Горечь моей надежды - Сьюзен Льюис

Впрочем, похоже, в последнее время с ней не случалось ничего такого, что несколько недель назад вынудило ее искать спасения на заднем сиденье машины Алекс. Поняла Отилия и то, что Алекс не сможет брать ее с собой, если она всякий раз, возвращаясь домой, будет плакать. И все же их расставания не обходились без слез. Когда же Алекс на прощанье целовала Отилию, глаза девочки были полны отчаяния. При виде этой сцены у Анны всякий раз разрывалось сердце.

Однажды, когда у Алекс не было других дел, они с Анной решили съездить проведать Хелен Дрейк. Однако, когда Анна на всякий случай позвонила, чтобы предупредить о приезде, старушка попросила ее не беспокоить.

– Я рада, что вы нашли друг друга, – сказала она, – и я желаю вам только самого лучшего, но что касается меня, я бы предпочла, чтобы все оставалось по-прежнему.

Анна, хотя и была задета этим отказом, настаивать не стала. Вместо этого она попросила Алекс съездить вместе с ней на кладбище в Темпл-Филдс, где были похоронены четверо близких ей людей. В свою очередь, Алекс поведала ей о своих визитах на кладбище, о том, как, приезжая туда, она нередко видела на могиле букетик цветов. Узнав об этом, Анна тотчас же отправилась в церковь сделать щедрый благотворительный взнос. Для нее это был единственный способ отблагодарить того, кто взял на себя уход за могилой. После этого они съездили в Эксмур, где был похоронен приемный отец Алекс, а также его родители. День был промозглый, пасмурный, но они сидели на скамье, глядя на укутанную туманом пустошь, и разговаривали о добром викарии. Временами у обеих возникало ощущение, что он незримо присутствует при их беседе.

Позднее, в теплом уютном пабе, где в старом камине ярко пылали поленья дров, Анна рассказала Алекс все, что помнила, про Найджела, начиная с самой первой их встречи в небольшой галерее в Кестерли. Оба внезапно ощутили мощное взаимное притяжение, которому было невозможно противостоять. А какой радости и гордости был исполнен Найджел, когда впервые взял на руки дочь – тогда еще Шарлотту! Алекс слушала ее рассказ в смятении чувств – ей было грустно и больно от того, что она его почти не помнила, и страшно, стоило ей представить последние мгновения его жизни.

В тот день никто не должен был умереть. И все-таки они умерли, причем страшной, мучительной смертью. При мысли об этом у Алекс сжималось сердце.

На следующее утро они забрали Отилию из садика и взяли ее с собой прогуляться по загородному лесопарку. Здесь для детей были устроены разного рода препятствия, которые нужно было преодолеть: качели, лазилки и прочие игровые аттракционы. Алекс подумала, что Отилии вряд ли захочется покачаться на качелях из автомобильных покрышек, поскольку она как-то раз свалилась с них, однако, к ее удивлению, Отилия была не прочь попробовать еще разок. Более того, она пришла от качелей в полный восторг и залилась счастливым смехом. Анна и Алекс не смогли удержаться и расхохотались в ответ.

Алекс насторожило другое: отъезжая от дома на Норт-Хилл, она заметила в окне второго этажа личико Отилии. Девочка смотрела им вслед. В ее глазах застыло такое одиночество, такая печаль, что даже Анна не могла избавиться от чувства, что они предают ее.

На следующий день к Алекс в гости приехали Габи и тетя Шейла. И, как и надеялась Алекс, нескольких минут знакомства с Анной оказалось достаточно, чтобы от их подозрений, что перед ними самозванка, преследующая свои корыстные цели, не осталось и следа. Габи, как за ней водится, «грузила» ее рассказами про собственное детство, как будто Анне это было гораздо интереснее, нежели услышать про детство Алекс. С другой стороны, Шейле хотелось как можно больше узнать про семью Анны в Новой Зеландии, про то, насколько тамошняя жизнь отличается от здешней. Анна с радостью развлекала ее рассказами, Шейла же то смеялась, то удивленно качала головой.

Ни слова не было сказано о том, какие страшные обстоятельства привели Алекс в дом Лейков, а также почти не звучали имена Майры и Дугласа. Алекс осознала это лишь тогда, когда Габи и Шейла засобирались домой. Вернее, первой на это обратила внимание Габи.

– Не знаю, должно ли нам быть стыдно за это или нет, – сказала она, пристально глядя Алекс в глаза.

Поскольку у той не было ответа на этот вопрос, она просто обняла Габи.

– Она такая милая, – шепнула ей на ухо Габи. – Это я про Анну. Хотя, если честно, мне немного не по себе при мысли, что у тебя теперь есть мать, а у меня нет.

Впрочем, Алекс пока не воспринимала Анну как мать, хотя и не была готова в этом признаться.

– Все равно мы близкие люди – ты и я. И ничто не способно этому помешать.

– Ты говорила это и раньше, – улыбнулась Габи. – И я надеюсь, что это так. Но мне уже страшно, что она заберет тебя с собой.

– Давай не будем об этом, – сказала Алекс, услышав, как идет тетя Шейла. – Я приеду к тебе на следующей неделе. Вот тогда мы все и обсудим.

Похоже, Габи тоже была не против поболтать с глазу на глаз. Она крепко обняла Алекс, затем заключила в объятия Анну, помогла тетушке сесть в машину и, помахав на прощанье рукой, вырулила на дорогу. Вскоре машина скрылась из вида. Алекс невольно поймала себя на том, что ей страшно одиноко, как будто они уехали навсегда, что, разумеется, не так, но стряхнуть с себя эту тоску было до невозможности трудно.

– С тобой все в порядке? – спросила Анна, когда она вернулась в дом.

Алекс резко вскинула голову, как будто напуганная этим вопросом.

– Да, – она выдавила из себя улыбку. – А ты как?

– Прекрасно. По-моему, все прошло наилучшим образом.

Алекс кивнула. Ибо так оно и было.

– По крайней мере, ты хотя бы час не думала про Отилию, – вздохнула Анна, подходя к мойке.

Алекс было ощетинилась и едва не заявила, что Отилия слишком мала, чтобы постоять за себя. Но Анна была права. Хотя бы ненадолго сбросить с себя заботы и тревоги было действительно чертовски приятно.

– Интересно, что Отилия сейчас делает? – спросила она, потянувшись за кухонным полотенцем.

Анна бросила на нее укоризненный взгляд.

– Думаю, тебе не стоит изводить себя вопросами. Завтра ты ее увидишь, и я уверена, что с ней все будет в порядке.

«Хотелось бы надеяться», – подумала Алекс, а вслух сказала:

– Знаешь, я постоянно вспоминаю о том, как я, трехлетний ребенок, пытаюсь открыть дверь и не могу дотянуться до задвижки. У нее в комнате есть похожий стенной шкаф.

Анна нахмурилась.

– Ты хочешь сказать, что они ее там запирают? – спросила она.

Алекс покачала головой.

– У меня нет доказательств. Впрочем, наверное, все-таки нет. Но если бы запирали, думаю, вызволить ее было бы гораздо труднее, чем меня в свое время.

– Может, в прямом смысле и да, – ответила Анна, – но в переносном ты уже спасаешь ее.

Алекс мысленно перенеслась в собственное детство, пытаясь отыскать в глубинах памяти картинки собственно спасения, когда викарий вызволил ее из чулана. Но ничего не нашла, не считая мимолетного образа женщины, сбегающей вниз по лестнице, зажав под мышкой ребенка.

– Ты абсолютно уверена, что меня нашел именно викарий? – спросила она у матери.

Похоже, ее вопрос удивил Анну.

– Он сам мне это сказал, и у меня не было причин ему не верить. Почему ты спрашиваешь?

Алекс пожала плечами.

– Просто иногда у меня в голове всплывает картинка, – не знаю, воспоминание это или плод моей фантазии, – что меня вниз по лестнице несет какая-то женщина. Она как будто напугана и убегает от чего-то страшного. Мне всегда казалось, что это ты. Но я знаю, что ты никак не могла вернуться за мной. Так что, возможно, это более раннее воспоминание о чем-то таком, что было до того, как все случилось.

Похоже, Анна была искренне озадачена.

– Не могу припомнить ничего такого, – ответила она, качая головой.

– Может, это кадр из какого-то фильма, который я видела по телевизору, и он застрял у меня в памяти. Никогда не знаешь, какие вещи неожиданно выдаст память, – сказала Алекс, стряхивая с себя задумчивость. – Может, лучше зайдем в Интернет. Вдруг Боб вновь выложил свой шедевр?

– Шедевр. Это ты верно подметила, – рассмеялась Анна. – Если учесть, как давно он трудится над ним в поте лица.

В конечном итоге Боб сумел загрузить свой шедевр лишь на следующий день. К этому времени Анна и Алекс уже вернулись домой из Кестерли, прикупив по дороге пару хрустящих багетов и внушительный ломоть сырного пирога. В их планы не входило брать с собой Отилию – Алекс никогда не приводила своих подопечных к себе домой. Однако когда она после детского сада привезла девочку на Норт-Хилл, на ее стук в дверь никто не откликнулся.

– Одному богу известно, где пропадает эта особа, – возмущенно пробормотала она, вновь пристегивая Отилию к детскому креслу. Хотя, сказать по правде, в душе Алекс была даже рада возможности провести с Отилией больше времени. По крайней мере, так можно не волноваться о том, где она и что с ней.