Пара для Эммы (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

А в Медунице творился хаос!

Судья опоздал на полдня и не успел предотвратить гибель местного альфы. Старый волк, как положено, сам карал виновных, но главарь образовавшейся разбойной шайки оказался сильнее его.

За какие-то пять часов после смерти градоначальника оборотней небольшая банда разрослась до нескольких сотен голов, и начался массовый разбой. Все склады, магазины, мастерские и богатые дома на человеческой половине превращались в руины. Растерянные люди прятались, защищаясь, как могли.

Идя по улицам города, Ратмир давил силой во всю мощь, и озверевшие оборотни со скулежом расползались по углам. Многих он казнил сразу же, сворачивая шею или вырывая кадык, но достаточно было тех, кто вынужден был подчиниться силе нового альфы и действовать по его приказу. Стоило им ощутить власть судьи и они, обессиленные, падали ниц, сломленные насилием нового вожака над их сутью.

Эмма была права, ища способы избежать конфликта, предрекая хаос. Как теперь в Медунице люди и оборотни будут жить вместе? Будь проклят тот, кто затеял игру в высшие расы!

По пути к Ратмиру смогли присоединиться только несколько боевых магов. Они прикрывали судью от стрел и ружей. Обезумевшие люди пытались убить своего единственного защитника, который мог бы всё прекратить.

Нового альфу судья застал возле богатого дома, откуда самопровозглашенные «высшие» оборотни тащили всё самое ценное, перешагивая через убитых слуг. Они с завистью смотрели друг на друга, сравнивая, кто раздобыл более ценную вещь.

Судью они почуяли издалека и, занервничав, бросились на поиски своего вожака. Ратмир ослабил своё влияние, чтобы основная банда не запаниковала раньше времени и не разбежалась. Он подходил медленно, изучая обстановку.

Разбитые окна, выломанные двери, выброшенные в окно не понадобившиеся вещи и среди всего этого — молодая девушка с разбитой головой. Один из магов упал возле неё на колени, пытаясь влить остатки своей силы в бездыханное тело.

— Лей, ты нам нужен, — зло крикнула ему сопровождающая Ратмира незнакомая боевичка, но парень выпал из действительности.

Новый «градоначальник» не стал убегать, но и вперёд не вышел. Он знал границы своих сил и с детства видел, на что способны судьи. Вся стая Бурана была хорошо знакома с этими отродьями! Перед Ратмиром сейчас стояли не городские оборотни, а одна из наиболее сложных и проблемных стай, где он, а до него и Нил, казнили вожаков.

Вся беда волчьего клана состояла в том, что это был тот случай, когда следовало бы вырезать весь род сильнейших волков, чтобы освободить стаю от их влияния, но это было против закона. Да и сама стая уже привыкла к жестокости, понимает её, оправдывает и не умеет жить иначе. Похоже, юный Буран подрос и подмял под себя бет казнённого отца. Но видно, ему мало тихо сидеть на своих землях и править своими, раз он бросил вызов всему городу!

«Допрыгались!» — с ожесточённым удовлетворением подумал Ратмир, надеясь, что здесь и сейчас поставит точку в существовании проблемной стаи, убрав сильнейших.

Здоровенный альфа не стал дожидаться, когда судья прорычит: «Виновен»! Он натравил всех своих волков на него, а сам поднял ружьё и приготовился стрелять в упор.

Опустошённые маги пытались защитить Ратмира, но им тоже приходилось несладко. Он не рассчитывал на их помощь, но поддержка боевиков увеличивала шанс полностью подавить бунт.

Тратя время на каждого кидающегося на него волка, судья неумолимо приближаться к вожаку и, читая лютую ненависть в его глазах, ожидал любой подлости, но не того, что сильнейший на данный момент в городе оборотень прикроется двумя человеческими девчонками. Видимо, младшие дочери хозяина дома. Их ужас был настолько осязаем, что девочки ничего не соображали, боясь только одного: ослушаться огромного мужика. Они были так напуганы, что даже не отреагировали на возникшего перед ними псоголового монстра.

— Твоя голова украсит мой камин! — прошипел Буран и, пользуясь заминкой, выстрелил в упор.

Несколько полученных ранее ран уже замедлили Ратмира, а теперь секундная задержка из-за девочек, мешающих ему одним прыжком подобраться к Бурану, поставила его под прямой удар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Здоровенная рана в груди остановила Ратмира, и у Бурана появилось время взять новое ружьё, но тут пришёл в себя маг, потрясённый смертью случайно выпавшей или намеренно выбросившейся из окна девушки. Он метнул нож в голову прицелившегося вожака, а боевичка воздушной петлёй вырвала у него оружие.

В следующий миг судья оказался позади альфы, схватил его за горло и вышел из боевой трансформации. Он хотел сразу же казнить Бурана, но посмотрел на молодого мага, бросившегося теперь к девочкам, и неожиданно для всех задал им вопрос:

— Он обижал вас?

Они смотрели на него, не в силах ничего ответить.

— Он обижал вас? — надавил на них Ратмир, игнорируя ощетинившегося мага.

Старшая сжала руку младшей и кивнула.

Это была осознанная реакция на происходящее, и Ратмир, переведя взгляд на младшую, произнёс приговор:

— Все, кто пролил кровь в вашем доме, казнены. Этот последний, — и показательно свернул могучую шею Бурана на их глазах.

— Зачем!? — заорал маг, отворачивая головы девчонок.

Судья развернулся и отправился дальше. Город ещё неспокоен.

— Лей, ты дурак? — устало спросила боевичка. — На глазах девочек убивали близких, а ты не даёшь им увидеть смерть их врагов.

Видя непонимание в его глазах, она наклонилась, опираясь ладонями на свои колени и, тяжело вздохнув, пояснила:

— Ужас в их душах можно изжить только кровью обидчиков, поверь судье, он чует такие вещи.

— Ненавижу! Ненавижу это зверьё! — прорычал маг, а девочки вырвались из его рук и, едва переставляя ноги, подошли к валяющемуся страшному вожаку. Они смотрели на него, на других растерзанных страшных оборотней — и слёзы бежали по их щекам, вымывая весь ужас случившегося. Беда и горе остались, но леденящего душу страха, не дающего даже дышать, больше не было.

— Останься с девчонками, ты им нужен, — бросил третий маг и потянул за собою боевичку.

— Скорее, это они ему нужны, — буркнула девица, — ну что, идём к управе? Надо наводить порядок в городе.

— А судья?

— Да что ему сделается? Говорят, пока не отрежешь таким, как он, голову, они не сдохнут.

— Тогда зачем же мы шли с ним?

— Затем, чтобы обнаружить вожака и проследить, чтобы судья убил его.

— Я думал, все магички шалеют от него, а ты?

— А я, мой дорогой, люблю обходительных мужчин, а не самцов со звериными повадками!

— Ты по адресу, — устало хмыкнул маг, — я сама нежность!

— Хм, посмотрим.

Ратмир вынужден был задержаться в Медунице на три дня. В городе начались пожары, потом люди захотели отомстить оставшимся оборотням, и ещё у него никак не заживала рана на груди.

«Хаос, и в нём гибнут и правые, и виноватые без разбору» — думал судья, слушая собравшихся в доме на окраине уважаемых оборотней.

Ситуация складывалась такая, что через несколько дней начнут голодать многие семьи. На охоту было мало надежды, а на поставки продуктов людьми — тем более. На человеческой половине города по ночам продолжались беспорядки, но оборотни к этому уже не были причастны.

— Что нам делать, судья?

— Изберите нового вожака, — отвечал коротко, прикрыв глаза, чтобы не видеть жадно вдыхающих запах его крови оборотней, пытающихся определить, насколько он ослаб. — Порядок вам известен.

— А потом? Как теперь жить?

— Вожак решит.

Ратмир прислушивался к спорам и мысленно выбирал нового градоначальника, садился на его место и думал, что можно сделать в Медунице. Получалось, что, будучи сильным и решительным, сделать можно многое, но в любой момент дом, с большим трудом заново выстроенный на пепелище, мог вспыхнуть вновь. Отныне как прежде уже не будет!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это понимал он, это же понимали обеспокоенные будущим старые оборотни. Все затихли.