Новый Мир ( № 6 2012) - Новый Мир Новый Мир

Сборник, подготовленный московским литературным клубом «Последняя среда», — стихи Николая Аферова, Сергея Долгова, Андрея Пустогарова, Михаила Ромма, Аллы Шараповой, Эвелины Ракитской, Ольги Глухаревой.

Дана Сидерос. Шутки кончились. Стихи. М., «БастианBooks», 2011, 212 стр.  Тираж не указан.

Дебютная книга молодого, но уже вполне состоявшегося — не только творчески, но и как литературное явление (ее поэтический блог в ЖЖ один из самых посещаемых) — московского поэта; об авторе известно только, что родилась в Болгарии, с двух лет живет в Москве, работает дизайнером; — «Убери ножовку, оставь в рюкзаке паяльник, / Не пытайся найти прореху в броне ограды. / Идиот, никогда не ешь молодильных яблок! / Про волшебные яблоки в сказках не пишут правды. // У волшебных яблок другой алгоритм работы: / Лет тебе не вернут, глядишь, еще и отнимут. / Просто мир после них уныл и смердит до рвоты, / Просто всякое яство горчит по сравнению с ними, / Просто ясен текст, и любой музыкант бездарен, / Просто все, кроме яблок, становится слишком просто. // И сбежать нельзя, разве только отключить радары, / Разогнать команду и уплыть доживать на остров, / Стать смотрителем маяка, завести мэйн-куна, / не спеша записывать сны, что к утру поспели… / Нет, умрёшь ты в итоге, как в сказке, безмерно юным. / Задохнешься в своем постаревшем убогом теле. // Так что дуй отсюда, вот тебе леденцов пакетик — / Угостишь детей. И не сметь больше мне тут ползать! / Я ужасно добрый, как ты уже мог заметить, / Но собак спущу. / Для твоей же, конечно, пользы».

Странники в вечности. Японская классическая поэзия странствий в переводах Александра Долина. СПб., «Гиперион», 2012, 560 стр., 3000 экз.

Подведение предварительных итогов многолетней творческой работы Долина-переводчика (а также известного востоковеда и литературоведа, автора четырехтомной «Истории новой японской поэзии в очерках и литературных портретах»; поэта, публициста, последние двадцать лет живущего и работающего в Японии); издание представляет, по сути, авторскую антологию японской поэзии с IX по XX век — «Вся японская поэзия, в известном смысле, может быть истолкована как поэзия странствий, поскольку в буддийской традиции жизнь предстает недолгим странствием в сансаре, юдоли земных страстей и страданий». («Коль не знает никто, / в какое пристанище должен / путь земной привести, — / значит, нечего опасаться, / что с пути своего собъёшься!...» — Иккю Содзюн (XIV век); «Снег на горную хижину лег. Сгустились тени дерев. / Смолкли дальние колокола. Ночь безмятежно тиха. / Книги неторопливо собрав, в раздумье долго сижу. / В лампе синяя нить фитиля — дум на тысячу лет» — Кан Садзан (XVIII век); «За целый день / не сказал ни слова. / Тень от бабочки…» — Одзаки Хосай (ХХ век).

Михаил Щербаков. Одиссеи без Итаки. Повесть, рассказы, очерки, стихи, переводы. Составление, комментарии и вступительная статья А. Колесова. Владивосток, «Рубеж», 2011, 480 стр., 2000 экз.

Первое в России издание избранных произведений одного из самых ярких писателей русской эмиграции в Китае Михаила Васильевича Щербакова (1890 — 1956), жизнь которого отчасти напоминает приключенческий роман: выходец из высококультурной московской семьи, выпускник физико-математического факультета Императорского высшего технического училища, ученый-физик, затем — участник Первой мировой войны, прошедший во Франции в Лионской школе курсы аэросъёмки; доброволец во Французском иностранном легионе, получивший после войны французское гражданство, с 1920 года — журналист во Владивостоке, с 1922-го — русский эмигрантский писатель в Шанхае и одновременно сотрудник французской полиции, фотограф, путешественник, писавший не только стихи и прозу, но и путевые очерки; после тяжелого для русской литературной колонии в Шанхае 1947 года — владелец фотоателье в Сайгоне, затем — душевная болезнь, переезд в Париж, самоубийство. В книгу, изданную в тематичской серии издательства «Рубеж» «Восточная ветвь», вошли подборка стихотворений Щербакова, повесть «Черная серия», рассказы из книг «Корень жизни» и «Кадет Сева», путевая проза, литературная критика и переводы с китайского.

*

Э. Л. Безносов. Потому что искусство поэзии требует слов… М., «Лингвистика», 2011, 320 стр., 1000 экз.

Книга филолога, литературоведа, а также — одного из самых известных в Москве учителей литературы и автора учебников для старших классов, учительским кредо которого является установка на обязательное присутствие в школьной работе над текстами «общей научно-филологической базы» вместо «эмоционально-вкусового и отвлеченно-этического разговора о литературе» и, соответственно, — отказ от методологических стереотипов, что, в свою очередь, предполагает анализ новых «формально-содержательных аспектов», постоянно возникающих при перечитывании «хорошо знакомых» классических произведений. Книгу эту можно назвать своеобразным продолжением ежедневной, в течение уже не одного десятилетия, «школьной» работы автора с текстами; то есть перед нами русская классика, прочитанная заново: оды Державина, Пушкин (заметки о «Евгении Онегине» автор начинает с прослеживания державинского мотива в романе), Гоголь, Замятин, Тынянов, Булгаков, Пастернак, Давид Самойлов и другие; а также Иосиф Бродский, изучению творчества которого автор посвятил много лет, — результатом стала подготовка к изданию первого в России (одного из самых репрезентативных, на мой взгляд) сборника стихотворений Бродского: Иосиф Бродский. Часть речи. Избранные стихи 1962 — 1989. Составитель Э. Безносов. М., «Художественная литература», 1990, 527 стр.

Винсент Декомб. Дополнение к субъекту. Исследование феномена действия от собственного лица. Перевод с французского Марии Голованивской. М., «Новое литературное обозрение», 2011, 576 стр., 2000 экз.

Книга известного французского философа. От издателя: «…посвящена одному из самых дискутируемых в ХХ веке вопросов — о том, что есть субъект, а следовательно, определению сути права, свободы, этики, власти, феноменов договоренности, обязательств и многого другого. Все эти вопросы Декомб рассматривает с привлечением широкого философского контекста и обширного исторического материала. Его кредо характеризуется поствитгенштейновским взглядом на философский метод, предполагающий использование логико-семантических процедур при понятийном анализе».

Алан Кубатиев. Джойс. М., «Молодая гвардия», 2011, 480 стр., 5000 экз.

Первая в России биография Джеймса Джойса, вышедшая, соответственно, в серии «Жизнь замечательных людей» [1] .

Ж.-М.-Г. Леклезио. Смотреть кино. Предисловие Жиля Жакоба. Перевод с французского и послесловие Дмитрия Савосина. М., «Текст», 2012, 173 стр., 2000 экз.

Книга нобелевского лауреата, поэта и знаменитого романиста, о кино в его жизни («Я всю свою жизнь балансировал между литературой и кинематографом») — о проживании фильмов Орсона Уэллса, Одзу, Бергмана, Пазолини, Мидзогути, Антониони, Мохсена Махмалбафа и других.

Некалендарный ХХ век. Мусатовские чтения. Ответственный редактор С. Феоктистова. М., «Азбуковник», 2011, 496 стр., 200 экз.

Научный сборник, составленный по материалам Мусатовских чтений в Новгороде; статьи о Муратове, Ахматовой, Анненском, Гумилеве, Волошине, Мандельштаме, Блоке, Давиде Самойлове и других. Среди авторов В. Андреев, Е. Иванова, Ю. Орлицкий,  Л. Кихней, Т. Игошева, Р. Тименчик, О. Северская, Н. Корнилова.

Евгений Сабуров. Гуманитарная экономика. Статьи. Предисловие И. Кукулина, послесловие Е. Гонтмахера. М., «Новое литературное обозрение», 2012, 416 стр., 1000 экз.

«Книга экономиста и писателя Евгения Сабурова (1946 — 2009) вобрала в себя прежде всего статьи из журнала „Неприкосновенный запас”. Сабуров умел смотреть на экономику „с точки зрения вечности”, но не отвлеченной вечности примирения, а настоящей вечности, в которой все вещи расставлены по местам, и даже для ностальгии не остается места. Именно с этой точки зрения, бывшего и несбывшегося, и можно увидеть гуманитарное общение как настоящую коммерцию, обмен идеями и мнениями, а экономику — как лучшее средство преодоления „мнений”, неустойчивых и неотработанных порывов, ради четкого выполнения задач. Гуманитарий, согласно Сабурову, должен не просто уметь решить любую задачу, но доказать, что его решение оптимально, — в математике это видно и так, а гуманитарий должен уметь репрезентировать уже выполненное решение. Человек, о котором пишет Сабуров, — человек политико-экономический, и здесь важны обе составляющие. Как политик, человек проходит через модернизации  и кризисы, не расплескав себя, сохранив тайну своих мотиваций. Как экономист, человек может отличить подлинное от поддельного и наделить подлинное серьезным значением, оплаченным самой жизнью. Сбережение себя, ради культурно продуманной изощренной и гладкой мысли, и тут же полная самоотдача, наделяющая мысль весом, равным весу всех лет повседневного существования человека, — вот гуманитарная экономика в самом кратком изложении» (А. Марков, «Русский журнал»).