Маленькая леди в большом городе - Эстер Браун

По большому счету в этих девушках нет ничего дурного. Но они все еще девушки, когда приходит пора прибегать к помощи гормонозаместительной терапии. Не совсем это правильно.

Быть изобретательной мне, разумеется, нравилось. И приятной собеседницей, но не авантюристкой.

Я молча смотрела на разворачивавшиеся перед глазами картины грядущей жизни, что напоминали мрачные сцены из диккенсовских книг, а Годрик взахлеб рассказывал о рисковой девице, которая однажды, будучи в одном лишь шлеме полицейского, оседлала бронзового льва на Трафальгарской площади. Готова поспорить на кофе с молоком по цене Гринич-Виллиджа, что не обошлось в его жизни без влюбленности в некую чокнутую, может, старше, чем он.

– …и, само собой, все это… ужасно… сексуально.

Годрик, причмокивая, сделал глоток чая и прикинулся, что последнего слова вообще не произносил.

– Знаешь, Годрик, – сказала я, – может, в твоем понимании «девица без комплексов» – это забавно и весело, но послушайся моего совета: больше не отвешивай этот комплимент девушке если только не хочешь окончательно с ней порвать. У меня был один… – Я в нерешительности помолчала, но продолжила: – У меня был один парень, который тоже полагал, будто слова «ты малышка без комплексов» – для девушки лучшая похвала. Он носил туфли от Гуччи и заставлял меня забирать из химчистки его шмотки.

– Серьезно? – Судя по выражению лица, Годрик, видимо, не знал, положительная это характеристика или наоборот. – И чем все закончилось?

– Мы расстались – он ушел к другой. Но речь не об этом. Мне следовало понять в самом начале, что раз уж Орландо заявляет: «Парни обожают девушек без комплексов», ему нужно только одно.

Лицо Годрика потемнело.

– Нет, я, конечно, сходила по нему с ума, – продолжала я, ободренная тем, что собеседник в ужасе. – Он необыкновенный. Настоящий красавец и невообразимо хорош в… – Я покачала головой. Разглагольствовать о подобных вещах было не время. – Но теперь я осознаю, что лишь человек типа Джонатана… Что? Почему ты так странно на меня смотришь?

– Орландо? – требовательно спросил Годрик. – А фамилия?

– Ты его не знаешь, – сказала я. – Он не актер.

– Я ведь не только актер, – пропыхтел Годрик. – Как его фамилия?

– Фон Борш, – ответила я. – Орландо фон Борш. Его отец – производитель фаршированных оливок. Сам Орландо стопроцентный европейский щеголь. Я бы даже сказала: щеголь в позолоте. Может, ты видел его…

– Я прекрасно знаю, о ком речь. – На Годрике лица не было. – Он увел Крис… Мою девушку, после «Сумасшедшего Ларри», как раз перед тем, как я полетел на съемки этого дурацкого фильма. В тот вечер я видел ее последний раз.

Как же тесен мир!

– Правда? А что, «Сумасшедшего Ларри» еще показывают? – полюбопытствовала я. – Я к тому, что… Послушай, это ужасно! Бедняга! Как, говоришь, ее имя?

– Кристи, – неохотно ответил Годрик–Кристи Каррутерс. Ты с ней знакома?

Я покачала головой.

– Нет.

Годрик отвернулся, точно раненый зверь.

– Я почти переболел. А она… Если ей по вкусу такие придурки, что ж! Ради бога!

Я протянула руку и пожала его большой палец. Вот, значит, о какой бывшей девушке упоминала Пейдж. Неудивительно, что Годрику было на все наплевать. Я чувствовала, что он хоть и огрызается на каждое слово, в душе неплохой парень. Вроде Храбреца: рычит, но не кусает.

Впрочем, нет, Храбрец вполне мог пустить в ход зубы. А Годрик – поднять руку даже на полицейского. Хорошо, в тот раз он промазал, в противном случае не помогли бы никакие выдумки Однако, несмотря на все это, догадалась вдруг я, и тот и другой ведут себя так лишь потому, что боятся доверять людям, не желают снова страдать. Храбрец, в свое время заброшенный хозяевами-трудоголиками, намучился от одиночества. Годрик стал отъявленным грубияном после того, как его бросила подруга.

Какая проницательность! Я моргнула, поражаясь собственной способности так точно определять источники чужих бед. Ни дать ни взять Опра! Еще месяц-другой в Нью-Йорке, и будет впору открывать собственное телешоу.

– Не то чтобы у нас была большая любовь, – промямлил Годрик. – Но Кристи мне, э-э, очень нравилась. Казалось, и я ей небезразличен. – Он в нерешительности замолчал и поднял на меня свои щенячьи глаза. – Э-э… Ты женщина, Мел… Как думаешь, не потому ли, что я просил ее…

– О чем просил?

Годрик густо покраснел, а в моей голове закружились вереницей самые невероятные предположения.

– О чем? Просто скажи, и все. Годрик испуганно на меня взглянул.

– Нет, я не о том… Боже упаси!

Я мигнула. Честное слово, я уже не знала, что и подумать.

– Ну, так о чем же?

– Гладить мои рубашки, – виновато уронив голову на грудь, пробормотал Годрик

Я вздохнула. Если то была самая дерзкая просьба, с какой он обращался к подруге, неудивительно, что она прельстилась неподражаемыми улыбками Орландо.

– Нет, Годрик. Наверняка Кристи ушла от тебя не поэтому. Эй, выше нос! Ты без пяти минут всемирно известная кинозвезда! – подбодрила его я. – Бог с ней, с глупышкой Кристи! Что до Орландо, по словам Нельсона, он чудесно справляется лишь с единственной ролью, на этой их яхте… – Я резко замолчала. Подобные речи Годрика вряд ли могли утешить. – Забудь о них. Скоро целые толпы девушек будут стучать в твою дверь.

Годрик вздрогнул.

– Большинство мужчин прыгали бы на твоем месте от радости, – сказала я. – Только представь: море красоток с длинными ногами и идеальными зубками. Любая ну прямо как фотомодель. В лондонском Уэст-Энде таких раз-два и обчелся.

– Я предпочел бы девушку без комплексов, с толстыми ногами и очаровательной улыбкой, – еле слышно произнес Годрик– Как ты.

– Не болтай ерунды, – строго велела я. – Оладьи еще будешь? По-моему, они здесь вкуснее, чем в Лондоне.

– Мелисса! – неожиданно воскликнул Годрик, хватая меня за руку. – Пожалуйста, пойдем со мной на вечеринку! Не представляешь что это за пытка! Любой считает своим долгом подойти к тебе, сказать, что в жизни ты выглядишь куда менее высоким, предложить наркоту, которую ты понятия не имеешь, как принимать, засыпать вопросами о знаменитостях, с коими ты, по мнению всякого, должен водить дружбу. В конце концов, дабы вытерпеть этот кошмар, ты набираешься, и все кругом начинают на тебя цыкать, а потом.. – Он пристально смотрел на меня горящими глазами. Я снова задумалась, не самое ли ему время обратиться к врачу. – Пожалуйста, пойдем! Хотя бы на полчасика. Пожалуйста!

– Годрик, нет, не могу я, понимаешь? Дала Джонатану слово.

– Это будет не работа, – молящим голосом произнес Годрик. – Я прошу об одолжении. По– дружески. Можешь не задерживаться там. Я сам сбегу, как только отдам дань приличиям.