Война ведьмы - Джеймс Клеменс

Женщина молча смотрела на Элену, и постепенно выражение ее лица смягчилось.

– Ты еще слишком молода, чтобы говорить так дерзко. Тебя переполняют чувства. А я за прожитые годы успела узнать, что страсть ведет к тяжелым потерям. – В ее глазах появилось задумчивое выражение. – Я дорого заплатила за прошлые ошибки и многому научилась. Теперь я не принимаю быстрых решений.

– Но у нас нет…

Женщина заставила Элену замолчать, подняв один палец.

– Я не закончила. Но за твоими страстными словами стоит логика. Более того, могу сказать, что у тебя неплохо получилось бы и в Совете старейшин. – Она слегка поклонилась Элене. – Мер’ай останутся. Мы поможем устроить ответную ловушку. Для драконов настало время выйти из моря, пусть люди снова услышат о них.

Элена почувствовала, что ноги едва ее держат.

– Благодарю, – пробормотала она и обнаружила, что все смотрят на нее.

Девушка понимала: от нее ждут новых слов. Вчера Флинт сказал, что все они собрались здесь не ради нее, а для спасения Аласеи. Однако сейчас, глядя в глаза этих людей, Элена поняла, что Флинт ошибался. Хочет она или нет, но сейчас она олицетворяет для них Аласею – они здесь ради нее!

Продолжая стоять, Элена тихо заговорила:

– Мой дядя однажды рассказал мне об истории Аласеи: о городах с волшебными замками, чьи башни устремлялись к облакам, о золоченых улицах и землях, где царило изобилие и мирно жили существа из самых далеких мест. Когда я его слушала, мне казалось, что это лишь легенда, миф, детские фантазии. Я не верила, что такая красота может существовать в мире.

Элена оглядела сидящих за столом людей, и на ее глазах появились слезы.

– Но я вижу эту красоту сейчас – и знаю, такой мир возможен.

Неожиданно дверь распахнулась и на пороге появился Ток. Он привел с собой мер’ай, с обнаженной груди которого капала вода.

– Я сказал ему, что у вас важный разговор, но он твердит про срочное дело. Вы должны его послушать.

Воин мер’ай задыхался.

– Что-то в воде… оно… оно!..

– Бридлин! – резко сказала мать Сай-вен. – Говори внятно.

Бридлин сглотнул.

– Проход, по которому мы сюда приплыли. Он закрылся. Обратной дороги нет.

– О чем ты? – спросила Элена.

– Мы с Рагнар’ком прилетели сюда, а все остальные драконы приплыли по каналу, проложенному между водорослями, на глубине, – сказала Сай-вен.

Бридлин кивнул.

– Возле канала мы поставили часовых. Перед наступлением сумерек канал закрылся и водоросли сомкнулись.

Флинт поднял руку и хмуро сказал:

– Успокойся! Когда мы приплыли сюда, канал за нами закрылся. Они прячут нас от врага.

Бридлин с ужасом посмотрел на Флинта.

– Они утопили обоих наших часовых! И даже их драконы погибли. Водоросли их задушили!

Рокингем стоял на островке красных водорослей, залитых лунным светом. Его сапоги промокли, и он невероятно замерз. Подол его зеленого одеяния стал тяжелым и сырым от воды – ему пришлось довольно долго идти по мокрому лесу. Рокингем поплотнее закутался в теплый плащ. Грэшим настоял, чтобы он оделся именно так – как одевалось Братство, древняя секта, которая разговаривала с живой природой. Рокингем сжимал в руке длинный белый посох, украшенный резными деревянными листьями. Когда-то древняя реликвия принадлежала брату Лассену.

Продолжая углубляться в странный лес, Рокингем двигался медленно и всякий раз с трудом находил место, куда поставить ногу.

Утром этого же дня быстрый корабль доставил его в Долдрам, после чего его бросили одного в затопленном лесу. Он опустился на колени на опушке и совершил ритуалы, которым его научил Грэшим. Рокингем просил водоросли выслушать его и задержать отряд ведьмы. И хотя прямого ответа не последовало, он ощутил реакцию саргассового леса. На него навалилась тяжесть – казалось, в спину дует сильный ветер, а потом что-то зависло над дубовым посохом, зажатым в его руке. Затем тяжесть исчезла, и Рокингем понял, что его просьба услышана.

Теперь ему оставалось играть роль зеленого брата и бродить по влажному лесу до тех пор, пока легион скал’тумов не долетит сюда из А’лоа Глен. Грэшим сказал, что Рокингем должен повторить путь брата Лассена и пройти по лесу в одиночку, полностью отказавшись от черной магии. Грэшим предупредил, что любое применение магии может скрыть слабые следы духа Лассена, оставшиеся в дереве посоха. Если они рассчитывают довести свой обман до конца, здесь не место магии – во всяком случае, до того момента, пока водоросли не принесут им победу.

Ну а после того, как ведьма окажется в ловушке, стремительный удар уничтожит собравшиеся в саргассовом лесу силы – и дремлющий лес не успеет понять, что его предали.

Рокингем посмотрел на звезды, которые сияли сквозь ветви у него над головой, пытаясь увидеть там скал’тумов. Легион вылетел на закате. Пройдет совсем немного времени, и небо наполнится шелестом отвратительных бледных крыльев.

Продолжая углубляться в лес, он потер сквозь ткань плаща шрам на груди. Сейчас его радовало только одно: до тех пор пока продолжается глупый маскарад, Темный Властелин вынужден оставить его в покое. Тем не менее Рокингем понимал, что передышка скоро закончится. Как только ловушка захлопнется, грудь Рокингема наполнится темной энергией, и он ощутит мерзкое присутствие Черного Сердца. И вновь погрузится в пучины зла.

На глаза Рокингема навернулись непрошеные слезы. На мгновение голем снова стал самим собой. Опираясь на посох, он шагал все дальше. Маленькая часть его сознания мечтала лишь о том, чтобы навсегда исчезнуть в этом тихом сыром месте. Он бы с радостью утонул в темных соленых водах. Однако Рокингем знал, что смерть – это не спасение. Он уже умер дважды – от собственной руки и в схватке с ведьмой. И дважды возродился к жизни. Рокингем попытался вспомнить первый раз – вот он падает со скалы в волны прибоя… Но, несмотря на все старания, ему никак не удавалось увидеть, что происходило до этого момента.

– Почему? – обратился он к молчащему лесу. – Почему я не могу обрести покоя?

Не дождавшись ответа, он с угрюмым видом начал подниматься на довольно высокий холм. Когда он оказался на вершине, его деревянный посох неожиданно задрожал. Рокингем едва не уронил его от испуга, но тут же сообразил, где находится. Перед ним стояла небольшая гранитная колонна. Именно здесь брат Лассен сидел долгие десятилетия, разговаривая с великим лесом. Здесь к Лассену пришла смерть.

Грэшим приказал Рокингему ждать скал’тумов у гранитной колонны.

Дрожа, Рокингем попытался взять себя в руки. Он смотрел на ничем не украшенный гранит, памятник давно умершему брату. Голем знал, что ему следует произнести какие-то слова в честь человека, чья могила здесь находилась.

– Счастливый ублюдок, – пробормотал он.

Посох вновь задрожал. Рокингем подскочил на месте, и рука с посохом сама потянулась к камню. Когда резные деревянные листья коснулись гранита, вспышка отбросила Рокингема назад. И лишь ухватившись за водоросли, он сумел удержаться на вершине холма. Опустившись на колени, он наблюдал за посохом, который парил над колонной. Затем появилось туманное белое облако, накрывшее дубовый посох по всей длине.

На глазах у Рокингема облако начало сжиматься, пока туман не обрел материальность. Одновременно сияние усилилось, и на месте облака возникла фигура человека в зеленом одеянии. В правой руке мужчина держал дубовый посох. И хотя его все еще окружал туман, Рокингем узнал лицо под капюшоном. Когда Грэшим давал ему указания, он показал Рокингему несколько картин.

Это был брат Лассен.

Голос призрака эхом прокатился по лесу.

– Кто вызвал меня?

Рокингем застыл, он был не в силах произнести ни слова. Взгляд призрака остановился на лице Рокингема, и Лассен направил на него посох.

– Зачем ты меня потревожил?

– Я… я не хотел. – Рокингем развел руки в стороны. – Прости меня, брат Лассен. Я не знал, что здесь обитает твой дух.

Холодные серые глаза неотрывно смотрели на Рокингема.

– Теперь я больше чем брат Лассен. Сейчас ты говоришь еще и с лесом. Я так долго общался с ним, что граница между нами почти исчезла. Я лес, а лес – это я. Мы единое целое. Лес позволяет мне видеть время таким, какое оно есть, – безбрежным морем. А я даю возможность лесу познать красоту в мгновениях времени, оценить полет птицы в небе и важность одного дня, увидеть жизнь глазами человека. Каждый из нас сумел наделить другого замечательным даром – и мы осознали краткость и бесконечность жизни.

– Я… я сожалею. Я не хотел вас тревожить.

– Тебя никто не винит. – Тень подняла зеленый посох и принялась его изучать. – Я ощущаю тебя в дереве, твоя боль нарушила мой сон в камне. И в тебе есть порча – я не могу допустить, чтобы ты прошел мимо моей могилы.

Рокингем сжался, опасаясь, что уловка темного мага будет раскрыта братом, обитающим в лесу. Он боялся гнева странного леса и еще более странного призрака.