Место встречи - Левантия - Варвара Шутова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Среда сегодня. Точно среда, — отчеканил Шорин. — Утром на молочной кухне пюре яблочное давали, вкусное, а это только по средам.
— Обжираешь младенца, папаша?
— Да ладно, один раз попробовал, когда Оська нос воротил.
— Ладно, поверим. Итак, у всех среда, а у дамы… Кстати, как ее зовут?
— Агнесса Оскаровна.
— А у Агнессы Оскаровны — вторник. Но, говоришь, нормальная. Так?
— Так, — Кролик перевел взгляд с Мони на позевывающего Шорина, — Давыд Янович! А можно вас попросить… Посмотреть, ну, по-вашему. Нет — так нет, но вдруг там что-нибудь…
Давыд нерешительно глянул на Моню. Тот веско кивнул — и Шорин вышел из катафалка. Подошел к старушке, что-то спросил, пока она отвечала — провел у нее рукой за спиной — и тут же прибежал обратно.
— …Твою ж мать! — закончил он довольно длинную тираду.
— Что такое? — Моня неодобрительно поднял брови.
— Старую знакомую встретил. От этой Агнессы Оскаровны Наташей разит за версту. Моня вскочил:
— Так что мы сидим? Так, я оформляю дело, Арина расскажет Боре подробности, а ты, Давыд, предложи даме чаю. Она хоть и пожилая, но вполне заслуживает мужского внимания. Заодно про колечко расспроси. Во-первых, приметы, во-вторых — где и как наша дамочка могла его увидеть. Как все будут готовы — поедем на место. У меня тут личный интерес.
— Да у всех тут… Личное, — проворчал Давыд. — Ничего, в этот раз она от нас не уйдет. Обещаю. Разыщем, пока она себе новую банду не завела. Одна она против нас не сдюжит.
Но Давыд ошибался. Кролик прочесал всю Левантию с портретом Наташи в руках, нашел шляпное ателье, где она работала модисткой и уволилась за неделю до его прихода. Нашел ее новую квартиру. Нашел тех, кто ее видел, тех, кто о ней слышал, тех, кто был с ней знаком. А вот самой Наташи и след простыл.
Обнаружили ее в конце марта.
Странное это было зрелище — грязная пивная в рабочем районе со стоячими столиками, пол в мартовской слякоти чуть ли не по щиколотку — а посредине Наташа в золотистом платье до пола и каракулевой шубке.
Раздатчица сказала, что девушка подошла без очереди (а очередь, состоящая из работяг соседнего завода, и не возражала), взяла две кружки, одну вылила в себя махом, не отходя от прилавка, а вторую понесла к столикам, и вот прямо на ходу упала и умерла.
Раздатчица плакала, умоляла не сажать ее, клялась, что в пиво ничего не добавляла, что девушка сама…
— Да сама, сама, успокойтесь, гражданочка, — увещевал ее Моня, но Арине все-таки шепнул: — Пиво проверь, не по этому делу, но на всякий пожарный.
Арина не стала спорить. По этому-то делу все было ясно. Желтая кожа, странное поведение… И опять — ищи ветра в поле.
— А вот и колечко, — улыбнулся Кролик, поднимая руку Наташи, — закрываете дело?
— Да на этой дамочке, кроме колечка, столько всего… Как блох на собаке, — вздохнул Моня. — Меня в данном случае убийца ее интересует. А тут мы ни на шаг не приблизились.
— Ну должно, должно нам когда-нибудь повезти, — погладил друга по плечу Давыд.
— Повезет, куда денется. — воспрял духом Моня. — А пока хочу снять пробу пива где-нибудь в более культурном месте. Составите компанию?
И коллеги не стали возражать.
На долгую память
Давыд крутился перед зеркалом. Арина уже хотела сказать ему что-нибудь колкое, но сама залюбовалась. Все-таки Давыду безумно шла форма. Особенно теперь, когда бирюзовый цвет выпушек и кантов заменили на красный.
Белый летний китель обрисовывал широкую грудь, высокие сапоги и галифе делали ноги еще длиннее и стройнее. Красавчик. Неужели вот такая невозможная прелесть досталась Арине в мужья? Быть не может! Арина чуть не засмеялась от нахлынувшего счастья.
— Дода!— улыбнулась сыну Белка. — Можешь сбегать до фотографии? Гала написала, мол, хочу фото своих племянника, внука и невестки.
Галу Арина видела на свадьбе. Тетка Давыда, чуть ли не одного с ним роста, а шириной — раза в два больше, с косой чуть ли не до пола (рядом с ней даже хвост Давыда выглядел куцим), с громовым голосом. Танцевать с ней рискнул, кажется, только Яков Захарович. Давыда она приветствовала фразой: «Не думала, что у моего задохлика-братца такой красавчик народится», Арину осмотрела скептически. С Белкой они болтали как закадычные подружки, но видно было, что вряд ли они стали бы общаться, не будь родней.
— Мам, давай завтра? — Шорин наконец-то оторвался от зеркала. — У нас с Ариной как раз выходной.
— Хорошо, я тогда дошью Осеньке парадную рубашечку, чтобы тоже красавчиком смотрелся, — улыбнулась Белка и села за машинку.
На следующий день она продемонстрировала плоды своих трудов — крохотную, но совершенно настоящую матроску, как раз по размеру Оси. Осип Давыдович обновку одобрил — загулил восторженно. А вот от вязаных ботиночек отказался. Даже папины уговоры не помогли.
Арина надела потрясающее шелковое платье, недавно подаренное Давыдом, — зеленое, с узором из маленьких цветочков, с белым воротничком и пуговками-жемчужинками. Абсолютно прелестное. Нежнейшее.
Апрельский день был солнечный, пекло почти по-летнему, до фотографии Петросяна, самой известной и лучшей в городе, идти было далеко. Арина всю дорогу с удовольствием ловила на себе, Давыде и Осе восхищенные взгляды прохожих.
В фотографии уже был клиент. Судя по злому и усталому голосу Петросяна, клиент этот торчал там уже давно и радости не приносил.
— Прошу вас, не надо поз! Это просто фото на документ. Сделайте серьезное лицо, уберите руки от головы, а ноги от моего фона — вы его уже весь расцарапали! — голос Петросяна звучал обреченно. — Не выгибайте шею, не прикрывайте глаза!
Арине стало любопытно, что за странный клиент у Петросяна. Оставив Давыда и Осю гулять в тени лип, она заглянула в студию.
Она ожидала увидеть там кого угодно: заезжую кинозвезду, портовую девицу, балующихся детишек. Но перед Петросяном стоял Кодан. Кирилл Константинович небрежно опирался на бутафорские перила, стоящие на фоне. Выставив вперед ногу и старательно вытягивая мысок, каблуком второй он царапал краску колоннады. Глаза его были томно прикрыты, а одна рука…
«Как будто локон теребит», — подумала Арина.
— Давыд, посмотри пожалуйста. Там мужчина
