Семилетка поиска - Мария Арбатова

Никита. Весь трепещу…

Белокурая. Пошли со мной послезавтра в гости.

Никита. Зачем?

Белокурая. Хочу тобой похвастаться…

Никита. А если серьезно?

Белокурая. Ничего серьезного. Хотя там вполне могут быть полезные знакомства.

Никита. К кому?

Белокурая. К моей приятельнице, американской журналистке.

Никита. Это для меня слишком круто. У меня смокинга нет.

Белокурая. У меня тоже.

Никита. В роли мальчика, которого выставляют перед гостями, чтобы почитал стишки, а потом журят, что плохо выучил их…

Белокурая. Если я правильно поняла ответ: наши отношения недостаточно важны для тебя, чтобы ты ходил со мной в гости…

Никита. Ты же считаешь, что я не умею вести себя в свете?

Белокурая. Тем более практика не помешает.

Никита. Не знаю…

Белокурая. Боже мой, я просто предлагаю пойти в гости…

Никита. Но в такой манере, что это способно утопить все отношения. А я же из этих… из недоразвитых… для них любой поход в чужое место светопреставленье… Я пошел спать… Спокойной ночи.

…Елена чуть не треснула кулаком по клавиатуре.

Бред какой-то! Легкой в общении как рыба в воде, ей не приходило в голову, что для Никиты вечер с ее знакомыми выглядел как первый прыжок с парашюта.

…На работе все было как обычно. Главный пытался поженить Елену с темой того, что Пентагон отрицает обстрел саудовского танкера катерами США. Она отказалась, пусть международный отдел по этому поводу крутится. Что в лучшем случае она кинет пару страничек в колонку про то, что Соборная площадь Кремля и Кремлевский дворец в этом году впервые будут украшены не натуральными, а искусственными елками.

Главный, было, надулся, но ей было все равно…

Тем более что на него тут же упал парнишка из отдела новостей и начал требовать, чтобы шел материал про то, что во Флориде уволен шеф полиции, сравнивший негра с орангутангом. Главный вытаращил на него глаза и почти уже назвал его самого орангутангом, но оказалось, что город во Флориде называется Санкт-Петербург, поскольку американцы ведь ничего своего придумать не могут…

И народ сладострастно завис над заголовками «В Санкт-Петербурге негров называют орангутангами!», «Назвавшему черного орангутангом не место в правоохранительных органах Санкт-Петербурга», «Очистим Питер от ментов-расистов» и т. д.

Так что тема жуткого снегопада в российском Петербурге, где произошло сразу 12 серьезных ДТП, накрылась медным тазом.

Елена начала звонить в администрацию президента, чтобы устанавливать связь между искусственными кремлевскими елками и влиянием партии зеленых на эшелоны власти, но тут заверещал мобильный.

– Привет, это Гера! – сказал недовольный, почти забытый голос.

– Привет, это Лена! – откликнулась она в тон.

– Ну чего?

– В каком смысле?

– Во всех.

– Во всех… ничего.

– Ладно, тогда я за тобой заеду через часик, а то прилетел, есть хочется, а одному в лом.

– Так ведь можно и с голоду помереть… – намекнула Елена.

– Вот тебе и звоню, чтобы в живых остаться. Как говорила Раневская: «Есть в одиночку так же противоестественно, как срать вдвоем…»

– Ладно. А где?

– Я человек старомодный, мне по душе «Англетер». Там мы с мальчишками часто собираемся…

– Договорились. – Она подумала, что в гости к американке, наверное, лучше взять Геру, а не капризничающего Никиту.

Заехал на «Волге» с водителем. Из-под пальто сияли белая рубашка и умопомрачительный галстук. Физиономия была свежезагорелой.

– Откуда? – спросила Елена, садясь в машину.

– В Неаполе кой-чего разруливал. Не поверишь, но в смысле преступности наши курортные города просто институт благородных девиц. Там братва на мотоциклах ездит – сумки срезает, – пожаловался он. – В приличном ресторане мне втюхали вместо блока сигарет пенопласт. Доставал, открывал, смотрел… В гостинице развернул – пенопласт! Там каждый второй Дэвид Копперфилд…

– Сразу хочется туда в творческую командировку, – вздохнула Елена.

– У нас в «Англетере» насиженное гнездо. Это, кстати, бывшая лубянковская столовка.

– В большом вкусе и хорошей традиции вам не откажешь… – усмехнулась Елена.

Правда, зал ресторана ей понравился, такой зашкаливающе помпезный модернизм. Сразу захотелось гнусавого певца на эстраде и даму в боа, переворачивающую ему ноты.

Принесли заказ.

– Соскучилась? – с хамской интонацией, за которой читалась неуверенность, спросил Гера.

– Да не то слово! – с еще более хамской ответила Елена. – Ночей не спала… все глаза проплакала… видишь, стали ровно в два раза меньше.

– Не в два. В четыре!

– Тебе видней…

– Лен, сколько тебе денег нужно для счастья?

– А как это коррелирует?

– Прямо пропорционально!

– Фигня. Не видела пока еще ни одного ультрасчастливого богатого. Знаешь, в чем сходство нового русского и картофеля?

– Ну?

– Или весной посадят, или осенью уберут!

– Далеко не всех… – поморщился Гера.

– Да, но далеко все этого ждут! Я когда с ними интервью делаю, в таком поле сижу… вокруг них тревожность как в реанимации!

– Ладно тебе! Будто я с ними не пью.

– Алкоголь снимает тревожность, а со мной они трезвые. Да еще думать приходится, отвечать на подлые вопросы… Только пот утирают. Им двух носовых платков на одно интервью не хватает, честное слово! – вспомнила Елена.

– Лен, у меня к тебе дельце маленькое, – с неопределенной интонацией сказал Гера.

– Да что ты? – удивилась она. – А я думала, ты ко мне исключительно по половухе.

– Все впереди. Понимаешь, одному моему приятелю надо сделать газетный слив. А то его обидели нехорошие люди… Деньги чисто тебе. А там уж сама решай: интервью или проблемная статья.

– Это не ко мне, – жестко откликнулась Елена, – найди себе мальчика или девочку, которые не понимают, что такое хорошо и что такое плохо. Пусть радуются.

– Стандартную дорогу знаем. Я ведь другой вариант объясняю. Зачем бабки кому-тo отдавать? Ты джинсуешь, тебе в карман все и ссыпаем.

– У меня другая профессия.

– Лен, ты хочешь прожить всю жизнь пассажиром метро?

– Не вижу в этом, в отличие от джинсы, ничего позорного.

– И ты хочешь мне сказать, что ты за жизнь ни одного слова клюквы не написала? Ты б тогда с голодухи по миру пошла…

– Кто тебе такую глупость про голодуху сказал? Знаю сотни приличных журналистов, хотя, конечно, они в основном пассажиры метро. А мне, с тех пор как Лидка выросла, даже на такси хватает…

– Ладно, замяли. Умри, но не дай поцелуя без любви! Назло кондуктору – пойду пешком!

– Гер, если у тебя все, то я пойду, – оборвала она.

– Лен, ну ты совсем дура, что ли? Наверное, думаешь, что у меня, кроме тебя, в газетах никого? Да я по вертушке могу любому главному позвонить – я же хотел тебе дать заработать! – искренне взорвался он.