Поспорь на меня - Вера Эн

Он скучал по Катюхе. Черт, он безумно по ней скучал, слишком привыкнув за два с половиной года к ее постоянному присутствию в своей жизни. Даже если они не виделись в каникулы по несколько недель, Рома знал, что она где-то рядом, и словно бы чувствовал это. А тут почти целый месяц — без весны в ее глазах и без света в ее улыбке. Будет ли Катя еще когда-нибудь улыбаться ему, Рома не знал. Сможет ли сам улыбнуться ей — не имел представления. Думать об устроенном Сорокиной спектакле было по-прежнему мучительно больно. Рома несколько раз пытался разобраться во всем полоумии того дня, но останавливался ровно на том месте, когда Катя от него сбежала, чтобы следом броситься на шею Карпоносу. Смотреть на их лобзания было сродни приступу аппендицита. Рома сам за пару часов до этого целовал Катюхины губы и просто загибался от ревности при одном лишь воспоминании о ее вероломстве. Только признание Карпоноса в том, что у них с Сорокиной ничего не было, позволяло хоть как-то смириться. Олегу Рома почему-то верил: тому, на самом деле, не имело смысла ему лгать. В отличие от Катюхи. И вот чему верить, когда дело касалось ее, он совершенно не знал.

А сейчас вдруг показалось, что доверие вернулось. Вернулось, когда отец сказал, что Катя на него наехала. Это не поддавалось никакой логике, но в отношении Катюхи ту искать никогда и не следовало. Ни одна нормальная девчонка не решилась бы — да и не додумалась — назвать Дениса Денисовича Давыдова старым дураком, но Рома и влюбился в ненормальную. И не сумел разлюбить, как бы ни храбрился и каких бы обещаний себе ни давал. Но, быть может, иногда и стоило их нарушать? Чтобы потом не кусать локти за упущенные возможности?

Рома посмотрел за запястье. Так и тянуло завязать новый браслет на еще одну встречу с Катюхой, но данное отцу слово, пожалуй, было ничуть не менее крепким. Это обещание Рома выполнит, чего бы оно ему ни стоило. Слишком много накопилось вопросов. И слишком мало ответов, чтобы не перелистывать якобы чистую страницу своей жизни раз за разом назад.

Он еще раз провел ладонями по лицу и резко поднялся. Давай, Давыдов, откапывай в себе гусара и вперед, в бой, пока знаменитый предок не сгорел в гробу от стыда за нерешительного потомка. Гусары не знают страха и не пасуют перед дамами сердца. Тем более когда те исписывают их именем весь свой альбом.

Рома улыбнулся и потянулся за ветровкой. Но в этот момент за стеной раздался звонок, возвещающий о начале рабочего дня. Все верно, десять утра. А значит, в следующие десять часов отлучиться никак не получится.

Рома беззвучно застонал и поплелся в торговый зал.

Глава 28

Ждать Катя не умела. К тому же не особо доверяла обещанию Давыдова-старшего. То есть она не сомневалась, что тот сдержит слово и сделает попытку выяснить у Ромки место его нынешнего обитания, но вот на сам разговор надежд почти не возлагала. Слишком хорошо помнила, в каких тонах отец и сын общаются. И Ромка запросто может взбрыкнуть или заартачиться и оставить родителя без своего адреса: о его чертовом упрямстве Катя знала не понаслышке.

К тому же в голове крепко засела брошенная Соней фраза о том, что было бы странно съезжать с квартиры, поссорившись с девчонкой. Обмозговав ночью эту мысль, Катя пришла к выводу, что подруга была совершенно права, что Ромка меньше всех на свете похож на истерика и что должна существовать еще какая-то причина для подобного его решения. Путем нехитрых вычислений ровно к утру она остановилась в поисках этой причины на Олеге. Именно его Катя использовала, чтобы отомстить Роме, и именно он мог отомстить так, как самой Кате и не снилось. Что именно способен сделать Олег и зачем ему это нужно, переполненный собственными ошибками и раскаянием мозг придумывать отказывался, и Катя решила выяснить этот момент у Олега лично. И не стала откладывать дело в долгий ящик.

Отец сегодня с утра собирался отвезти маму к какому-то врачу, поэтому на его машину не стоило рассчитывать, но, пожалуй, это было даже к лучшему: так Кате не пришлось объяснять, почему она соскочила с кровати в такую рань и помчалась в универ, не в силах ждать ни одной лишней минуты. Неукротимое желание поскорее все узнать гнало вперед, а ощущение столь близкого выяснения ответа на не дающий покоя вопрос подстегивало еще сильнее, и Катя, не обращая внимания на моросящий дождь, мерила в нетерпении шагами университетскую стоянку в ожидании приезда Олега. Наверное, разумнее было бы вылавливать его возле аудитории, но во-первых, тогда ее терпение подверглось бы еще большему испытанию, а во-вторых, возле аудитории обязательно будут посторонние, а Катя никак не хотела посвящать их в свое дело. Она и Олегу-то не сказала бы ни слова, но он сейчас был единственной ниточкой, связывающей ее с пропавшим Ромкой, и Катя подавила и гордость, и обиду, и решительно бросилась наперерез черной «хонде», наконец-то привезшей хозяина в университет.

Тормоза взвизгнули, и еще через секунду из автомобиля выскочил то ли побледневший от испуга, то ли покрасневший от гнева Олег Карпонос. Больно схватил Катю за локоть и потащил ее в сторону.

— Рехнулась, Сорокина? С собой решила покончить после своих выкрутасов? Так не за мой счет! Я еще после прошлой твоей подставы не отмылся! — выплюнул он Кате в лицо, кажется, накипевшее. Катя захлопала глазами, пытаясь понять, о чем он говорит и что вообще знает. Потому что знал он, судя по всему, куда больше, чем должен был.

— Что ты имеешь в виду? — не нашла с ходу лучшего вопроса она. Олег выдохнул и зло прищурился.

— Ровно то, что твой папенька пригрозил мне отчислением, если я еще хоть раз подойду к тебе ближе, чем на два метра, — сообщил он — и, кажется, правду. — Так что сделай милость, Сорокина, отойди подальше, чтобы у него лишнего повода не возникло. У