Париж… до востребования - Наталья Котенёва

душ, а я сделаю тебе какое-нибудь горячее питье. Может, теплое вино, глинтвейн? У тебя есть гвоздика?

Ратманов засуетился. Ишь, расхозяйничился! Ну и ладно! Пусть хоть кто-то позаботится обо мне. Я залезла под душ и стояла под водой до тех пор, пока не почувствовала, что согрелась. В теплой пижаме, с полотенцем на мокрых волосах, я приняла из рук своего квартиранта ароматный глинтвейн и, уже почти засыпая на ходу, побрела в спальню.

Проснулась от того, что проголодалась. По квартире разносился запах кофе и блинчиков. Потирая глаза, потягиваясь я вылезла из постели и запахивая теплый халат, пошлепала на кухню, оттуда слышались голоса. За столом, я застала веселую компанию: неразлучную парочку Орели с Крисом и Завадовского. Они дружненько пили чай, а Андрей, подпоясанный моим фартуком, раскладывал по тарелкам свежепиготовленные оладьи. Да, мой дом превращается в проходной двор, все кому не лень приходят, уходят, едят и пьют, когда им заблагорассудится.

— О, Александра! — подал голос Завадовский. — Долго же ты спала. Я уж, грешным делом, подумал, что это летаргия. Сутки дрыхла!

Неужели? Спала так долго? Вот это да! Зато я чувствовала себя абсолютно отдохнувшей. и настроение у меня было просто отличное.

— Надеюсь я ничего не пропустила? Что это за собрание такое? Заговоры плетете?

Я плюхнулась на свободный стул и потребовала, чтобы мне тоже дали чаю и оладий.

— Ну, все, Саша, съезжаю я от тебя, — сообщил с радостной улыбкой мой постоялец, — ждал только когда ты пробудишься.

— Что? Нашли квартиру? А мастерская? Там можно мастерскую организовать?

— Да, и мастерскую можно. Это Илья, он нашел студию с мастерской, — подтвердила Орели. — И район не плохой — девятый, от метро близко.

— Твои геи подсуетились, Люк и Дени, хорошие ребята, — ответил Завадовский, не прекращая жевать, — их приятель уехал куда-то вслед за своим дружком, ну, они и позвонили, спрашивали нет ли кого, кто интересуется. Очень даже кстати получилось. И аренда не дорогая, — Завадовский не был бы собой, если бы не упомянул о деньгах. — Андрей уже успел туда смотаться, осмотреть помещение и даже вещи свои туда перевез.

Надо же, сколько новостей пока я спала мертвым сном! Прекрасно, теперь, когда мой квартирант переедет, он наконец сможет начать работать.

— Вот еще что, — художник подсел ко мне, понизил голос и сообщил, — недавно позвонила Марго, зовет, есть разговор, — подмигнул, растянулся в улыбке. — Поэтому давай, дожевывай и собирайся, мадам ведьма требует срочно предстать пред ее светлыми очами.

Андрей еще раз подмигнул, налил в мою чашку чай, придвинул ко мне сахарницу.

Но в тот день мы к Марго не поехали. Не поехали и на следующий. В течение всей следующей недели я вынуждена была заниматься выставкой. Если кто-то думает, что выставка — это просто развесить картинки по стенам и ждать, когда кто-то случайно забредет и сразу все скупит, очень ошибается! Словом, я занималась своими обязанностями, А Ратманов сидел в мастерской и, как я надеялась, тоже работал.

Иногда ко мне домой заезжал Илья и мы планировали как развивать наш совместный бизнес дальше. И он и я понимали, что экспозиция Андрея — лишь начало пути, что проект не может состоять только из одной выставки. Завадовский был настоящим гением по придумыванию всяких схем и со мной он щедро делился своими планами. Его Фонд по поддержке молодых художником был задуман, как один из звеньев долгоиграющей программы по созданию биржи искусства. То, что планировал Илья могло превратить его в монополиста по продаже современного искусства, если не в мире, то в Европе точно!

Ежедневные труды и заботы откладывали визит к Марго. Время шло, а мы с Ратмановым все никак не могли собраться поехать к моей знакомой.

Мы были в галерее, Ратманов, Завадовский и я обсуждали рабочие вопросы, когда на стационарном телефоне раздался звонок и Орели принесла мне трубку, сказав, что какая-то дама хочет срочно со мной поговорить. Назваться дама не пожелала.

— Алло, Алекс Фелан у телефона, слушаю вас.

Как только эта дама произнесла: «Здравствуйте, Алекс», я сразу догадалась кто это был. Вот уж кого никак не ожидала услышать на том конце связи, так это мадам Юсупову. Она, как всегда, не стала растекаться мыслью по древу, а сразу ошпарила меня резким упреком:

— И как это понимать? Я же вам сказала, что вам необходимо ко мне приехать, я передала через этого вашего художника! Почему вы мне даже не перезвонили?

Я молчала. Да, действительно, неловко вышло. Сначала не до Марго было, а потом просто забыла. А позвонить, конечно, нужно было.

— Ой, Марго, извините, пожалуйста, закрутилась я совсем. Очень неловко получилось. Простите, конечно, нужно было вам позвонить. Но в тот день я никак не могла, заболела, простудилась, а потом забыла… Простите…

— Знаете, Александра, я уже очень жалею, что откликнулась на просьбу Агнии Аркадьевны. Не стоите вы ее внимания и забот. Да и моих тоже. Как можно быть такой… — я ожидала от Юсуповой любого нелестного определения в свой адрес, — беспечной.

Уф, мадам, видимо пожалела на меня крепкого словца. Но Марго и не думала останавливаться.

— Вы приезжаете ко мне, жалуетесь на жизнь, ожидаете от меня участия, а потом просто игнорируете того, кто вам решил пойти навстречу! Это высшая степень невоспитанности. Вы хоть понимаете с кем вы имеете дело? Я вам что? Девчонка с улицы? Мое время расписано по минутам! Если свое время не цените, то научитесь хотя бы ценить время других людей!

Да, да, да! Она во всем была права, а я лопухнулась и теперь чувствовала себя тварью неблагодарной.

— Маргарита Юрьевна, дорогая, прости меня пожалуйста! Я виновата. Простите. Сама не знаю, как так получилось… Можно я к вам приеду? Скажите, когда можно, когда вы свободны и я примчусь.

Марго молчала, видимо сверялась с расписанием, а потом категоричным тоном выдала:

— Времени у меня на ваши дела очень мало… Хотя, я и подготовила все. Сегодня последний день, когда можно что-то для вас сделать. Приезжайте вечером, захватите с собой художника.

Мадам Юсупова отключилась, а у меня по спине стекали капли пота.

Все, кто в это время находились рядом молча смотрели на мое перевернутое лицо.

— Что?

Илья и Андрей одновременно задали этот сакраментальный вопрос. Видимо лицо мое выражало высшую степень растерянности. Я бессмысленно улыбнулась.

— Да так, ничего особенного. Просто клиент привередливый звонил…

Если Завадовский ничего не заподозрил, то Ратманов сообразил моментально.

— Саш, нужно ехать? Срочно?

— Да, нас ждут. Собирайся, поехали.

Андрею два раза говорить не надо. Он тут