотала и гордилась тем, что украла у самой королевы. Карл же внимательно следил за дочерью, потому что хотел увидеть реакцию.

— Десять ударов! — приказала королева.

Два гвардейца, встав по обе стороны от кровати и схватив крепкие прутья, принялся выполнять приказ. Одного удара было достаточно, чтобы сбить с воровки самодовольную улыбку. Хохот резко обернулся протяжными криками. Солдаты хлестали её наотмашь. Каждый взмах прута оставлял красный отпечаток на женских ягодицах и бёдрах. Нанеся десять ударов, они переглянулись, полагая, что все закончилось.

— Десять ударов! — приказала королева.

Карл слегка напрягся, но не подал виду. Гвардейцы снова вернулись к исполнению приказа своей королевы. Они снова высекли воровку и теперь красных следов заметно прибавилось.

— Десять ударов! — не успокоившись, приказала королева.

Лиса больше не кричала, а вопила от боли. Каждый удар прута оставлял не только кровавый след, но и довольно большой темный кровоподтек. Её крики слышал весь королевский дворец, а Офелия, сидя в кресле, никак не могла пресытиться.

— Десять ударов!

Когда гвардеец, устав хлестать воровку, замахнулся со всей силы и прошелся по ягодицам, на пол хлынула кровь. Прут рассек кожу и вызвал неподдельную агонию у воровки. Она билась в истерики, молила о пощаде и пыталась вырваться из лап безжалостной королевы.

— С меня хватит, — бросила Офелия, чем успокоила отца. — Отвезите её в тюрьму и передайте тому, кто её будет пытать, чтобы он использовал плети с крюками.

— Офелия… — растерялся Карл. — Не нужно заходить…

— Я королева! — взвизгнула она, пока побитую воровку уносили из королевских покоев. — Меня обокрали! Пока вы правите и не даете мне вставить слово на совете, какая-то женщина украла мои часы! С этого дня больше ни одно решение не будет исполнено, пока я этого не решу. Все ваши предложения будут проходить через меня. Если решу, что меня что-то не устраивает, мы будем обсуждать это снова и снова, пока не примем верное решение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ваше Величество, мы лишь не хотим нагружать вас пустяковыми вопросами, — проговорил Ричард Дориан.

Офелия слезла с кресла, подошла к нему и подняла голову, чтобы посмотреть в глаза.

— Товар из Шадаш задерживается, — сказала она. — Учитывая, что Карл Масур выложил огромное количество денег, а не ты, похоже, для тебя это пустяковая проблема, я правильно поняла?

— Нет, Ваше Величество, я лишь хотел сказать….

— У меня украли часы под носом у гвардейцев, которых нанял советник, — переведя взгляд на маркиза Бомонда, Офелия продолжила. — Вы, милорд, лично набирали этих людей, это так? Вы за них ручались? Или я что-то перепутала?

— Все так, Ваше Величество…

— Тогда почему меня обокрали? Гвардейцы должны все время стоять за дверью и охранять мои покои. Выйдя вчера ночью в отхожее место, я обнаружила, что ваши люди спят на посту. Один спал на подоконнике, второй разлегся прямо под дверью. Они даже не заметили, как я вышла и вернулась! Сегодня у меня крадут, а завтра что? Вы найдете моё мертвое тело?

— Офелия, это… — промолвил Карл.

— Я королева! — перебила она. — Отец, вы всю жизнь служили королям и королевам! Вам когда-нибудь позволяли называть их по имени? В книге написано, что называть меня по имени может только один человек: мой муж! Ни вы, ни Ричард Дориан, ни Бомонд Колер никогда не станете королями, понятно?!

Офелия загладила волосы на затылок и прошла к окну, чтобы открыть створку и вдохнуть свежего воздуха. Сделав глубокий вдох морского бриза, она обернулась и вопросительно посмотрела на советников.

— Я выполняла все ваши прихоти, милорды, — более спокойно сказала она. — Из-за вас мне пришлось официально, прямо во время коронации, приговорить к смерти матушку. Вы сказали, что это нам поможет! Из-за вас я, можно сказать, убила маму, которая родила и воспитывала меня все эти годы!

Советники молчали.

— В 787 году, в городе Тарлатан при правлении одного из королей началось восстание, — продолжала королева. — Советники и члены семьи короля сделали все, чтобы его власть больше не имела значимости. Король два года был марионеткой, а когда это перестало быть актуальным, его нашли мертвым в отхожем месте с перерезанным горлом. Как мне кажется, история повторяется.

— Это не так! — возразил Ричард Дориан. — Ваше Величество, мы не плетем против вас заговор.

— Я никогда не позволю вас обидеть, — заявил Карл Масур.

— Раз дело не в заговоре, получается, что вы мне просто не доверяете, — подытожила Офелия. — Восьмилетняя девочка, которая стала королевой. Чернь вешает на меня ярлык иноземки, а советники считают ребенком. Что ж, матушка полагала, что мне будут вставлять палки в колёса. Вы, милорды, не учли одного важного аспекта. Моя матушка Алекса Масур. Она Предвестница. И это не пустое слово, как многие из вас решат. Она предвидела, что совет будет мешать моему правлению, как предвидела то, что Леонид Гордон попытается меня убить. Это был не он, спасибо за это вам, маркиз Бомонд Колер, однако матушка ещё ни разу не ошиблась. Если вы не хотите принимать королеву так, как оно должно быть, я сделаю ответный ход.

Ричард собирался открыть рот, но решил промолчать.

— С этого дня вся ваша власть больше не имеет веса, милорды! — заявила королева. — Вы остаетесь в совете, но я лишаю вас полномочий говорить от моего имени! Я буду лично принимать все решения. Ни одна бумага, ни один документ с подписью советника королевы не будет иметь цены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Офелия пошла к выходу, однако остановилась перед дверью.

— Пока вы тут решали внутренние проблемы, занимаясь этим втроём, никто из вас и не соизволил подумать о море, — бросила она.

— А что с ним? — спросил Карл.

— Флот Ивара Остина, милорд! Если кто не понял, нас снова обокрали! Деньги Масур были выброшены на ветер, а товары из империи так и не поступили. Я не пойду по стопам Леонида Гордона и не стану портить отношения с Драконом. Нам нужно найти пропавший груз, избавиться от флота и открыть торговлю с городом Шадаш. Ошибемся, временный император Кабыл не будет милостив, как в прошлый раз.