Фурцева - Леонид Млечин

Еще была номенклатура президиума ЦК: первые секретари обкомов, крайкомов, национальных республик, союзные министры и заместители председателя Совета министров, высший командный состав армии, послы, главные редакторы «Правды», «Известий», центрального теоретического органа партии — журнала «Коммунист». Но предварительно эти кандидатуры обсуждались на секретариате ЦК.

На заседаниях президиума решались наиболее важные проблемы страны — военные, политические, кадровые. Остальные решения принимались опросом: общий отдел ЦК с фельдъегерской связью рассылал членам президиума документы, на которых нужно было написать «за» или «не согласен».

Магнитофонные записи заседаний (даже когда такая техника появилась) исключались, во-первых, ради соблюдения секретности и, во-вторых, как ни странно это звучит — ради свободы высказываний. Еще в ленинские времена члены политбюро условились, что стенограмм не будет — все могут высказываться свободно и не думать о том, что потом кто-то прочтет запись и узнает, кто какой позиции придерживался. Только иногда, когда Хрущев созывал расширенное заседание президиума ЦК по экономическим и потому не очень секретным делам, он вызывал стенографисток, чтобы они записали его речь.

Никита Сергеевич завел ежедневные совместные обеды членов президиума ЦК в Кремле. За трапезой в неформальной обстановке обсуждались дела, поэтому никто без особой необходимости такой возможности не упускал. Никита Сергеевич любил компанию. Ввел традицию встречать Новый год на верхнем этаже Кремлевского дворца съездов. Помимо высшего руководства собирали деятелей культуры и искусства, военачальников, конструкторов, директоров. Ставили елку. Устраивали танцы. Богато сервированный стол можно и не упоминать.

Власть и влияние Фурцевой стали заметны. Нами Микоян, невестка Анастаса Ивановича, рассказывала, что никак не могла помочь своему дяде, бывшему первому секретарю ЦК компартии Армении Григорию Артемьевичу Арутинову, оставшемуся после смерти Сталина без работы.

«А в это время, — рассказывала Нами Микоян, — я встретила Екатерину Алексеевну Фурцеву, тогда она была одним из секретарей ЦК партии, кандидатом в члены президиума. Мы сидели рядом на футболе, и Екатерина Алексеевна меня спросила, как и где Арутинов.

Я рассказала, что он не может получить работу, серьезно болел, сейчас поправляется, но впереди снова тупик — работы нет. Она возмутилась, сказала, что это безобразие и что постарается помочь. На другой день я была у нее в кабинете на Старой площади. Она пошла к Суслову. Не знаю, как она убедила его обойти Хрущева. По распоряжению Суслова дядя получил назначение — заведующим отделом Госплана Грузии».

Только 16 января 1958 года Екатерину Фурцеву окончательно освободили от обязанностей первого секретаря Московского горкома, чтобы она больше не отвлекалась на городские дела. Ее место неожиданно для многих занял генерал Владимир Иванович Устинов из КГБ.

Впрочем, и в Комитет госбезопасности Владимир Иванович попал случайно. 30 июля 1953 года, при смене кадров после ареста Берии и чистки органов, новым начальником Девятого управления стал не кадровый чекист, а первый секретарь Пролетарского райкома КПСС города Москвы Устинов. Это был принципиальный вопрос — Девятое управление госбезопасности ведало охраной высших руководителей партии и государства. Чекистам в тот момент не доверяли, взяли человека со стороны.

Через год, 31 мая 1954 года, Устинов получил генеральские погоны. Как начальник Девятого управления он постоянно находился рядом с Хрущевым, понравился Никите Сергеевичу и получил крупное повышение. Владимир Устинов много лет работал на заводе «Радио» — рабочим, мастером, начальником цеха. В 1940 году окончил Всесоюзную промышленную академию. В армию его не взяли, в войну так и трудился на производстве. После войны его сделали секретарем парткома завода автотракторного электрооборудования. Руководил заводом Павел Дмитриевич Бородин, будущий директор ЗИЛа.

Высокий, подтянутый, худощавый, Устинов пользовался хорошей репутацией в районе. Но, когда он вернулся в горком, коллеги Владимира Ивановича не узнали. Видимо, методы КГБ его серьезно изменили. Раньше таким резким он не был, хотя в районе он имел дело с директорами заводов, которым палец в рот не клади.

По традиции Фурцева продолжала участвовать в делах столицы. 13 марта 1958 года на президиуме ЦК обсуждался вопрос о внедрении в городское хозяйство Москвы троллейбусов и «других видов транспорта на электротяге для перевозки пассажиров и грузов». Вместе с первым секретарем МГК КПСС Устиновым на заседание пригласили председателя Мосгорисполкома Николая Ивановича Бобровникова и начальника Главного управления грузового транспорта Москвы Иосифа Михайловича Гобермана. Договорились строить грузовые троллейбусы и электромобили (на аккумуляторах), развивать троллейбусное движение, а в пригородах и на окраинах — трамваи. Кроме того, говорили о необходимости озеленения Садового кольца, расширения тротуаров, об уборке снега. Москвичам посоветовали проявлять инициативу и смелее ставить вопросы перед руководством страны.

Семнадцатого июня 1961 года на президиуме ЦК обсуждали программу жилищного строительства и качество строительных работ. Фурцева как недавний руководитель столицы высказалась против пятиэтажек:

— Я хотела сказать, какие доводы москвичи приводят за восьмиэтажное строительство в Москве. Может быть, для всей страны не надо идти наверх, металла не хватит, но для Москвы стоит более внимательно посмотреть, потому что страшно расширяются границы города. Стройки уже за Кунцево пошли. Транспортировка очень затруднена, люди работают на ЗИЛе, а ездят из новых районов. Один километр метрополитена стоит один миллиард. Мысль такая, чтобы поплотнее строить, чтобы не расширялись границы.

Хрущев с ней не согласился:

— Это не новый довод. Я считаю, что строительство должно быть в четыре-пять этажей. Москва же не является исключением. Если исключить Москву, тогда пойдет Ленинград, Киев. Принцип должен быть один…

Владимир Устинов оставался первым секретарем Московского горкома три года. На этом посту он оказался слабее Фурцевой. В 1960 году его отправили послом в Венгрию.

Освободившись от городских дел, Екатерина Алексеевна активно занялась общесоюзными. На заседаниях президиума обсуждалось все, что происходило в стране. Фурцева высказалась за строительство новых кинотеатров и развитие сети радиовещания, за увеличение пособий многодетным семьям, участвовала в обсуждении ситуации в Азербайджане, вопроса о строительстве Карагандинского металлургического завода… Ее слово было решающим. Летом 1958 года Совет министров СССР принял постановление о строительстве в девятнадцати городах больших кинотеатров (больше тысячи зрительских мест).