Нити судьбы - Елена Паленова

прийти только со стороны реки или с восточного скалистого побережья, если какому-нибудь безумцу пришло бы в голову пытаться пробраться на запретные земли с моря. Исгайл шёл сюда не из-за грозящей Латернону опасности – он искал хозяина, хотя тот и приказал охранять новую госпожу.

«Вот же упрямое животное…»

Дракон оскалил зубастую пасть, издал злобный грудной рык и отодвинул лапой пса подальше от себя. Увы, вместо того, чтобы в ужасе убегать или бросаться в бой, Исгайл перевернулся на спину и доверчиво подставил чудовищу своё мохнатое брюхо, усыпанное застрявшими в шерсти колючками – мол, чеши. И так вдруг захотелось почесать…

– Ну здравствуй, Нэйджел Хараган…

Он вздрогнул и повернулся на звонкий голос, а фьораг так и остался валяться на спине в ожидании хозяйской ласки. Незнакомка появилась из ниоткуда, и дракон грозно сощурился, памятуя о том, что именно таким способом колдун перемещался туда, куда ему вздумается.

– Я тебе не враг, – будто услышав его мрачные мысли, предупредила женщина, и ветер перебросил длинные светлые пряди волос ей на грудь, окутав дракона облаком незнакомых, дурманящих запахов. – Моё имя Иллиара Даар, но вряд ли тебе когда-нибудь доводилось его слышать. Здесь меня знают как Великую Богиню Даар.

Она склонилась над нетерпеливо ожидающим ласки фьорагом, запустила свои тонкие пальчики в его густую шерсть и принялась вытаскивать колючки, отчего Исгайл блаженно закатил глаза, полностью отдавая себя во власть исходящей от рук незнакомки магии. Дракон недоверчиво склонил голову набок и водрузил одну переднюю лапу на другую.

– Страшно чесать такое маленькое пёсье пузо таким большим драконьим когтем, да? – посочувствовала ему женщина. – Мне тоже неудобно постоянно задирать голову, чтобы заглянуть в твои глаза.

Она вообще ничего особенного не сделала и не сказала, но Нэйджел почувствовал, что его тело вдруг начало менять очертания, и немедленно скрылся в пещере, чтобы не предстать перед Великой Богиней в неприличном виде.

– О, прости, – усмехнулась Иллиара, и по человеческой коже Нэйджела заструился мягкий шёлк непривычного длинного одеяния.

Он посмотрел на себя, на неё… И вспомнил, что видел платье такого же покроя на изваянии, которое медленно проваливалось под землю в древних руинах неподалёку от замка Рион.

И что полагается делать в таких случаях? Падать на колени и возносить хвалы? Или приветствовать воплощённых богинь положено как-то иначе?

До Нэйджела вдруг дошло, что он снова человек, а это означало, что…

– Куда ты дела дракона? – выскочил он из пещеры, путаясь в длинном одеянии и сжимая кулаки.

– Ого! – удивилась она и перестала баловать фьорага своим вниманием. – А где же раболепие и подобострастие?

– Где дракон? – грозно прорычал Нэйджел.

– Там, где ему и место, – неопределённо махнула рукой Великая Богиня, присаживаясь на плоский камень на самом краю обрыва. – Этому миру драконы не нужны, Нэйджел Хараган, особенно разумные.

– И что это означает?

– Ну да… Тому, кто побывал в шкуре дракона, церемониться с богами незачем… – вздохнула Иллиара Даар, смиряясь с тем, что падать ниц перед ней здесь горазд только ошалевший от прикосновения божественных пальцев пёс.

Она устремила задумчивый взгляд на усеянные пёстрыми полянами первоцветов склоны гор, немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом пустилась в долгие объяснения, потому что человеку, побывавшему в шкуре дракона, они были необходимы.

– Несколько тысячелетий назад этот мир был всего лишь камнем, который запросто уместился бы на ладошке твоей дочери, Нэйджел. Я тогда была точь в точь такой, как она сейчас – любопытной, наивной, непоседливой… Но детство в Небесных Храмах заканчивается быстро. Однажды отец принёс мне этот камень и велел вдохнуть в него жизнь. Я сказала, что ничего не умею, потому что ещё маленькая, а он рассмеялся и ответил: «Учись». И я начала учиться… Эти горы, море, пески – всё это было создано мной, когда я была ещё совсем ребёнком. И имя своему миру я сама придумала. Сальсирия…

Мне показывали, что и как нужно делать, а я повторяла за взрослыми. Что-то получалось сразу, что-то приходилось переделывать и доводить до совершенства. Деревья, птицы, животные – постепенно, от простого к сложному. Как-то раз, когда мои наставники отвлеклись всего-лишь на одно короткое мгновение, я немного переборщила с магией и что-то напутала, и в Сальсирии появился дракон. Большой, злой и голодный. Он сразу же принялся поедать всё, что бегало и летало, а я начала плакать, потому что наставники велели избавить столь удачно получающийся мир от этого чудовища.

Мне удалось отстоять его право на существование, и я сделала ещё несколько разных чудовищ, потому что они мне нравились. Никто из моих братьев и сестёр не мог создавать драконов, а я могла и считала это преимуществом. Я гордилась этим. Они были самыми большими, сильными и свирепыми по сравнению со всеми другими живыми существами…

Когда пришло время поселить в этом мире людей, отец сказал, что я должна сделать выбор – либо люди, либо драконы. Он утверждал, что человеческий разум способен подчинить себе и даже истребить любую мощь, и драконы вымрут все до единого, если я впущу в Сальсирию людей. Я не поверила ему. Люди маленькие, уязвимые и… съедобные. Разве они могли противостоять моим чудовищам?

Долгое время я наблюдала за тем, как на созданной мной земле росли жертвенные алтари. На потеху моему самолюбию люди скармливали драконам друг друга, а я радовалась, что оказалась права. Тогда мне ещё очень многому нужно было учиться, но Сальсирию я решила оставить такой, какая она получилась, и принялась за другой мир.

Я наделала много ошибок, прежде чем услышала от наставников, что моё обучение успешно завершено. К тому времени я совершенно забыла об этом, самом первом моём собственном мире с моими собственными драконами. А когда обратила на Сальсирию свой взор, то увидела, что дракон здесь остался всего один, последний. Отец был прав – маленькие, слабые, смертные люди истребили всех моих могущественных чудовищ. Я успела спуститься к этой горе, на которой мы с тобой сейчас так мило беседуем, за мгновение до того…

– Я знаю свою фамильную легенду, – перебил её Нэйджел. – Возможно, услышать её от Богини Даар было бы великой честью, но…

– Знаешь? – горько усмехнулась Иллиара. – Ты ничего не знаешь, Нэйджел Хараган. Твой предок убил моего последнего дракона у меня на глазах. Представляешь, насколько я была зла? Я решила наказать его за всех драконов, которые были