На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы. - Франсис Карсак

— Да.

— Тогда мне двадцать два с половиной года. Вы удовлетворены? А сколько лет вам?

— Двадцать четыре.

— Разница не так уж и велика, — весело воскликнула она. — А теперь я готова получить плату за свое гостеприимство, как я вас и предупреждала. Расскажите мне о вашей планете, о вашей Империи.

Он начал рассказ. Вначале с множеством технических подробностей, словно выступал на конференции, потом, мало-помалу, умело направляемый вопросами девушки, перешел к своим личным проблемам, рассказал о собственной жизни, о теперь уже растаявшей надежде когда-нибудь повести флот к завоеванию неведомых миров.

— Ну, неведомых миров вы и с нами насмотритесь вдоволь — больше, чем смогли бы увидеть в вашей прежней жизни, — заверила его она.

— Как пассажир? — усмехнулся Тинкар. — Я надеялся не на это!

— Как один из нас, если вы сумеете адаптироваться!

— Возможно ли это? Вы ни разу не дали мне забыть о том, что я здесь — чужак.

— Кто знает?

— А теперь расскажите о себе, — попросил он. — Быть может, мне удастся понять ваш народ, если я вникну в мысли, желания и страхи одного из самых ярких его представителей.

— О! Рассказывать-то особо и нечего! В отличие от большинства галактиан, я никогда не покидала родного города, если не считать высадок на планеты. Лет до пятнадцати, пока мой дядя не стал текнором, я вела самую обычную жизнь. Он сделал меня своим личным секретарем, но я продолжала учебу; выбрала своей профессией ксенологию, а пару часов общественного труда решила посвящать работе архивариуса. Вот и все. В нашей жизни нет романтики, как у вас, славных воинов Имперской Гвардии!

Тинкар посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей. Она говорила спокойным, нейтральным голосом. Насмехается, или он действительно уловил нотку зависти?

— Вы говорите, что, в отличие от большинства, никогда не покидали этого города. Это нормально?

— Конечно! Мы любим изменения, и в других обстоятельствах я тоже сменила бы город. Но на «Тильзине» сосредоточено все, что мы знаем о наших врагах, и потому мое место здесь. Иначе… За несколько лет узнаешь всех, устаешь от того, что ежедневно в одних и тех же коридорах видишь одни и те же лица. И не ищите другой причины в отношении к вам Орены. Вы человек новый, и ее страсть к новому оказалась сильнее обычных предрассудков, хотя эти предрассудки есть и у нее, пусть и в меньшей степени, так как ее отец был планетянином. Более того, для расы обмен мужчинами и женщинами между городами крайне полезен; он помогает избежать опасности генетических нарушений. Мы видели, что случилось с колонистами Тирциса: их было очень мало, и жили они в изоляции от других, — случилось так, что остров, на который рухнул их звездолет, был маленьким и малоплодородным. Теперь они уже не вполне люди. Не хотите взглянуть на кое-какие фотографии?

Она сдвинула в сторону дверцу шкафа и достала небольшой проектор. На голой стене, ставшей экраном, появилось лицо. Оно казалось нормальным, пока он не пригляделся к деталям: слишком крупные глаза с застывшим взглядом, слишком бледный цвет кожи, крохотные уши, даже не уши — следы бывшей ушной раковины, до странности удлиненный лысый череп, увенчанный пучком мягких желтых волос. На другой фотографии человек был показан во весь рост. У него были худые ноги голенастой птицы, слишком длинные руки, столь узкие и покатые плечи, что руки, казалось, росли прямо из грудной клетки.

— И физический облик — это еще пустяки, Тинкар! Они так изменились ментально, что мы понимали их едва ли не с бо́льшим трудом, чем мпфифи!

— А фотографии мпфифи у вас есть?

— У меня есть документы получше, и я покажу вам их, хотя это будет довольно-таки мрачное завершение столь хорошо начавшегося вечера. Когда мы попали на «Рим», то обнаружили несколько уцелевших кинокамер, а также один фильм, снятый самими мпфифи. У меня здесь есть копии.

Порывшись в шкафу, она вытащила чуть бо́льших размеров кинопроектор и бобины с пленкой.

— Сначала посмотрим наши.

На экране появилась часть коридора, похожего на коридоры «Тильзина». Он был загроможден телами и исковерканным оружием. Затем на стене возникла тень, напоминающая человеческую, и из-за угла вышел мпфифи. Тинкар инстинктивно наклонился к экрану, чтобы рассмотреть его получше. Существо не показалось ему ужасным. Просто, глядя на него, он ощущал смутное раздражение, словно видел порочную карикатуру на человека. Зеленоватая кожа, усыпанная белыми шипами, казалась прочной и в то же время эластичной. Лицо без носа и ушей походило на застывшую невыразительную маску, два мутных глаза внимательно разглядывали коридор. В руках у гуманоида было длинное сложное оружие из синего металла. Мпфифи двинулся вперед, и вскоре его неподвижное лицо заполнило весь экран. Он повернул голову, и Тинкар заметил, что в уголке челюсти инопланетянина находится подрагивающее дыхательное отверстие. Потом существо исчезло.

Другие фрагменты запечатлели сцены сражения, заинтересовавшие землянина, заключительные мгновения совета, который держали последние защитники в комнате с пробитыми стенами. Грохот близкого боя почти полностью перекрывал их голоса.

— А теперь их фильм. Поскольку их глаза не обладают той же чувствительностью, что и наши, пленка покажется вам плохо проявленной. Мы нашли камеру под трупом одного из мпфифи, убитого в тот момент, когда подоспела помощь. В живых после этого сражения осталось всего восемь женщин и с полсотни детей, спрятавшихся в трюме. Когда мпфифи заметили, что пришла подмога — «Суоми» и наш «Тильзин», — они скрылись без боя, и, не имея локаторов, мы не смогли их преследовать.

Фильм был снят как бы при ярком оранжевом свете, который менял цвет растений и лиц и придавал реальности неприятное ощущение вторжения в чужой мир. Он показывал захват «Ромы» глазами чужаков, медленное продвижение от коридора к коридору, от парка к парку. Бой был жестоким, и мпфифи дорого заплатили за победу. Дважды изображение опрокидывалось, словно камера выпадала из рук оператора, и ее подхватывала другая рука, не позволяя упасть на пол.

— Теперь понятно, откуда идут ваши знания об их тактике!

Бой подходил к концу, мпфифи, в своем продвижении, были уже не столь осторожны, как раньше.

— А теперь, Тинкар, смотри внимательно — и ты поймешь, почему мы их так ненавидим и в то же время так боимся.

На экране возникла вереница пленных. В основном это были женщины и дети; человек пятьдесят прижимались к стене. Один из немногих мужчин вышел вперед с поднятыми руками и заговорил. Его голос, искаженный чужой записывающей аппаратурой, был едва слышен, но жесты красноречиво объясняли суть сказанного. Он просил у победителя милости к жалкой группе уцелевших людей. Один из мпфифи появился в поле зрения, поднял оружие и энергетическим лучом спалил стопы мужчины — тот рухнул на пол. Затем медленно, словно получая от этого удовольствие, хотя его плоское лицо осталось столь же невыразительным, мпфифи сжег человека по частям — вначале кисти, потом предплечья, ноги, а затем и тело — залпом полной мощности. В кадре появились новые мпфифи — они шли вдоль цепочки, одного за другим сжигая мужчин, женщин, детей, позволяя некоторым отбежать на несколько метров, но лишь для того, чтобы прикончить их ударом луча в спину. В живых оставались всего три женщины, когда Анаэна остановила проектор. По ее щекам катились крупные слезы.