«Если», 2009 № 07 - Журнал «Если»

— Це добре, — возрадовался Саид. — Мы сюда движочек пристроим, опробуем…

— Стоп! — окоротил его Витька. — Пора прекращать самодеятельность. Объявляю в три совещание, всем побриться, форма одежды… — он покосился на блестящий Лашин пупок, — форма одежды приветствуется. Писателю штаны найдите приличные, а то стыдно, ей-богу.

— Есть, товарищ генеральный!

Витька глянул подозрительно, но Женька говорила всерьез.

Ромкин двигатель взорвался на стенде, не выйдя и на половину мощности.

— Суета сует! — вздохнула Женька и взъерошила Ромкины седины. — Хочешь, я блинов сделаю?

Почерневший Саид не хотел блинов. Он перестал спать и питался насильственно. Женька присматривалась к аптечке со шприцами и витаминами, Шмустрый изучал бутылку нехорошим, задумчивым взглядом. Туземцы шарахались черной тени, бродившей вокруг нового котлована, а Ромкину тетрадь воспринимали не иначе как книгу смерти.

— Глаза горят! — пожаловался Лаше мрачный Витька. — А нужно, чтобы керосин горел. Новый двигатель довести — это не слона из ямы вытащить. Люди нужны и время!

— Суета сует… правильно? — старательно пожалела его девушка. — Хочешь, я блинов напеку? Я умею.

Она провела рукой по Витькиной лысине и засмущалась.

— Замуж бы тебя отдать, красивую, — растрогался Витька. — Языки знаешь, блины печь умеешь. Пропадаешь ты здесь!

— Нет! — засмеялась Лаша. — Не пропадаю!

Утром в коттедж пришел раджа, а с ним Гагарин.

— Роман, — улыбнулся космонавт. — Не падайте духом. Вы же испытывали прототип двадцать лет назад. Позже им занимались и наши, и американцы. Вот…

Он выложил на стол объемистую папку.

— Отчеты об испытаниях. Секретные. Думаю, вам пригодятся.

— С капсулой проблемы, — признался Витька упавшим голосом. — Мы делаем носитель, на корабль может не хватить времени.

— Успеете, — обнадежил его Гагарин. — Сделайте проще, мне же не нужно возвращаться.

Раджа проснулся, и они ушли.

— Ша, братва и девушки, — решил Витька, проводив гостей взглядом. — Теперь всё по науке. Организуем группу по маршевому двигателю, группу по носителю, группу по капсуле и группу по старту. Работаем параллельно. Есть вопросы? Нет вопросов!

— Гагарин липу подсунул, — сказал Витька, оставшись с Женькой наедине. — Никто Ромкиным двигателем не занимался.

— Я поняла, — улыбнулась Женька. — Главное, что Ромка поверил.

Ромкин двигатель снова взорвался, но перед смертью вышел на расчетную мощность. Саид позеленел, аборигены шарахались от его бледной тени. Ромкину тетрадь окурили тайком от злых духов, и Саид каждый раз кривился, приступая к работе. Но, главное, за ним повсюду дрожащим от ужаса хвостиком тянулись четверо смышленых ребят из местных. Саид рявкал на них и всячески гнобил интеллектуальным трудом.

Годовщину встречали дружно, на подъеме.

Ромкин движок, наконец-то, «выдал мощь» и мирно сгорел, отработав аж два ресурса. Саид просветлел.

Женька и Шмустрый раскатали в новом сборочном цехе чертежи носителя в натуральную величину, ползали по ним и склочно делили каждый сантиметр бортового пространства. Женька клялась внуками дать Шмустрому в глаз, беллетрист рычал в ответ прорезавшимся басом.

Муртазин откопал еще один котлован, под старт, напоролся на нефтеносный слой и велел засЫпать — не дай бог раджа проснется! Ожившего Саида Витька запер в рабочем коттедже вместе с приближенными туземцами и поклялся дверь не отпирать, пока капсулы не увидит. Первое время заключенцы слезно просились на солнышко, затем притерпелись. Звуки из-за дверей доносились железные, сочные, правильные.

На двенадцатое апреля Муртазин объявил первый в году выходной.

— Ну, что, пенсионеры, — спросил ядовито, поднимая бокал с кокосовой брагой. — За успех нашего безнадежного дела?

Прибежала Лаша и доложила, что на посадку заходит «ну очень большой самолет». Женька вскинулась, за ней побежали остальные.

Выходной пропал.

Под огромным, в полнеба, «Русланом» собрался весь остров. Онемевший от изумления карго-мастер вытягивал краном прямо в джунгли элементы конструкции, а за стеклами далекой кабины маячили бледные лица ошалевших пилотов.

Женька переселилась в сборочный цех, лично отобрав в помощники сообразительных ребят. Тревожить ее Витька не решался, опасаясь за глаз.

Наконец пришел день, когда Муртазин вернулся со старта и понял, что делать ему нечего. Из срочного все переделал, а на несрочное все равно времени не хватит.

— Испытания? — обманчиво ровным голосом предложила Женька. — У нас с Данькой готово.

— Саид?

Ромка воздел к небу руки, мол, все в руках аллаха.

— На десятое октября назначаю пробный запуск, — решил Муртазин. — Готовьтесь, висельники.

Висельники замолчали, не глядя друг другу в глаза.

— Что-то случилось? — забеспокоилась Лаша.

— Все в норме, — нехотя ответил Витька. — Если считать авантюру нормой. Ну, авантюра же! Из трех двигателей два сгорели, Шустрый черт знает что напрограммировал, и ведь не проверишь. Остальное… — он махнул рукой. — Чувствую, накроется все медным тазом!

— Виктор, ты не прав, — Лаша несмело улыбнулась. — Даже если испытательная ракета взорвется, вы сделаете новую. Потому что умеете и у вас есть Гагарин!

Женька посмотрела на девушку с интересом.

— Я не знаю, как объяснить, — засмущалась Лаша. — Я вам лучше расскажу легенду. Когда-то к нашему острову приплыла огромная акула. Рыбаки называли ее Белая Смерть, потому что акула переворачивала лодки и уносила людей. Рыбаки перестали ходить на лов, женщины боялись, дети плакали от голода. И тогда проснулся раджа. Он взял острогу и в поединке один на один победил акулу! Женщины сложили песню, дети пели ее, а рыбаки снова вышли в море. Они больше не боялись акулы! Они стали победителями. А у победителей все получается, рано или поздно. Руки опускаются у побежденных.

— Ай, хорошо сказала! — удивился Данька. — Как писатель ответственно заявляю.

Лаша смутилась окончательно и сбежала, выдумав срочное дело.

— Вы вот что… седина в бороду, — негромко предупредила Женька. — Бесов своих придержите. Я девочку с собой заберу, когда Юру запустим. Нечего ей здесь делать!

Ракета, которой в спешке не придумали названия, взлетела точно по плану, совершила положенные маневры и выбросила на орбиту макет обитаемой капсулы.

— Данька, гони макет в атмосферу! — скомандовал Муртазин, не чувствуя ничего кроме стариковской боязливой усталости. — Всем спасибо, всем спать.