Сказание о Мануэле. Том 1 - Джеймс Кейбелл

— Карающий меч Юргена, мой заколдованный Калибур — ужас для всех завистливых мужчин, но утешение для всех милых женщин.

— Это, несомненно, очень большой меч, — сказала она. — О, изумительный меч, как я могу определить даже в темноте. Но, повторяю, Смойта здесь нет, чтобы помериться с вами силой оружия.

— Сейчас ваши доводы раздражают меня, тогда как честная женщина позаботилась бы о том, чтобы все наследство ее умершего мужа было соответственным образом удовлетворено…

— Ох, ох! И что же вы имеете в виду?..

— Но определенно, что внук является… в одном колене… своего рода наследством.

— В том, что вы выдвигаете, что — то есть…

— В том, что я выдвигаю, есть много чего, могу вас уверить. Это самый естественный и доходчивый вид логики. И я просто хочу освободиться от долга…

— Но вы возбуждаете меня своим огромным мечом. Вы меня нервируете, и я не могу спорить, пока вы им тут размахиваете. Уберите же ваш меч! О, что же с вами делать? Вот же ножны для вашего меча, — проговорила она.

В этот момент их прервали.

— Герцог Логрейский, — произнес голос госпожи Анайтиды, — не думаете ли вы, что лучше удалиться, а то подобные шалости у дверей моей спальни вызовут скандал?

Анайтида приоткрыла дверь спальни и с лампой в руке высунулась на лестницу. Юрген немного смутился. Его явную близость с дамой, которая мертва вот уже шестьдесят три года, трудно, как он чувствовал, было бы объяснить. Так что Юрген, поднявшись на ноги, проворно вложил в ножны оружие, которое показывал королеве Сильвии, и решил изящно обойти молчанием это дело. А на дворе закукарекал петух. Наступил рассвет.

— Желаю вам доброго утра, госпожа Анайтида, — сказал Юрген. — Но здесь такие запутанные лестницы, что я, должно быть, заблудился. Я собираюсь на прогулку. А это моя дальняя родственница, королева Сильвия Терея, которая любезно согласилась быть моей спутницей. Понимаете ли, мы собираемся в лес пособирать грибы и понаблюдать за восходом солнца.

— Мессир де Логрей, думаю, было бы намного лучше отправиться обратно в постель.

— С другой стороны, сударыня, моим несомненным долгом является сопровождение королевы Сильвии…

— Что касается этого, мессир, то я не вижу никакой королевы Сильвии.

Юрген огляделся. Определенно, девятой жены его дедушки нигде не было видно.

— Да, она исчезла. Но этого и следовало ожидать при крике петуха. Пожалуй, петух закукарекал не вовремя, — сказал с сожалением Юрген. — Это несправедливо.

— В погребе Гогирвана славные запасы, а вы допоздна засиделись с Ориеном и Арибером. И, несомненно, им тоже посчастливилось обнаружить пару королев в погребе Гогирвана. Тем не менее, по — моему, вы все еще немного пьяны.

— Ответьте же мне, госпожа Анайтида: не посещали ли вас этой ночью два призрака?

— Что ж, очень может быть, — ответила она. — Но Белая Башня знаменита своими привидениями, и я провела там лишь несколько спокойных ночей, ведь люди Гогирвана — сплошные скоты.

«По правде говоря, — гадал Юрген, — что за особа эта госпожа Анайтида, оставшаяся невозмутимой при таком зверском убийстве, как то, что я совершил, и обращающая на призраков не больше внимания, чем я на комаров? Я слышал, что она — чародейка. Уверен, у нее прекрасная фигура. Короче, вот предмет, который вознаградил бы своего исследователя, не будь юная Гиневра возлюбленной моего сердца».

Вслух же он сказал:

— Вероятно, я пьян, сударыня. Тем не менее я по — прежнему думаю, что петух закукарекал не вовремя.

— Когда — нибудь вам придется объяснить смысл этих слов, — сказала она. — Между тем я возвращаюсь в постель и опять — таки советую вам сделать то же самое.

Тут дверь затворилась, упал засов, и Юрген пошел прочь, по — прежнему находясь в сильном возбуждении.

«Эта госпожа Анайтида — интересная особа, — размышлял он, — и мне доставило бы удовольствие, если бы выдался случай показать ей сейчас мое огорчение по поводу петуха. Происшествие маловероятное. Значит, к тому же, она наткнулась на меня, когда мой меч был обнажен, и, следовательно, знает, что я владею оружием, достойным уважения. Она однажды может ощутить необходимость в хорошем воине — эта миловидная Хозяйка Озера, у которой нет мужа. Поэтому давайте будем терпеливы. Между тем оказывается, что во мне течет королевская кровь. Полагаю, в этом скандале что — то есть, потому что я обнаружил в себе много общего с королем Смойтом. Однако двенадцать жен! Нет, это слишком. Я не ограничивал бы количество браков, но двенадцать законных жен говорят об оптимизме, мне неведомом. Нет, не думаю, что я пьян, но бесспорно, что я шагаю не очень твердо. Определенно, мы выпили лишнего. Так что мне лучше всего возвратиться тихонько в постель и ничего больше не говорить о случившемся нынче ночью».

Что он и сделал. И это был первый раз, когда Юрген, в прошлом ростовщик, вел беседу с госпожой Анайтидой, которую люди называли Хозяйкой Озера.

Глава XVIII

Почему Мерлин вел беседу в полумраке

Два дня спустя за Юргеном послали от Мерлина Амброзия. Герцог Логрейский встретился с волшебником в полумраке, ибо окна комнаты были занавешены и не пропускали сияния дня. В комнате все, таким образом, представало в рассеянном, смягченном свете, не дававшем теней. В руке Мерлин держал квадратное зеркальце вершка в три, от которого он озадачивающе поднял свои темные глаза.

— Я поговорил с коллегой послом, госпожой Анайтидой, и стал гадать, мессир де Логрей, не разводили ли вы когда — нибудь белых голубей.

Юрген посмотрел на зеркальце.

— Я знал женщину из рода Леших. Она не так давно показала мне одно занятие, для которого нужна была кровь белых голубей. И она тоже пользовалась таким зеркалом. Я видел, что именно за этим последовало, но откровенно должен вам сказать, что ничего не понял в тонкостях этого дела.

Мерлин кивнул.

— Я подозревал нечто подобное. Поэтому и решил поговорить с вами в комнате, где, как вы чувствуете, нет теней.

— По правде говоря, — сказал Юрген, — наконец — то есть кто — то, кто может видеть мою спутницу! Скажите, почему же никто другой этого не может?

— К вашему эскорту привлекла мое внимание моя собственная тень, потому что она тоже была дана мне. То был подарок отца, о котором вы, вероятно, слышали.

Наступил черед Юргена кивнуть. Все знали, кто породил Мерлина Амброзия, и благоразумные люди предпочитали об этом не говорить. Затем Мерлин продолжил.

— Вот так, — проговорил Мерлин, — я потакаю своей тени. И вот так моя тень мне служит. Это взаимные уступки, которые всегда и везде необходимы.