Кто поставил Горбачева? - Александр Островский

Александр Владимирович Островский

Кто поставил Горбачева?

Введение

КТо привел Горбачева к власти?

В один из ноябрьских дней 1982 г. ко мне подошла студентка и, радостно улыбаясь, проговорила: «Вы слышали? Умер Брежнев».

Не знаю, был ли в нашей стране другой глава государства, чьей смерти ждали бы так, как ждали смерти Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева.

Не потому, что его ненавидели. К началу 80-х годов прошлого века страна требовала перемен. И почти все связывали их со сменой власти в Кремле.

Однако заменивший Л.И. Брежнева на посту генсека Ю.В. Андропов вскоре тоже умер. За ним очень быстро последовал его преемник К. У. Черненко. В марте 1985 г. руководство страны возглавил М. С. Горбачев. Он и начал долгожданные перемены.

Но они повели не к возрождению, а к разрушению страны.

Почему так произошло, идут ожесточенные споры. Оставляя пока этот вопрос в стороне, попробуем посмотреть, как М.С. Горбачев оказался у власти.

В этом восхождении много странного.

Прежде всего, удивляет, что в индустриальной стране в эпоху научно-технической революции генеральным секретарем стал человек, который курировал самую отсталую отрасль экономики – сельское хозяйство.

Может быть, в этой области ему удалось добиться особых успехов?

Ничего подобного.

Отмечая, что Наполеон и Ленин на голову возвышались среди своих соратников, один из «прорабов» перестройки Г.Х. Шахназаров писал: «Таких подвигов у Горбачева не было. Не выделялся он среди коллег ни выдающимися достижениями в бытность секретарем Ставропольского крайкома, ни успехами на первоначально порученном ему участке руководства сельским хозяйством, ни тем более чем-нибудь заметным в области идеологии и международных отношений»[1].

Как же такой человек оказался во главе одной из крупнейших мировых держав?

Чтобы понять это, необходимо учитывать то наследство, которое оставил после себя Л.И. Брежнев.

На этот счет в литературе тоже нет единства.

«Мы… – утверждал, характеризуя положение, сложившееся в СССР к середине 80-х годов, бывший секретарь ЦК КПСС А.Н. Яковлев, – стояли перед катастрофой. Прежде всего экономической»[2]. По мнению главного ельцинского архивиста Р.Г. Пихои, «временем кризиса» стало «начало 80-х» годов[3]. Экономист В. А. Найшуль пишет, что советская страна находилась «в смертельном экономическом кризисе» уже «в конце 70-х»[4]. «Тяжело, если не сказать смертельно, больной» называет советскую экономику конца 70-х годов бывший советский премьер Н. И. Рыжков[5].

Однако до сих пор доказательств, что к середине 1980-х годов советская страна переживала экономический кризис и, тем более, что он имел катастрофический характер, не приведено.

Между тем существует мнение, что «сложившаяся в первой половине 80-х годов в СССР экономическая ситуация, согласно мировым стандартам, в целом не была кризисной. Падение темпов роста производства не перерастало в спад последнего, а замедление подъема уровня благосостояния населения не отменяло самого факта его подъема»[6].

«В начале 80-х годов, как по мировым стандартам, так и в сравнении с советским прошлым дела, – пишет известный публицист С.Г. Кара-Мурза, – были не столь уж плохи»[7]. «Наша советская экономика середины 80-х годов, – утверждает В.М. Видьманов, – оставалась жизнеспособной» и нуждалась лишь «в совершенствовании и модернизации»[8].

Сторонники первого подхода считают, что советское общество требовало срочных, радикальных перемен и М.С. Горбачев был выдвинут к власти теми, кто стремился спасти страну от гибели. Сторонники второго подхода утверждают, что за спиной М.С. Горбачева стояли внешние силы, целью которых было не реформирование, а уничтожение СССР.

Одним из первых последнюю концепцию сформулировал А.К. Цикунов, писавший под псевдонимом Кузьмич. «Перестройка, – отмечал он, – не советское и не русское слово. Оно перешло в наш лексикон и стало политическим термином из международного права, а разработано в кулуарах Всемирного Банка и Международного валютного фонда (МВФ. Доклад «Социальные аспекты структурной перестройки»). Развернутое определение этого термина можно найти в документе № 276 (XXVII) от 20 сентября 1983 года в рамках Совета по торговле и развитию ООН, решение № 297 от 21. 09. 84 г., № 310 от 29.03.85 г. и т. д.»[9].

У нас нет возможности проверить упоминаемые А.К. Цикуновым «документы», так как он не указал, где они хранятся или опубликованы. Но достаточно открыть любой орфографический или толковый словарь русского языка, изданный до 1983 г., чтобы найти там слово «перестройка». О том, что к тому времени оно уже существовало, свидетельствует и изданная в 1982 г. книга В.А. Рыбкина «Перестройка на марше»[10].

Особый интерес, по мнению А.К. Цикунова для понимания того, что произошло в эпоху Горбачева, представляет «доклад ЮНИДО № 339 от 1985 года «Перестройка мирового промышленного производства и перемещение промышленных мощностей в страны Восточной Европы»«[11]. Согласно этому докладу, перестройка была рассчитана на двадцать лет: «1985–1987 – период первоначального накопления капиталов за счет разграбления СССР». «1987–1990 – захват земли и производства». «1991–1992 – сращивание ТНК и совпроизводства». «1992–1995 – окончательное поглощение России». «1995–2005 – создание Мирового Правительства»[12].

Несмотря на то, что указанный доклад давно фигурирует в литературе, остается непонятно: если он был опубликован, почему никто не дает ссылок на публикацию, если находится в архивах, почему до сих пор никто не указал, где именно.

Между тем с «докладом ЮНИДО» уже давно соперничает другой подобный же «документ», который фигурирует в литературе под названием «Гарвардский проект». По свидетельству бывшего соратника Ю.В. Андропова по КГБ СССР А.Г. Сидоренко, последний вариант этого «проекта», относящийся к 1982 г., состоял «из трех разделов: «Перестройка», «Реформы», «Завершение» и предполагал «ликвидацию в СССР социалистического строя»[13].

Ссылаясь на ленинградского математика Романа Антоновича Надеина, якобы лично видевшего этот трехтомный документ в ЦК КПСС, петербургский филолог Ю.К. Бегунов, утверждает, что содержавшаяся в нем программа была «рассчитана на три пятилетки». В первые пять лет (1985–1990) под знаменем борьбы за социализм с человеческим лицом планировалось осуществить «перестройку»; за вторые пять лет (1991–1995 гг.) – ликвидировать мировую систему социализма, СССР и КПСС; в третье пятилетие (1996–2000 гг.) – ввести частную собственность и расчленить Россию[14]. По словам Ю.К. Бегунова, кроме P.A. Надеина, этот документ, видели только девять человек, и «все девять человек, знавшие о трехтомнике, погибли». Тогда весной 1992 г. P.A. Надеин решил поделиться этой тайной с Ю. К. Бегуновым, а Ю.К. Бегунов предал ее гласности[15].

И хотя упомянутый «трехтомник» уже пошел гулять по страницам печати, то, что известно о нем, напоминает знаменитую фальсификацию – «протоколы сионских мудрецов» с той лишь разницей, что «протоколы» опубликованы, а упомянутый «трехтомник» – нет. И почти никто из ныне здравствующих людей его не видел.

После издания книги американского разведчика Питера Швейцера «Победа»[16] отрицать влияние внешнего фактора на развал Советского Союза могут только невежественные или же недобросовестные люди. Но если мы хотим понять, как действительно развивались события и каким образом М.С. Горбачев оказался у власти, необходимо оперировать не домыслами, а реальными, доступными проверке фактами.

Часть первая

От Сталина к Андропову

Глава 1

У истоков перестройки

Плоды советского термидора

Когда в конце XV века Москва освободилась от татаро-монгольского ига и провозгласила себя «Третьим Римом», у многих это могло вызвать лишь улыбку. Но прошло два-три столетия, и на глазах удивленной Европы Московская Русь превратилась в Российскую империю. В XVIII в. русские солдаты маршировали по улицам Берлина, в начале XIX дошли до Парижа.

А пока русская знать почивала на лаврах, в Англии начался промышленный переворот, сделавший необратимым переход человечества от аграрной экономики к индустриальной[17]. В результате произошло разделение всех стран на индустриальные («мастерские мира») и аграрные («мировая деревня»), развернулась борьба между «мастерскими мира» за раздел аграрной периферии, за мировое господство.

Общее представление о некоторых итогах этой борьбы дает таблица 1.

Из приведенных данных явствует, что в середине XIX века «мастерские мира» на 70 % жили за счет собственного производства, а «мировая деревня» теряла около 15 % производимого ею национального дохода, причем первые превосходили вторую по уровню жизни не более чем в два раза.