Подруга волка - Кэтрин Андерсон

Джейк представил себе полянку в лесу и пять мужчин, заманивших ее туда. Индиго было тогда тринадцать лет. У Джейка горели глаза от невыплаканных слез. Даже в девятнадцать лет она в некотором отношении была еще ребенком. Ей мало приходилось сталкиваться с миром. Джейк не встречал в жизни человека с таким чистым сердцем. Какой же она была чистой и доверчивой в тринадцать лет, да еще и влюбленной в этого подонка.

Он жалел ту девочку и женщину, которую он сейчас обнимал. Единственным ее грехом был тот факт, что она родилась на свет.

Джейка больше всего расстроило ее ощущение предательства. Она обожала Брэндона и доверяла ему. Он относился к ней чудесно до тех пор, пока не устроил ей ловушку на поляне. А до этого он осыпал ее цветистыми комплиментами.

Ничего не было удивительного в том, что она так боялась снова повторить ошибку с другим белым человеком. Внезапно Джейк увидел себя ее глазами, и понял неопределенность, которая мучила Индиго. Правда ли, что он был нежным и заботливым человеком, который по-настоящему любил ее? Или он был монстром и предателем, игравшим в жестокую игру — в кошки-мышки?

— Индиго, — прошептал Джейк, — послушай меня очень внимательно и постарайся ничего не забыть. Ты — самый чудесный человек, которого я когда-либо встречал. Тебе не стоит стоять на коленях — ни передо мной, ни перед кем-то еще. Я злился и говорил вещи, которые мне не стоило говорить. Я не прощу себя за то, что требовал, чтобы ты встала передо мной на колени. Я хочу, чтобы с завтрашнего дня ты опять носила нож. Ты поняла? И мне все равно, будешь ли ты произносить речи перед животными в лесах. Она с трудом засмеялась.

— Хорошо.

— И еще, — хрипло добавил он, — с этих пор мое желание, мой приказ, мое повеление, — он улыбнулся и отвел волосы с ее прелестных глаз, — чтобы ты никогда не повиновалась мне, когда мои желания ставят тебя в унизительное положение. Никогда!

Она непонимающе посмотрела на него.

— Но… ты — мой муж. Я должна повиноваться тебе, всегда.

Джейк взял ее за подбородок.

— Только не тогда, когда тебе придется унижать свое достоинство.

Он посмотрел на нее.

— Я так хочу. Если будет нужно, то я вырежу это на камне — я не желаю, чтобы ты забывала это. Твоя гордость значит для меня гораздо больше, чем твое повиновение. Если я буду глуп и попрошу тебя сделать что-то, что унизит тебя, я хочу, чтобы ты меня сразу послала к черту. Ты меня поняла?

— Да, — пробормотала она.

Джейк прекрасно понимал, что просит ее делать то, что было против ее убеждений и что она наверное не станет это делать, когда настанет нужный момент, и он сказал.

— Поклянись.

У девушки было неуверенное выражение лица.

— Джейк, я…

— Поклянись, — продолжал настаивать он, — я не желаю, чтобы ты вспоминала ту индеанку, которая ела пищу с земли, и боялась, что то же может случиться и с тобой.

Он взял ее за подбородок и слегка потряс.

— Поклянись!

— Я… я клянусь, — наконец промолвила Индиго. — Мне кажется, что это неправильно, но я клянусь.

— Мне все кажется правильным, и поскольку в этой семье я — муж, то так оно и будет.

Джейк снял ее со своих колен, встал и прижал жену к себе.

Он опять заметил, как она дрожала.

— Так ты простудишься. Когда не горит огонь, в этом доме холодно, как в могиле.

Индиго немного отстранилась и потерла лицо руками, а Джейк снова вытер ее мокрые щеки кончиком покрывала, а затем поцеловал ее распухшие глаза. Джейк поднял ее на руки и отнес в спальню. Там он посадил свою любимую на постель и подошел к комоду, чтобы достать оттуда ее фланелевую ночную сорочку.

— Мне она не нужна, — сказала девушка дрожащим голосом.

Джейк повернулся к ней и замер. Она сидела в лунном луче, а покрывало валялось у ее ног. Индиго была просто великолепна с распущенными волосами, а розовые кончики ее грудей кокетливо проглядывали сквозь пряди волос. Джейк перевел взгляд на ее тонкую талию, которая плавно переходила в круглый таз, а потом в стройные бедра.

— Индиго…

У него, сжались кулаки, комкая фланель.

— Дорогая, нам не обязательно…

— Я х-хочу, — настаивала она дрожащим голосом. — Правда.

Джейк улыбнулся — нельзя сказать, что это было самое горячее приглашение.

— Мне кажется, что сегодня не самый…

— Пожалуйста. Мне надоело бояться. Рубашка выскользнула из онемевших пальцев

Джейка и упала на пол.

Он больше не мог играть роль святого.

— Ты уверена?

Индиго начала часто-часто кивать. Джейк пошел к ней. Черт побери, он же не каменный!

На самом деле Индиго не была настолько уверенной. Она так же трусила, как и два часа назад. Но она любила этого мужчину, и если ей было нужно лечь в постель с ним, чтобы удержать его, она была готова делать это сегодня и каждую ночь после этого.

Когда Джейк двинулся к ней, ее опять охватил страх, который душил ее, лишал дыхания. Она не знала, что Джейк станет с ней делать. Наверно, сразу начнет ее целовать. Потом свалится с ней на постель и начнет хватать за самые интимные места. Но вместо этого он стоял перед ней. Индиго так хотелось прикрыться, что она стала мять покрывало в руках.

В лунном свете его темные глаза были пронизаны серебряными лучиками. Он не спеша оглядывал ее. Это были самые унизительные мгновения в ее жизни.

— Ты понимаешь, насколько ты прелестна? Джейк коснулся ее щеки, потом легко как бабочка порхнул с ее носа на губы.

— Иногда ночью я просыпаюсь и лежу, любуясь тобой, пока ты спишь. Я не могу шевелиться, потому что боюсь, что ты исчезнешь, как лунный луч, когда его стирает тень.

Индиго пыталась заговорить, но вместо слов вышло какое-то шипение.

— Милая, ты дрожишь, как лист.

Индиго опять не могла промолвить ни слова.

— Ты боишься.

Она судорожно кивнула головой.

— Немного.

Джейк сдержал улыбку. Она казалась такой юной, а ее глаза были огромными озерами страха. Он взял ее за плечи и легко положил в постель, а сам устроился рядом, облокотившись на руку. Затем обнял ее и поцеловал в закрытые глаза.

— Расскажи мне о маргаритках, — прошептал он, целуя ее ухо. — Какие они — розовые, красные, белые?

— Белые, — с трудом вымолвила девушка, пока его зубы покусывали нежное ухо. — Белые с желтыми серединками.

— Где они? На склоне холма?

Индиго сильнее зажмурила глаза. Она пыталась поскорее вызвать в себе образы луга или холма, чтобы не чувствовать, как он начал покусывать ее шею. Его легкое дыхание щекотало и обдувало ее кожу, и по спине у нее побежали мурашки.

— Они растут на лугу.

— М-м-м, — он начал ласкать ее шею. — И это большой луг?

— Да… и по нему бежит ручей.