Кто поставил Горбачева? - Александр Островский

Однако уже в марте, т. е. через месяц после того, как К.У. Черненко стал генсеком, деньги для продолжения работы над фильмом были изысканы и начались новые съемки. На этот раз они продолжались пять месяцев и к концу лета были завершены. Затем начались монтажные работы. В декабре фильм был закончен[2264].

«Мы, – вспоминает Нана Джанелидзе, – ждали, чтобы его посмотрели члены бюро ЦК КП Грузии и, конечно, Шеварднадзе. Просмотр происходил в Малом зале на киностудии «Грузия-фильм». Наконец, свет в зале погас, и фильм начался. Смотрели тихо, не дыша. По словам Тенгиза, Шеварднадзе впился в экран. И вот фильм закончился. Экран погас, зажегся свет. В зале стояла гробовая тишина, никто не смотрел друг на друга, никто не переговаривался – ждали, что скажет Шеварднадзе. Тот очень долго молчал. Тенгизу показалось, что тишина длится целую вечность. «Это очень нужный фильм. Я потрясен», – сказал он, – встал, подошел к Тенгизу и поцеловал его…»[2265].

В конце декабря Республиканский телерадиокомитет и Госкино Грузии приняли картину[2266].

Таким образом, еще при жизни К.У. Черненко был подготовлен фильм, который должен был взорвать общественное мнение и начать идеологический разворот умов советских людей против существующей политической системы.

Подобная же роль отводилась и роману Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». В редакции журнала «Октябрь», куда он поступил еще в 1983 г., после смерти Ю.В. Андропова начался саботаж[2267]. Но 23 сентября 1984 г. A.C. Черняев записал в дневнике: «Узнал, что разрешили издать роман А.Н. Рыбакова «Дети Арбата» – о Сталине и 1934 г. (первую часть я читал в рукописи) и будто вопрос рассматривался наверху: Горбачев, Воротников, Пономарев – за. Стукалин давно за. А вот Шауро и Беляев всегда были против. И еще узнал, что уже есть верстка сборника воспоминаний и эссе о Шоломе Алейхеме. Подержал в руках. Немыслимо было бы даже пару лет назад»[2268].

Запись 23 декабря 1984 г.: «Читаю «Дети Арбата», вторую часть, первую читал два года назад. Говорят, что вмешался Горбачев и будто разрешили печатать в начале 1985 г. в «Октябре»[2269].

Тогда же была сделана попытка отстранить Р.И. Косолапова от руководства журналом «Коммунист» и поставить во главе его редколлегии другого человека. Осенью 1984 г. П. Н. Федосеев познакомил А.П. Бутенко с доносом, который поступил в ЦК КПСС. В этом доносе Р.И. Косолапов обвинялся не только в том, что хочет стать секретарем ЦК КПСС, в чем не было никакого криминала, но и метит на пост генсека, что было полным абсурдом. Под доносом стояли фамилии, но когда стали выяснять, указанные в доносе люди заявили, что такого документа не писали и не подписывали[2270].

«Знаменательно, – пишет профессор Тартуского университета Рейфмана, – что партийная пресса с конца 84 г. – начала 85 г. превращается в форум реформистского лагеря». В качестве примера он приводит опубликованную в декабре 1984 г. на страницах «Правды» статью. Ю.Воронова о необходимости радикальных перемен в области литературы[2271].

10 марта 1985 г. «Правда» опубликовала статью главного режиссера Театра Ленинского комсомола Марка Захарова «Художник и время. Зеркало души», в которой не только развивалась эта же тема, но и предлагалось взять на вооружение слова В.И. Ленина «считавшего, что будущие поколения могут по-иному понимать социализм, чем деятели первого призыва». По мнению П. Рейфмана, статья М. Захарова «была не только программой театральной перестройки, но и общим кредо реформ, ожидаемых художественной интеллигенцией в отношении подлинной будущей культуры»[2272].

В 1984 г. на прилавках наших магазинов появилась книга «За кулисами видимой власти», о которой шла речь ранее. В набор она была сдана 22 ноября 1983 г. еще при Ю.В. Андропове, а подписана к печати при К.У. Черненко 5 июня 1984 г.[2273]. Книга была выпущена в свет издательством «Молодая гвардия» и рассчитана на массовую аудиторию, так как имела тираж 100 тыс. экз.

Таким образом, в период короткого пребывания К.У. Черненко у власти движение по намеченному Ю.В. Андроповым курсу продолжалось.

Глава 2

Запад ставит на М. С. Горбачева

«Мы много о нем знали»

Известный советский диссидент А. Зиновьев утверждает, что когда в 1979 г. за границей, где он находился в эмиграции, ему был задан вопрос, какое место в советской системе является самым уязвимым, он ответил: «…То, которое считается самым надежным, а именно – аппарат КПСС, в нем – ЦК, в нем – Политбюро, в последнем – Генеральный секретарь. «Проведите своего человека на этот пост, – сказал я под гомерический хохот аудитории, – и он за несколько месяцев развалит партийный аппарат… начнется цепная реакция распада всей системы власти и управления». «И как следствие этого» произойдет «распад всего общества»[2274].

Через некоторое время, по свидетельству А. Зиновьева, он имел разговор с одним из сотрудников Интеллидженс сервис, и тот заявил ему, что «скоро они (то есть силы Запада) посадят на советский престол» своего человека». Не упоминая фамилии М.С. Горбачева, А. Зиновьев делает вывод, что это обещание оказалось пророческим[2275].

Если учесть, что получила Великобритания от советской перестройки, версия о причастности британских спецслужб к продвижению М.С. Горбачева на вершину власти приобретает сомнительный характер.

В связи с этим некоторые авторы считают возможным говорить о связях М.С. Горбачева не с британской Интеллидженс сервис, а с американским ЦРУ[2276] или же с масонством[2277]. С легкой руки бывшего помощника Е.К. Лигачева В. Легостаева получила распространение версия, «будто бы в период оккупации Миша Горбачев… дал германским властям письменное обязательство о сотрудничестве», которое «после капитуляции Германии» оказалось «в руках западных союзников» и стало средством «шантажа»[2278].

Никаких, даже косвенных доказательств в пользу названных версий до сих пор не приведено. Поэтому если мы действительно хотим разобраться в этом вопросе, следует не пересказывать слухи, а сделать проблему «Запад и Горбачев» предметом специального изучения.

В связи с этим, прежде всего, заслуживают внимание его студенческие годы, так как в МГУ учились не только советские, но и иностранные студенты. Достаточно отметить, что в 1953 г. на юридическом факультете их было несколько десятков человек[2279]. С одним из них чехом Зденеком Млынаржом (1930–1997) Михаил Сергеевич не только был знаком, но и дружен[2280].

Между тем их взаимоотношения как в университете, так и после его окончания до сих пор не привлекли к себе специального внимания. Тем более остаются вне поля зрения взаимоотношения М.С. Горбчава с другими студентами-иностранцами, учившимися в МГУ в 1950–1955 гг.

Биограф М.С. Горбачева A.C. Грачев утверждает, что с 1955 по 1985 г. его герой и 3. Млынарж не поддерживали отношений, что за эти 30 лет они встретились только один раз в 1967 г., да и то случайно[2281].

Однако сам же A.C. Грачев приводит слова М.С. Горбачева, сказанные им, видимо, в 1994 г. для «Комсомольской правды»: «Зденек был для меня самым близким другом, чем кто-нибудь из наших»[2282]. Неужели, находясь в таких отношениях, они после университета даже не переписывались? А вот утверждение, сделанное М.С. Горбачевым в 2002 г.: «У меня был друг Зденек Млынарж. Мы с ним дружили до конца его жизни»[2283].

Это дает основания предполагать, что после 1955 г. М.С. Горбачев и 3. Млынарж продолжали поддерживать отношения, но не афишировали их.

Для того, чтобы понять причины этого, необходимо учесть, что после окончания МГУ с 1955 по 1963 гг. 3. Млынарж работал в Институте государства и права ЧССР, в 1963–1967 гг. был секретарем Комиссии по правовым вопросам ЦК КПЧ, а в 1968 г., став секретарем и членом Президиума ЦК КПЧ, оказался одним из вождей «пражской весны». Именно поэтому в ноябре 1968 г. его отправили в отставку, а в 1970 г. исключили из партии. В 1977 г. 3. Млынарж подписал Хартию-77 и вынужден был эмигрировать в Вену.

Когда М.С. Горбачев стал генсеком, он сразу же пригласил 3. Млынаржа в Москву, но встречался с ним негласно[2284].

Рассматривая проблему «Горбачев и Запад», следует также обратить внимание на участие Михаила Сергеевича во Всемирном форуме молодежи в Москве, который проходил в 1961 г. и на котором он по поручению ЦК ВЛКСМ (а может быть, не только ЦК) «был прикреплен к итальянской делегации». Отсюда пошли его связи с итальянскими коммунистами, а это значит, с тем движением, которое позднее получило название еврокоммунизма[2285].