Кто поставил Горбачева? - Александр Островский

Хотя после 23 февраля М.С. Горбачев и вел заседания Секретариата, но эта обязанность была возложена на него «временно» и документально никак не оформлена. Поэтому с формальной точки зрения он оставался секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству. Между тем 4 марта в СССР прошли выборы в Верховный Совет СССР[2327].11 апреля открылась первая сессия нового Верховного Совета[2328] и в тот же день М.С. Горбачев был избран председателем Комиссии по иностранным делам[2329].

Как отмечал В.А. Крючков, при Л.И. Брежневе эту комиссию возглавлял М.А. Суслов, при Ю.В. Андропове – К.У. Черненко[2330]. Иными словами, эту должность занимал второй человек в руководстве партией. Поэтому избрание на нее М.С. Горбачева можно рассматривать как дополнительное свидетельство того, что после смерти Ю.В. Андропова он фактически стал вторым секретарем ЦК КПСС.

В связи с этим, пишет Д.Ф. Мэтлок, открылась «возможность послать ему приглашение от руководителей Конгресса». Между тем, пока рассматривалась такая возможность, администрации американского президента стало известно о планировавшейся поездке в СССР президента Финляндии Мауно Койвисто. Отмечая этот факт, Д. Мэтлок пишет о М.С. Горбачеве: мы «пытались вступить с ним в контакт через президента Финляндии Мауно Койвисто»[2331].

Мауно Хенрик Койвисто родился в 1923 г. в Турку в простой семье. Работал плотником, докером, служащим в управлении портовых работ. В 1947 г. вступил в Социал-демократическую партию Финляндии. В 1949 г. получил среднее образование, в 1953 г. закончил университет, в 1956 г. стал доктором философии. В 1957 г. был избран депутатом городского собрания в Турку, после чего работал на разных должностях в банках: в 1958–1967 гг. был одним из руководителей Хельсинкского сберегательного банка, в 1968–1982 гг. – генеральным директором и председателем правления Финляндского банка, председателем правления Почтового банка Финляндии, председателем правления «Эланто». В 1966–1969 гг. представлял Финляндию в Мировом банке реконструкции развития, в 1970–1979 гг. – в Совете управляющих МВФ. В 1966–1967 гг. занимал пост министра финансов, в 1972 г. стал заместителем премьер-министра, в 1968–1970 и 1979–1981 гг. являлся премьер-министром, в 1982 г. одержал победу на президентских выборах[2332].

М. Койвисто прибыл в Москву 26 апреля[2333], 27 апреля вылетел в Крым на отдых[2334]. Ни среди встречавших его в аэропорте, ни на его встрече с К.У. Черненко М.С. Горбачев не фигурирует[2335]. Однако если учесть, что 11 апреля он был избран председателем Комиссии по иностранным делам, М. Койвисто мог сам нанести визит М.С. Горбачеву и передать ему предложение администрации президента Р. Рейгана Из книги Д. Мэтлока явствует, что подобная встреча состоялась[2336].

Итак, не ранее 26 – не позднее 27 апреля М.С. Горбачев был уведомлен о том, что администрация Р. Рейгана хотела бы установить с ним неофициальную связь и провести предварительные переговоры, как с будущим главой советского государства.

Однако если американский вице-президент имеет определенную свободу действий, то секретарь ЦК КПСС не мог выехать за пределы страны не только без ведома, но и без санкции Политбюро.

Трудно сказать, было ли это случайностью, но, как мы уже знаем, именно в конце апреля 1984 г. была сделана неудавшаяся попытка отстранить М.С. Горбачева от руководства заседаниями Секретариата ЦК КПСС. В связи с этим упомянутый эпизод заслуживает особого внимания. В частности, это касается позиции A.A. Громыко.

Как отреагировал Михаил Сергеевич на сделанное ему американской администрацией предложение, мы не знаем. Не знаем мы также и того, поставил ли он руководство партии в известность об этом предложении или же попытался сохранить его в тайне, что сделать было невозможно, так как, по некоторым данным, М. Койвисто сотрудничал с КГБ[2337].

Во всяком случае, дальнейшее развитие событий дает основание думать, что М.С. Горбачев не отверг сделанное ему предложение, а значит, продемонстрировал готовность вступить в тайные переговоры с руководством США.

А пока американцы еще только прощупывали почву для приглашения М.С. Горбачева к себе, он отправился за границу сам. Дело в том, что в воскресенье 11 июня умер лидер итальянских коммунистов Энрико Берлингуэр[2338]. В Кремле об этом стало известно в тот же день. Первоначально Москва хотела направить на его похороны делегацию во главе с Б.Н. Пономаревым, но руководство Итальянской компартии отнеслось к этому решению негативно и предложило вместо него М.С. Горбачева[2339]. Предложение было принято[2340] и уже утром 12-го руководство ИКП было уведомлено об этом[2341].

13-го утром советская делегация прибыла в Рим[2342].

В тот же день состоялись похороны[2343]. А вечером «в восьмом часу»[2344], вспоминает М.С. Горбчаев, «в особняке нашего посольства мы встретились с членами руководства ИКП…»[2345]. «Разговор продолжался всю ночь, и под утро, когда расходились, наметилось какое-то взаимопонимание»[2346].

Как отмечал один из участников этой встречи, у руководства ИКП много вопросов вызвал «новосибирский доклад» Т.И. Заславской. Однако М.С. Горбачев поразил их, заявив, что главное не в экономике. Гораздо больше его тревожит национальный вопрос[2347].

К 1984 г. ничего угрожающего в национальном вопросе еще не было. Но тогда получается, что М.С. Горбачев хорошо понимал, что задуманная децентрализация экономики и планируемый в связи с этим региональный хозрасчет должны будут повести к усилению центробежных сил, а значит, и к обострению национального вопроса.

14-го состоялась встреча М.С. Горбачева с президентом Италии А. Пертини. Может быть, М.С. Горбачев выполнял поручение советского руководства? Нет. «Отъезд наш, – вспоминал он, – оказался столь скоропалительным, что никаких особых инструкций от Политбюро не давалось» [2348].

Как вспоминает бывший советский посол в Риме Н. Луньков, когда утром 14-го советская делегация уже собралась на аэродром, раздался телефонный звонок. Президент Италии А. Пертини изъявил желание «встретиться с гостем из Москвы», т. е. с М. С. Горбачевым[2349].

«На следующий день, 14 июня, – вспоминает Михаил Сергеевич, – меня принял Президент Итальянской республики А.Пертини… Это была содержательная беседа, и, когда мы расставались, дружеские объятия были искренними»[2350]. По свидетельству советского посла в Риме Н. Лунькова, «беседа продолжалась… минут сорок»[2351].

Чем было вызвано желание А. Пертини встретиться с М.С. Горбачевым, о чем они вели разговор и почему встреча завершилась дружескими объятиями, Михаил Сергеевич умалчивает.

«В тот же день, – пишет М.С. Горбачев, мы вылетели в Москву. Провожали нас в аэропорту Пайетта и Рубби». Казалось бы, в Москву они должны были вернуться днем. Однако, как явствует из дневника A.C. Черняева, в Москву делегация вернулась вечером[2352].

К лету 1984 г. фамилия М.С. Горбачева замелькала в западных средствах массовой информации. Отметив 18 июня в своем дневнике факт встречи с Г.А. Арбатовым, A.C. Черняев так записал его слова: «Горбачев сейчас самый популярный наш деятель за границей. Газеты открыто пишут о нем, как о «кронпринце»[2353].

Подготовка к поездке в Лондон

Еще на похоронах Ю.В. Андропова К.У. Черненко обратился к премьер-министру Великобритании Маргарет Тэтчер со словами, которых «железная леди» от него не ожидала. «Давайте дружить», – заявил он[2354].

В результате, по свидетельству Л.И. Замятина, «после длительного охлаждения англо-советских отношений – делегацию Верховного Совета СССР пригласили посетить Лондон с официальным визитом». Причем «через британского посла в Москве дали понять, что премьер-министр могла бы встретиться с главой делегации, если таковую будет возглавлять Горбачев»[2355].

«Британцы, – пишет A.B. Шубин, – отнеслись к визиту со всей серьезностью… Тэтчер консультировалась с учеными-советологами, уже в это время изучавшими Горбачева. По мнению одного из них, А. Брауна, Уайтхолл никогда не проявлял такого интереса к его изысканиям»[2356].

Когда началась подготовка к этому визиту, установить пока не удалось, но летом 1984 г. она уже шла.

Об этом свидетельствуют воспоминания О. Гордиевского. По его свидетельству, когда в августе 1984 г. он приехал в Москву, то начальник Третьего отдела ПГУ КГБ СССР Н.П. Грибин не только сообщил ему о готовящейся поездке М.С. Горбачева в Лондон, но и обратил внимание на необходимость лондонской резидентуры принять участие в ее организации[2357].