Будни революции. 1917 год - Андрей Светенко

разгрузка Петрограда? Получается, что приток новых людей в Первопрестольную представлял собою их отток из Северной столицы? В любом случае, это еще одна любопытная и малоизвестная деталь. В чем заключался смысл разгрузки Петрограда? Учитывая, что все завязывалось на военного министра, не в передислокации ли революционно настроенного элемента столичного военного гарнизона? Вроде бы нет. Вроде бы речь идет о мирных гражданах, обывателях, имеющих право на выбор, – в декрете подчеркивалось, что на лиц, выехавших с места для следования в Москву до введения в действие данного постановления, запрет не распространяется. Но вопросы оставались. В первую очередь Московская городская управа потребовала от правительства уточнить границы «не связанных с Москвой существенных интересов». Выяснилось, что речь идет о 60-верстовой зоне вокруг Москвы, в которую входили Сергиев Посад, Клин, Новый Иерусалим, станция Ильинская и почему-то даже Можайск.

Но это еще не все, что удивляет. Газета «Утро России» сообщала, что в связи с изданием декрета о воспрещении въезда в Москву в городе началась усиленная деятельность эмиграционного бюро, которое регулировало движение граждан уже, как говорится, в противоположном направлении: «Москвичи со своими семьями, имеющие возможность оставить город, направляются на Северный Кавказ и в Донскую и Кубанскую области, а беженцы – в Западную Сибирь. За последние три дня, – сообщала газета, – из Москвы выехало 185 семей москвичей, а беженцев, то есть временно перемещенных лиц, прибывших в город за время войны, ежедневно через посредничество эмиграционного бюро выезжает из Москвы до 500 человек». Что ж, как видим, наступление кровавых событий, а в Москве советская власть установится в результате недельных боев с серьезными жертвами, похоже, было уже тогда понятно населению. Кроме того, показательно, что запреты и ограничения на въезд и выезд из столиц – это не изобретение советской власти. Временное правительство этим уже активно занималось. Причем настолько активно, что в те дни градоначальник Москвы Вознесенский дал распоряжение всем участковым комиссарам милиции «дать возможность дачникам беспрепятственно выезжать и въезжать в город, для чего выдавать дачникам и жителям пригородов соответствующие удостоверения». Как пародия на эти тревожные явления, выглядит еще одна заметка того дня в газете «Утро России» под заголовком «Дуэль комиссаров»: «Один из комиссаров московской милиции направил рапорт министру внутренних дел Никитину с просьбой разрешить ему вызвать на дуэль другого комиссара, состоящего на службе в другом городе». Как вы думаете, как ответил получивший письмо министр? Он написал: «Ввиду того, что в прошении не указаны причины, побудившие комиссара к вызову на дуэль, министр поручил рассмотреть конфликт губернскому московскому комиссару». То есть не отказал, не разрешил, а вообще не взял на себя ответственность рассматривать это дело. Без комментариев.

18.10

В этот день – 5 октября 1917 года по старому стилю – министр юстиции Временного правительства Малянтович принял, как писала газета «Утро России», «особую делегацию эстонского населения Прибалтийского края». Депутация просила министра дать разрешение на осуществление судопроизводства в пределах Эстландии на эстонском языке. Это обращение было далеко не первым. Газета отмечала: «До сих пор никто из революционных министров не счел возможным дать такому прошению ход. Новый министр (а Малянтович стал им буквально за неделю до этого), выслушав пожелание депутации, категорически заявил ей, что он сделает все возможное, чтобы удовлетворить ходатайство, и в тот же день поручил выработать соответствующий законопроект». Как видим, в национальном вопросе еще до захвата власти большевиками позиция Временного правительства стала столь же революционна. Имя министра Малянтовича не на слуху, но фигура эта знаковая, а судьба его весьма поучительна.

Павел Николаевич, уроженец Витебска, окончил юридический факультет Дерптского университета. Дерпт – это Тарту, стало быть, интересы эстонского населения были ему как минимум знакомы. В революционном движении Малянтович с середины 90-х годов XIX века. В отличие от Ленина, тоже юриста по образованию, Малянтович стал успешным адвокатом. Получил известность как защитник на рабочих процессах – Петра Заломова, прототипа главного героя романа Горького «Мать», по делу о стачке на морозовской фабрике, причем выиграл эти процессы. Особую известность Малянтович получил после того, как выиграл гражданский процесс у наследников миллионера Саввы Морозова. Они оспаривали завещание фабриканта, в котором 100 тысяч рублей отходили в пользу партии большевиков. Эти деньги Малянтович получил по решению суда и лично передал видному большевику Красину. В 1915 году Малянтович стал окружным присяжным поверенным в Москве и взял себе в помощники Андрея Януарьевича Вышинского. Того самого, верного сталинского наркома, беспощадного обвинителя на политических процессах 30-х годов. В октябре 1917-го Вышинский служил комиссаром милиции Временного правительства в Якиманском районе Москвы. Вместе с Малянтовичем Вышинский в тот момент был членом РСДРП, правда, (м), а не (б). То есть они были меньшевиками. Но, как в начале 1920-х вспоминал Вышинский, во многом благодаря саботажу со стороны Малянтовича осенью 17-го была свернута операция по розыску и аресту Ленина. В день Октябрьского переворота Малянтович был арестован как член Временного правительства, но уже через день освобожден. Он не покинул Советскую Россию, хотя и отошел от политической деятельности. Писатель Иван Бунин в своем дневнике в марте 18-го года сделал запись о Малянтовиче, явно не комплиментарную: «Похоже, Павел Николаевич не воспринимает происходящее как трагедию. Для таких, как он, до сих пор праздник, с них все как с гуся вода. Розовый, оживленный». В 20-м Малянтовича вновь арестовали и вновь ненадолго. По просьбе Луначарского он был освобожден, работал юрисконсультом. В 37-м успел принять участие в съемках культового фильма «Ленин в Октябре» в качестве консультанта. Но в ноябре того же года арестован и спустя три года следствия приговорен к смертной казни. Его письма Вышинскому уже остались без ответа. В августе 1959 года Павел Малянтович был посмертно реабилитирован.

19.10

В этот день – 6 октября 1917 года по старому стилю – министр-председатель Временного правительства Александр Керенский объявил о готовящейся эвакуации Петрограда. Это было серьезное заявление, и сделал его премьер сразу после возвращения из Ставки Верховного главнокомандования. Ставка, как известно, располагалась в Могилеве. И отъезд туда в феврале из столицы императора привел… Не надо напоминать – к чему. Неудивительно, что в отсутствие Керенского по Петрограду поползли слухи, что премьер заболел брюшным тифом. И кто знает вообще, чем этот отъезд обернется. Пришлось публично объявлять, что Александр Федорович всего лишь подхватил грипп. Но главное, конечно, в том, что и неожиданная поездка в Могилев, и задержка там совпали с началом работы в столице Временного совета Российской республики, или Предпарламента. И было это последней попыткой остановить хаос и сползание к новой революции. Понятно, что присутствие Керенского на заседаниях