Α. Спасский История догматических движений в эпоху Вселенских соборов - Α. Спасский

Едва александрийский соборъ успелъ закончить свои занятия, какъ Афанасий долженъ былъ отправиться въ ссылку, изгнанный Юлианомъ за то, что осмелился обратить въ христианство несколькихъ знатныхъ александрийскихъ дамъ. Но великое дело было совершено, и историческое значение его не зависело отъ личной судьбы Афанасия. Уже на самомъ соборе произошло присоединение некоторыхъ бывшихъ противниковъ никейскаго символа, и, если умиротворение Антиохии не удалось, то успехъ въ другихъ церквахъ вознаграждалъ эту неудачу. Удалившись изъ Антиохии, Евсевий обходилъ восточныя церкви и путемъ убеждения и ознакомления съ постановлениями александрийскаго собора приобрелъ на сторону никейцевъ некоторыя церкви; для Италии и Галлии то же сделалъ Иларий при своемъ возвращении изъ ссылки съ Востока. Папа Ливерий, епископы македонские, ахайские, испанские и галльские повторили александрийское постановление на своихъ соборахъ. Еще нагляднее эти результаты деятельности александрийскаго собора сказались въ следующее царствование.

3. После несчастной гибели Юлиана въ походе противъ персовъ династия Константина прекратилась, и войско,оставшееся безъ главы и вдали отъ империи, согласно прежней практике должно было немедленно избрать себе государя. Сначала престолъ былъ предложенъ пользовавшемуся общимъ уважениемъ префекту Саллюстию, и когда последний, ссылаясь на свою старость, отказался, одинъ— два голоса произнесли имя Иовиана, крикъ былъ подхваченъ и въ одинъ моментъ молодой офицеръ сделался преемникомъ Августа. Заключивши позорный миръ съ персами, онъ поспешилъ въ столицу империи и на пути неожиданно скончался. Его царствование продолжалось несколько месяцевъ (27 июня 363 г. до средины февраля 364 года, но для церкви оно оказалось очень богатымъ событиями. Иовианъ былъ решительнымъ христианиномъ, засвидетельствовавшимъ свою веру еще при Юлиане, хотя его личное поведение и не соответствовало этому званию. Слухъ ο томъ, что императоръ еще предъ выборами заявилъ ο своемъ христианстве, поднялъ на ноги все догматическия партии, потерявшия было всякую надежду на поддержку двора при Юлиане. Афанасий предпринялъ даже далекое путешествие въ Едессу, чтобы привлечь императора на свою сторону и предупредить его отъ внушений противниковъ. Когда Иовианъ прибылъ въ Антиохию, где антиохийцы осмеяли его, онъ буквально былъ осажденъ епископами, явившимися сюда изъ всехъ провинций Востока съ различными догматическими предложениями. Къ Афанасию онъ несомненно благоволилъ, лично беседовалъ съ нимъ въ Антиохии и въ особомъ письме просилъ его написать ему «о вере вселенской», но былъ–ли онъ никейцемъ по своимъ убеждениямъ, сказать трудно; во всякомъ случае за все свое, правда, непродолжительное царствование онъ не принялъ никакихъ меръ, которыя могли бы говорить ο какоий–нибудь определенной церковной политике. Часть омиусианъ, лишившаяся при Констанции своихъ кафедръ, на которыя аномэи въ моментъ ихъ торжества при Юлиане успели поставить своихъ кандидатовъ, обратилась къ Иовиану съ просьбой изгнать исповедниковъ пеподобия и места ихъ отдать; онъ свитокъ ихъ принялъ, но вместо решения посоветовалъ имъ сохранить единомыелие и избегать вражды. Нестесняемыя сверху движения главныхъ догматическихъ партий пошли по тому руслу, къ какому влекли ихъ собственныя ихъ склонности. И прежде всего новое течение, развивавшееся въ кругу восточныхъ епископовъ по направлению къ никейскому символу, нашло себе выражение въ соборе, состоявшемся въ Антиохии изъ 23 епископовъ, съехавшихся изъ разныхъ епархий. Примирение «единой сущности» и «трехъ ипостасей», осуществившееся въ Александрии и подготовленное всеми предшествовавпшми событиями, впервые получило здесь оригинальную формулу, ставшую исходнымъ пунктомъ для образования новоникейской партии на Востоке, обезпечившей окончательную победу единосущия. Никейский символъ принятъ въ полноте, но къ нему присоединено своеобразное предисловие, прекрасно характеризующее «новую веру» этой группы восточныхъ отцовъ: «на никейскомъ соборе слово «единосущный», — заявляетъ послание, — некоторымъ кажущееся страннымъ, получило отъ отцовъ определенное истолкование, по которому оно означаетъ, что Сынъ родился изъ сущности Отца и что Онъ подобенъ Отцу no существу…; да и слово сущность при–нято отцами не потому, что оно встречается у язычниковъ, а для опровержения слова «изъ несущаго», которое нечестиво употреблено ο Христе Ариемъ и которое ко вреду церковнаго единомыслия еще смелее, дерзновеннее и безстыднее употребляютъ явившиеся ныне аномэи». Позиция этой группы восточныхъ епископовъ въ стношении къ никейскому символу радикально изменяется: изъ устъ непримиримыхъ ранее противниковъ его мы слышимъ совершенно новыя слова: никейский соборъ («святой») и изданное имъ изложение веры провозглашаютъ непоколебимымъ авторитетомъ: основные его термины (ομοούσιος и даже εκ ουσίας), возбуждавшие ранее такое органическое отвращение на Востоке, не только безпрекословно принимаются, но и популярныя возражения противъ нихъ формально устраняются. Делается, однако, существенная оговорка: терминъ ομοούσιος объясняется въ смысле «подобия по существу», т. — е., въ чисто омиусианскомъ понимании и при томъ на основании авторитета никейскаго собора, который въ этомъ ничуть неповиненъ. Некоторый темный страхъ предъ возможностью савеллианскаго его истолкования все еще остается, и этотъ страхъ не былъ безоснователенъ. Старыя недоразумения готовы были снова возродиться, несмотря на примирительную миссию александрийскаго собора. Афанасий подметилъ но–вое течение и относся къ нему неодобрительно : въ послании къ императору онъ предупреждаетъ противъ техъ, которые «принимаютъ видъ,что исповедуютъ веру никейскую, въ самой же истине отрицаютъ ее, перетолковывая речение «единосущный» и не обинуясь называетъ ихъ арианами». Требовалось еще много времени, труда, взаимныхъ объяснений прежде, чемъ новое течение, обнаружившееся на Востоке отлилось въ определенныя формы и преобразовалось въ могучую силу, способную создать церковный миръ.

Состояние догматическихъ партий въ правление Валентиниана и Валента

Религиозная толерантность Валентиниана и, какъ прямое следствие ея, возстановление господства никейцевъ на Западе. — Гегемония омиевъ; ея причины и характеръ. — Соборъ омиусиавъ въ Лампсаке, посольство къ папе Ливерию и соборъ въ Тиане. — Распадение омиусианской и омийской партии и поворотъ въ сторону никейскаго свмвола.

1. Иовианъ неожиданно скончался на пути въ Константинополь, въ незначительномъ местечке Дадастане (февр. 364г.), такъ и не увидевъ столицы империи и не насладившись положениемъ всемирнаго владыки, и общее согласие сената и легионовъ возвели на тронъ Валентиниана, стараго генерала, стяжавшаго себе уважение своими военными доблестями и гражданскими заслугами. Месяцъ спустя, новый императоръ вызвалъ къ себе проживавшаго въ неизвестности своего младшаго брата Валента и назначилъ его соправителемъ, отдавъ ему малоазийский востокъ, Египетъ съ Ливией и Фракию. Формальный разделъ государства произошелъ въ Ниссе въ июне месяце того же года. Теперь поделены были не только области империи, что случалось и прежде, но армия и полководцы, и для каждаго правителя решено было создать особую высшую администрацию со своимъ отдельнымъ центромъ во главе—для Запада въ Медиолане, а для Востока въ Константинополе. Совершивши разделъ, братья разстались въ Сирмии, чтобы больше никогда не встречаться, и империя Константина распалась на две половины, имев–шия видъ самостоятельныхъ государствъ, причемъ церковныя дела въ той и другой половине пошли различными путями.

Западный императоръ Валентинианъ, безспорно, принадлежалъ къ числу лучшихъ правителей империи. Человекъ съ твердымъ, мужественнымъ характеромъ, съ неистощимой энергией и редкимъ практическимъ тактомъ, онъ преследовалъ прежде всего государствен–ную пользу, подчиняя ей свои личныя распоряжения, и умелъ держать своихъ подданныхъ въ строгихъ границахъ законности. Ранняя военная служба не дала ему возможности заняться своимъ личнымъ образованиемъ, но онъ обладалъ достаточно широкимъ умственнымъ кругозоромъ, чтобы покровительствовать наукамъ и искусству. По своимъ религиознымъ воззрениямъ онъ былъ убежденный христианинъ и искренность своей веры засвидетельствовалъ отказомъ участвовать въ языческихъ церемонияхъ Юлиана, за что и долженъ былъ покинуть службу. Однако, въ его характере не было и тени какого–либо фанатизма. Въ его правление язычники чувствовали себя такъ же хорошо, какъ и представители различныхъ догматическихъ партий въ христианской церкви. Его религиозная политика отличалась самой широкой толерантностью. Онъ отказался удалить съ места немногихъ несочувствующихъ никейскому символу епископовъ, но всемъ церквамъ предоставилъ право свободно избирать себе никейскихъ предстоятелей. Этого одного было достаточно, чтобы никейское учение, за ничтожными исключениями, восторжествовало на всемъ Западе. Оппозиция никейскому собору не имела здесь подъ собой никакой почвы и была насаждена насильственными мерами Констанция; безпартийная политика Валентиниана, лишивъ ее поддержки двора, отняла у нея ту единственную опору, на какой она держалась, и все, сделанное Констанциемъ для устранения никейскаго символа на Западе, при Валентиниане само собой потеряло силу. Западъ опять сталъ никейскимъ.