Сон о принце - Эсфирь Серебрянская

несли через грязную площадь обратно к Йискырзу, мысли пустились в абстрактный танец под названием «А дальше что?». Однако не долго, поскольку у сторожки я разглядела мощную мужскую фигуру. Причем буквально нависающую над моими подопечными. Я мгновенно перешла на бег, одновременно пытаясь убедить себя, что пока о проблемах речь не идет. Не верилось. Особенно не поверилось, когда заметила еще парочку восседающих в позе гопников на корточках. Так что испуганный вскрик «ЛенАа!» для меня неожиданностью не стал.

Повинуясь движению руки, недоеденный пирожок ушел в полет. Прочертив классическую параболу, он завершил свой путь чуть пониже спины пришлого товарища. Не больно, но обидно-отвлекающе. Обескураженный «гость» обернулся… Ну, что ж реакция на данный продукт питания у нас с ним совпадает. А вот оценка моего приближения, судя по его улыбочке на неожиданно смазливом личике и смеху зрителей, разнятся. Но это уже не мои проблемы. Подлетаю вплотную к красавчику, и коленом в источник его либидо. Общее настроение на площади резко меняет свой знак на противоположный.

За моей спиной плачущая Йискырзу с молчащим Тимкой на руках, впереди четверка молодых парней не в лучшем настроении. Сильные, молодые, ловкие, не умеющие работать в команде. Плюс самый сильный и самый злой, еще толком не оправился от моего удара. А еще есть моя чуйка и выучка.

Они бросаются скопом. Один получает пирожком в глаз. Отскок в сторону. Двое сталкиваются в попытке достать меня, четвертому весьма чувствительный пинок по коленке… Эх, спасибо сапожнику за ботиночки… подныриваю по руку и еще раз со всей дури по коленке. Враг валится на четвереньки. Кидаю последний пирожок, прыгаю на пальцы упавшего. Ближайший ко мне отклоняется, позволяя выпечке найти другую мишень… Хм… старую мишень: парень просто магнит для моих снарядов: теперь подбит правый глаз… Меня схватили за рукав. Перекручиваюсь, подныриваю… треск одежды… локтем в пах удерживающему, а потом рука взлетает к лицу оказавшегося передо мной чела, разбивая ему основанием ладони нос. Возвратным движением стараюсь пройтись ногтями по глазу, но лишь оцарапываю щеку. Задний, все еще удерживающий полуоторванный рукав, несмотря на боль, пытается меня обхватить. Резко откидывая голову, разбиваю ему лицо. Чуйка говорит, что он в отключке. Рукав оторван. Я свободна. Пропущенный удар по ребрам, чуть не сбивает с ног. Отскакиваю. Пинаю в челюсть парня с отдавленными пальцами, чтоб не поднимался. Лежащих запинывают… Гадство! К нам бегут еще двое! Схватили… удар, перехват, перевод и держи вывих! Ох… и это еще скользячкой… Отпрыгиваю, ухожу, блокирую, бью, ускоряюсь. Сознание уходит в инстинкты…

БУМ!

Глава XXXIII

Мозговая деятельность резко свелась к нулю. Я словно провалилась в плохо освещённую комнату, по которой метался из угла в угол… Эса… Я узнала его, несмотря на плащ, полностью скрывающий фигуру, на широкую окладистую бороду, закрывающую практически полностью лицо… Наверно потому что в момент своего появления очень четко расслышала:

– …Нет, ну что за гадина! Это не богиня, а просто первостатейная сволочь! И за каким надом она свалилась на мою голову! Всю жизнь изуродовала. Теперь вот за брата взялась!..

Я хотела возмутиться, но этот в плаще подлетел к двери, и, резко ее распахнув, рявкнул шепотом на вытянувшегося мужика в военной форме:

– Где там этот медицинский пень?!

От служивого пахнуло страхом, но голос остался твердым:

– При всем уважении, не могу знать.

– Так узнай!

– Не могу, оставить дверь без охраны.

– А ну тебя… – Эса выскочил из комнаты, – сам разберусь.

Я услышала звук убегающих шагов. Охранник посмотрел вслед начальству, потом на меня, за тем сместил взгляд чуть в сторону. Опять на меня. Сменил страх на недоумение и осторожно прикрыл дверь.

Глаза замерли на изящно выполненном дверном засове… Изящный, но совсем недекоративно игрушечный… Припомнив, какая я сволочь-гадина, подошла и задвинула его. На душе стало приятней.

Разворачиваюсь. Разглядываю, куда меня занесло неведомым ветром. Собственно разглядывать практически нечего. Комната, можно сказать, пуста. Застеленная сероватым бельем старомодная кровать с высокими темными деревянными спинками. Рядом стояли два выполненных в том же стиле и цвете стула, чей массивно-строгий вид солидно сообщал как об их надежности, так и о неприподъемности. Легкий, светлый переносной столик, «украшенный» бутылочками словно противопоставлял себя массивной компании. Создавалось ощущение случайности, неустроенности. Да еще окна без занавесок, как элемент неуютности… Похоже, в кровати кто-то лежит… подхожу ближе… Ха! Так это ж знакомый «первокурсник». Видимо почувствовав, что его разглядывают, лежащий раскрыл глаза, сфокусировался на моем лице и…

– Мама!

– Ну, с половой принадлежностью ты угадал.

– Спаси-и-и… – удар волной ужаса, – Э-э-сса! По-по-мо-о… – прямо цунами страха..

– Эй, ты чего?! – я просто обалдела от такой реакции.

Нулевой отзыв, бессвязная речь, Истерия в полном разгаре. А у меня в запасе только одно средство, правда, успешно опробованное на Йискырзу. Да и как-то дурной задор драки в крови вовсю гулял…

В пустом помещении пощечина прозвучала очень громко.

– Ой! – парень вменяемо распахнул глаза, – Это что?

– Непатентованное немедикаментозное вмешательство, – пробурчала я, тряся ушибленной рукой. Челюсть у парниши как из камня вырезана.

Тут чуйка подсказала, что меня узнали, опознали и собрались по новой бояться.

– Э, нет, – громко заговорила я, – так не честно. Слышишь? – и для верности тряхнула парнишку за руку, – Сначала ты объяснишь, чего боишься.

– Ва-ас…

– Ну, это наверно правильно… Но все же давай подробности, – я уселась на один из стульев, – Подробности. Только побыстрей, а то время поджимает…

– Я не хотел… Я думал… но пошел, но не хотел…

Несмотря на звуковую сумятицу, у меня забрезжило какое-то понимание:

– Постой, это ты что все еще трясешься из-за медведя?

– Кого? – сила его удивления сбила накручивающийся страх.

– Не важно. Я после нашего разговора исчезла, а ты следом полез…

– И за это тоже.

– …Так успокойся, ты просто попал под дружеский удар. Высунулся не вовремя вот и схлопотал непредназначающееся… – тут до меня докатилось понимание его слов, – Секундочку, а что был еще раз?

Парнишка кивнул:

– Вчера утром.

– Утром? – я мысленно прокатилась по воспоминаниям туда – обратно.

– Точнее, днем, – виновато поправил себя юнец, – я проснулся поздно…

– Ага, – много мудро констатировала я, пытаясь скрыть пробел в памяти. Как-то не зафиксировалось четко «утреннее» общение. Сейчас же иди, разбери, что там действительно происходило, а что неуемная фантазия дорисовала. Но вдаваться в такие детали, чего-то не хочется. Лучше другое уточнить:

– А чего хотел?

– Извиниться… И за Эсу попросить…

– Извиниться, значит.

– И за Эсу…

– Давай каждый сам за себя просить будет, – собеседник сглотнул и судорожно кивнул, – да расслабься ты, бедолага! Чего