Чудо - из чудес - Санин Евгений

            — А ведь и я, — подхватила Лена, — иной раз так не хочется идти в храм, да еще и выстаивать целую службу, особенно Великим постом, когда она по несколько часов! И все равно встаешь с теплой постели и идешь по промерзшему селу. Стоишь. Поёшь. Ничего, вроде, такого чудесного в это время не чувствуешь. Только понимаешь, не столько умом, сколько, как вы правильно сказали — сердцем, что без этого никак не спастись… И на следующий день снова встаешь через силу. И идешь… идешь…

            — Ты это верно заметила, что идешь, — одобрительно кивнул Сергей Сергеевич. — Главное — куда и к Кому? Ко спасению, к Богу!

            За такими разговорами они даже не заметили, как, словно каким-то чудом, дорога перед ними расчистилась.

            Светофоры постоянно давали зеленый свет.

            И они уже без всякого труда доехали до аэропорта.

            Где Лена купила Стасу большую розу на длинном черенке и с нетерпением стала ожидать, когда, наконец, объявят о прибытии его рейса…

4

— Все ясно, следы дрессировки! — усмехнулся Стас.

            Всего ожидала Лена от свекрови.

            Упреков.

            Словесных нападок.

            Или, наоборот, ледяного, как дождь над Москвой, молчания.

            Даже требования к сыну, после того, что узнала, немедленно развестись с инвалидом-женой.

            Всего.

            Но только не этого…

            Свекровь, словно ни в чем не бывало, радостно поцеловала сына.

            Охотно взяла из его рук розу.

            Поставила ее в вазу посередине — Лена глазам своим не поверила, но подойдя ближе убедилась, что это действительно так — празднично накрытого стола.

            И принялась приветливо разговаривать с мужем, невесткой…

            А со Стасом общалась так — словно он занял первое место.

            Ни разу не обмолвившись о том, что он — проиграл.

            Хотя — еще перед самым отъездом на душе у нее было совершенно иное.

            Что же произошло здесь за это время?

            Неужели свекровь, без молитвы, без помощи Божьей вдруг разом все поняла?

            Или что-то задумала?..

            Размышлять об этом сейчас не хотелось.

            Лена просто сияла от счастья.

            Рядом с ней, после бесконечно короткой разлуки снова был самый дорогой человек на свете, ее защита, ее — муж!

            — А вот и наш Стасик! — вводя его в комнату после ужина, радостно проговорила она. — Что нужно сказать, Горбуша?

            — Стасик кар-р-стяпа! Стасик позор-р-р! Кошкараул!!! — с готовностью отозвалась та.

            — Ой, Стасик! — ужаснулась Лена. — Это не я! Я совсем другому ее учила!

            — А кто же? — с недоумением взглянул на нее Стас. — Впрочем, погоди! Давай, не спеша, рассудим. В доме пять живых существ. Тебе я верю. Папа тоже на нашей стороне. Горбуша сама до такого бы никогда не догадалась…

            — Горбуша кар-р-рошая! — подтвердила ворона. — Ур-р-ра!!!

            — Вот, — согласно кивнул ей Стас и подытожил: — Остается только одно. Точнее — одна!

            — Да. Но она — твоя мама! — напомнила Лена. — И ее вполне можно понять…

            Она подошла вплотную к клетке и, увидев лежавшую рядом с ней большую красную бисеринку, прошептала:

            — Стасик, смотри! Я ее икрой не кормила…

            — Икар! Икар! — сразу запрыгав, заволновалась Горбуша.

            — Все ясно, следы дрессировки! — подойдя, усмехнулся Стас. — Как говорится, нет ничего тайного, что не стало бы явным!

            — Эх, ты, на икру купилась! — с укоризной покачала головой Лена.

            — Икар… — уже не так уверенно попросила ворона.

            — А кошкараула не хочешь?

            — Кар-р! — огрызнулась Горбуша.

            И обиженно отвернулась от Лены.

            Разговор с ней был закончен.

            Зато со Стасиком — только начинался!

5

— Стасик! Неужели ты начнешь писать? — боясь дышать, уточнила Лена.

            — Самое обидное, — с досадой сказал Стас, — что я срезался на том, что лучше всего знал! Представляешь, на времени императора Клавдия, который воевал с Британией. У меня ведь сейчас несколько его монет, одна из которых, кстати, рассыпалась на твоих глазах... И вообще я с большой симпатией отношусь к этому императору-историку, очень люблю годы его правления, когда начиналась апостольская проповедь и в Антиохии христиан впервые стали называть христианами. А тут, словно помрачение какое-то нашло. На элементарные вопросы ответить не смог…

            — Ой, Стасик, как раз этого я и боялась больше всего! — призналась Лена. - Хотела тебе сразу сказать, что после отборочного тура ты стал очень самонадеянным. Но то одно, то другое… Да и ты все равно не стал бы меня слушать!

            — Это верно, я уже в самолете на обратном пути сообразил, что к чему, — вздохнул Стас. — Как говорили древние греки, считавшие жителей малоазийской Фригии тугодумами — поздно становятся умными фригийцы!

            — Этих фригийцев еще можно понять! Они ведь до Рождества Христова жили, — возразила Лена. — А вот, если мы что начинаем делать без Бога, надеясь лишь на себя… — она неодобрительно покачала головой и усмехнулась: — Со мной вот что однажды было! Я частенько на службу опаздывала так, что отцу Михаилу даже часы самому приходилось начинать читать. То кур покормить надо, то еще что… И вот однажды — вышла загодя. Иду, радуюсь: «Вот я какая хорошая и правильная — вовремя на службу иду! Вон уже и храм рядом — какая же я умница!» Похвалила себя, и сразу — бац! Прямо в лужу. Колготки порвала, вся перепачкалась. Пока кое-как в порядок себя привела, пришла — а отец Михаил уже шестой час читает…

            — Что, читать больше было некому? — возмутился Стас. — Зря, что ли, мы тогда так старались, восстанавливая церковь?!

            — В том-то и дело, что нет! — развела руками Лена. — Ваня в армии. Бабушки — хорошо, если хоть петь придут. Да и все равно никто из них толком читать не умеет, — пренебрежительно поджала она губы. — А служба ведь — каждый день!

            — Так ты что, кроме ночной учебы, еще и на все службы ходить успевала?

            — Конечно. Они ведь и помогли мне все это выдержать!

            — А как же школа?!

            — Как-как… Отец Михаил специально стал службу на час раньше начинать, чтобы я на первый урок успевала.

            — Да, мне бы войти в твою меру веры! — с уважением покачал головой Стас.

            — Так походи год-другой ежедневно в церковь — тоже укрепишься! — принимая как должное похвалу, самодовольно посоветовала Лена.

            И даже не поняла, что сама повторяет ту же ошибку, какую совсем недавно совершил Стас.

            Который, впрочем, тоже этого не заметил…

            Он прошел к столу, посмотрел на усеянную монетами карту-схему.

            И с готовностью потер ладони.

            — А все-таки ты это хорошо придумала! Так и тянет сразу взяться за книгу!

            — Стасик! Неужели ты начнешь писать? — боясь дышать, уточнила Лена.

            — Нет, — зябко передернул плечами Стас. – Не хочу даже настраиваться — чтобы не расстраиваться! Уж лучше я тебе пока просто буду рассказывать!

            — Но ты же устал! Тебе нужно отдохнуть!

            — Так для меня это и есть самый лучший отдых. Тем более, что от этой истории, которую можно видеть и к которой можно прикоснуться руками — такое вдохновение вдруг накатило!

            Пользуясь тем, что Горбуша пока была в клетке, Стас снял со стола стекло и, взяв монету Синопы, где осталась жена Ахилла, спросил:

            — На чем мы остановились? Ах, да! На Ириде, которая не нашла утром Элии. Значит, так…

            — Ой, Стасик, погоди, я сейчас! — спохватившись, жалобно попросила Лена.

            Достав из кармана кофты диктофон, она незаметно включила его.

            И — с самым невинным видом — подсела как можно ближе к Стасу, который стал рассказывать, с какими невероятными трудностями, почти ежеминутно подвергаясь опасности, шла след в след за любимым Элия, постепенно узнавая о словах и делах апостола и убеждаясь, что Юния нужно не только не отрывать от него, а, наоборот, сделать все, чтобы он оставался вместе с ним…

Глава вторая

  СЕМЬЮ СЕМЬ…

1

— Стасик кар-роший! Стасик позор-р!! Ур-р-ра! — закаркала Горбуша.

            И пошли, посыпались, словно крупные, светлые снежинки с неба, дни.

            Вроде бы, все одинаковые.

            А присмотришься — разные!

            Утром и вечером Лена была счастлива, находись рядом со Стасом.

            Затем весь день, не зная куда себя девать, ожидала его.